Совершенный. Война никогда не меняется. Том 1 - DamnedDeus

поступления свежего «мяса». Конечно, не без эксцессов, но они, как водится, в любом многофакторной деле были совершенно неизбежны.

Бывало, кого-то приходилось вразумлять. Иногда даже кулаками и какой-то матерью. А совсем уж изредка — с дальнейшим фатальным исходом. Что поделать, не все были способны осознать и принять новые реалии. И, конечно же, далеко не все были согласны это сделать, причём даже под моим влиянием.

«Вся эта племенная гвардия, бывшие вожди, потомственные ремесленники-монополисты и прочие… старейшины».

Даже в такое время и в столь примитивной среде всегда находятся те, кто не только желает признания и власти, но и способен на самые разные подлости. Я даже способен понять их — слом, на границе которого старая сытная и респектабельная жизнь сменяется чуть менее сытной и куда менее уважаемой… Этот слом способен ранить кого угодно. Вот только далеко не все попытаются пойти на крайности, чтобы вернуть хотя бы отблески былого положения. И таких личностей я прощать не намерен.

Возможно, потом бы они даже могли исправиться, однако, увы, лишнего времени на притирку у нас как раз таки нет. Глупо своими руками, а точнее — своим попустительством взращивать внутри молодого государства пятую колонну своей власти.

Руки приходилось марать кровью. Снова. Но, кажется, я уже совершенно привык к этому. Впрочем, к счастью, настолько радикально приходилось поступать всё же не часто. И не со всеми.

Слава всему самому светлому, что только можно было найти в обоих мирах, на детей со свойственной им гибкостью психики влиять оказалось гораздо проще. Даже если первое время они вели себя как сущие зверята, социализировать их было всё-таки возможно. Пусть это и требовало ещё толики моего и так несвободного времени. Но это представлялось малой ценой по сравнению с иными… альтернативами.

Хорошо хоть со взрослыми совесть не просыпалась, а потому действовать выходило рационально.

«Готов человек жить в обществе и зарабатывать себе на еду и прочие удобства — хорошо, а нет — так и трупа будущего ответ. Или раба. Или штрафника, что скованным ремнями пойдёт в первой линии на врага».

Человеческий ресурс, всё же, в этих землях, как скорее всего и во всём прочем мире, оставался довольно ограниченным. И тратить даже самых тупых и агрессивных его представителей просто так было просто нерационально. Хотя иногда и очень хотелось, конечно.

Так что — да, у нас появилось рабство. Не сказать, чтобы кто-то из нас был в восторге от этого, однако рабочие руки действительно были критически необходимы. В работе на всё растущих в размере грядках, во вспашке заложенных близ лагеря полях, в уходе за развёрнутыми плантациями нескольких полезных культур, в строительстве и прочей простой физической работе — везде был нужен человеческий ресурс. Где-то подходили даже сущие мутантские отбросы, коими, словно прочим зверьём, полнился старый город. Таких ловили, дрессировали и содержали в загонах, будто бы прочий скот. А где-то подходил только разумный ресурс, получить который было куда сложнее… но всё ещё, впрочем, вполне возможно. Тем более, что со всеми последними событиями, напряжённость соседей в нашем отношении снова начала нарастать.

«Конечно, будущий конфликт был тем ещё секретом Полишинеля. Все, блин, всё прекрасно знали и понимали. Никакой государственной тайны… Хорошо хоть не роптали, прекрасно осознавая неизбежность такого исхода. Ну и в мои слова верили, конечно. Ведь на этот раз Кричащие камне уж точно готовы к нападкам врагов».

На текущий момент конфликт удалось удерживать в стадии этакой эпизодической войны. То есть на нас ходили в набеги, но и мы не отставали. И пока лидировали с большим отрывом — сказывались новые тактики с оружием, а также хорошая выучка и регулярное снабжение. Благо уж что-что, а воевать меня учили. В особенности против других людей.

Создатели вообще предполагали, что именно мне придётся подавлять восстания, мятежи и революций разных форм и размеров, что непременно вспыхнули бы после окончательной победы пришельцев. Так что в логистике, организации войск, стратегии и прочих подобных вещах я действительно кое-что понимал. По крайней мере по мнению моих бывших хозяев.

«Правда, учитывая, что в результате они едва унесли с планеты ноги, а одни из самых их именитых учёных подохли в коридорах моей лаборатории… Сомнительно, словом, что они действительно что-то понимали в человечестве».

Поэтому глупо было бы надеяться исключительно на своё обучение. И я держал ушки на макушке, а глаза — раскрытыми, внимательно отслеживая ходы противников через разбросанную сеть наблюдателей и секретов (т.е. скрытых позиций). А попутно готовился к тому, чтобы с Умой возглавить свой ударный кулак — двадцать лучших воинов, экипированных и вооружённых хорошими чешуйчатыми доспехами и арбалетами с воротом.

Наша цель была проста — по одному выбить каждого оставшихся наших соседей, приведя племена к миру и аннексии. В идеале, конечно, было бы разрешить все проблемы через дуэль вождей, однако именно в этих четырёх мой метод дал сбой по тем или иным причинам.

«У одних всё решает совет воинов, которые хотят нашей крови. У других вождь слишком хитрый и ни в какую не желает битвы один на один, всё отмазываясь какой-то там нечестностью сражения человека и бога. Ага, как будто это ему помешало отравить и убить прошлого вождя. Третьи вообще не желают ни с кем контактировать, кроме разве что в форме приглашения гостя на пиршественный стол в качестве блюда. А последние и вовсе как-то странно кочуют, периодически скрываясь в канализации и древних казематах под городом, от чего выловить их пока так и не получилось».

Словом, опять же, проблем хватало, и решать их было — такая морока…

* * *

Крики, чей-то смех и тихий скрип старых камней — шум, являющийся неотделимой частью его мира. С этими звуками он родился и жил, с ними же, казалось, ему суждено умереть. Даже если сгинет в чужих краях, отринуть эту часть себя просто не сможет.

Но кое-что его всё-таки беспокоило даже сквозь неглубокий сон. Чего-то явно не хватало. Мир казался каким-то другим, но в заботливых объятиях сна осознать разницу всё никак не удавалось.

Особенно громкий визг наконец заставил его проснуться.

Серый камень и дерево вокруг. Непонятная мягкость под ним. Другие запахи, другие ощущения на коже. И приятное тепло вместо въевшегося, казалось, даже в кости холода.

Ощущение неправильности нарастало.

Вместе с ещё одним непонятным для него криком, мир расцвёл тёплым солнечным светом. Откуда-то из-за прикрытого дощечками окна повеяло чем-то вкусным. Чем-то таким полузабытым, что он не кушал уже очень, очень давно.