Две столицы - Андрей Готлибович Шопперт

и я замолвлю за тебя словечко перед Йоной Барбе.

Оказалось не далеко совсем на берегу Крюкова канала, на его пересечении как раз с улицей офицеров. По дороге Савва, так звали приказчика, рассказал, что улица так называются, потому что её облюбовали офицеры Преображенского полка, снимают там жильё. А братья Барбе живут в отеле Жульена Сеппи, в меблированных комнатах, Савва тоже мечтает туда перебраться, как денег будет достаточно зарабатывать.

– Там чисто всегда и хороший стол. У Жульена работает отличный повар.

Пришли. Что можно сказать? Про дом. Ну, четырёхэтажный дом мрачный и серый. Про отель? Минимум мебели и запах чего-то подгорелого. Так ли уж хорош повар. И точно плох архитектор, не предусмотревший вытяжку нормальную. Про Морана? Точно болен. И угадайте с трёх раз, как называется болезнь. Да, не надо гадать. Туберкулёз и очень поздняя стадия, уже кровью харкает, а значит, всё вокруг заражено. Даже заходить страшно.

– Чахотка? – Брехт прикрыл рот носовым платком.

– Да, Ваше Превосходительство, но вы не беспокойтесь. Это не заразно. И скоро полегчает. И я сразу преступлю к работе. Могу похвастать, мы очень удачно вложили ваши деньги. Прямо вот тут рядом мы купили огромное соседнее здание. Называется Литовский или Семибашенный замок.

– Ого. – Брехт на экскурсии в будущем мимо проезжал. Понятно теперь, что такое Офицерская улица – это улица Декабристов. А здание это будущая тюрьма. На самом деле удачно вложили денежку – почти в центре Санкт-Петербурга огромное здание, и новое.

– Да, это удачное приобретение. Там был расквартирован Литовский мушкетёрский полк. Но два месяца назад Государь распорядился отправить его в Брест и здание выставили на продажу. Мы с братом были первые и дали больше конкурентов. – Ювелир засмеялся, но почти сразу смех перешёл в кашель и Брехт пробкой вылетел за дверь.

Глава 20

Событие пятьдесят третье

Где шьют, там и порют.

Кто шьёт да вышивает, тому скучно не бывает.

Портной гадит, а утюг гладит.

Весь следующий день и вечер этого Пётр Христианович бегал по портным. Достало его нищенское существование, когда один мундир всего и только его запачкаешь и всё, хоть в подштанниках по городу ходи. Потому обошёл с Ванькой пять мастерских портняжных и везде себе и сержанту Преображенского полка заказал по мундиру. Почему не в одном? Так просто, в пяти сошьют в пять раз быстрее. Кроме доломанов и ментиков заказал и виц-мундир. Который был в Петербурге, тоже вылинявший и голубой. При этом ладно бы, но вылинял пятнами, и смотрелось это позорно, в таком на бал не пойдёшь.

Бытует два заблуждения. Первое, это то, что гусары и прочие кавалергарды ходили на балы в своей повседневной форме, в сапогах, чакчирах и прочих доломанах. А второе – это что на балы офицеры ходили в специальной форме, которая называлась – бальная форма или grand gala.

У Пушкина в «Евгении Онегине» при упоминании петербургского бала есть слова «бренчат кавалергарда шпоры». Шпоры на бальные туфли не наденешь, только на сапоги. Выходит, танцевали в форме?

Эти заблуждения француз портной в первом же «ателье» Брехту и разъяснил. У графа фон Витгенштейна этой информации в голове не было. И слушая портного, Брехт понял почему. Он, ну, в смысле – Витгенштейн, обычный солдафон и знать о grand gala ему не нужно. Он на таких мероприятиях не бывал.

Оказалось, что существует два вида балов. Специальные предметы бальной формы – кюлоты, чулки и башмаки – использовались только на самых больших, торжественных, официальных балах. Они проходили в императорских и великокняжеских дворцах, в здании Дворянского собрания, в посольствах ведущих европейских держав. Никто туда нищеброда немецкого не приглашал. Служил себе сначала на будущей Украине, потом в Москве, и в императорских дворцах не бывал почти, а на балах уж точно. Да и в английское посольство на бал зван не был.

Однако, балы давали и люди попроще. И эти обычные балы, которые давали частные лица в своих дворцах, особняках, усадьбах и домах, назывались домашними, и там военные танцевали в сапогах и своих обычных панталонах, рейтузах или чакчирах, при этом все офицеры кавалерии, включая, естественно и кавалергардов, звенели шпорами.

– Вам же новомодный виц-мундир нужен, Ваша Светлость? – окончательно запутал его месье Lagueux. Если Брехт не путает, то звучит фамилия для портного смешно. Месье Оборванец.

– Что значит новомодный? Ввели новую форму? – хотя, ни на ком же не видел. А, точно, Александр был на коронации в мундире английского покроя.

– С лета уже господа офицеры заказывают виц-мундир с аксельбантами. И фалды на гвардейский мундир по английской моде, да с открытым лацканом. Но ниже пояса как обычно – белые короткие до колена суконные панталоны, затем шёлковые чулки и башмаки с серебряными пряжками и треугольная шляпа в руках.

– Чёрт бы побрал этих лимонников! – под одобрительные кивки выругался Пётр Христианович.

– Так какой виц-мундир будем шить? – спросил его месье Оборванец.

– Оба два. Да, и чёрт с ним, ещё и гражданский фрак по английской моде с фалдами этими.

– Ого, правильный подход, Ваша Светлость. – Мысленно, наверное, потирал руки француз. Жирный заказ.

– Стой, не всё ещё. Вот, держи листок. Там я нарисовал, ну, как мог, мундир новый. Мне нужно два таких. Один из хорошего зелёного сукна. Желательно, цвета сосновой хвои. Второй тоже зелёный, но цвета жухлой жёлто-зелёной травы. Найдутся такие материи? В глаза смотри! – Пётр Христианович отдал портному рисунок с формой типа «афганки».

– Я постараюсь, Ваша Светлость. – Хотел опять Брехт про старание на горшке ввернуть, но передумал. Не поймёт француз и обидится, сошьёт плохо.

– Не всё ещё. То же самое, ну, насколько это возможно, из плотной хлопковой ткани. Тоже двух цветов. В сукне летом на Кавказе жарко. Да, и вот такие рубашки тоже обоих цветов по дюжине. – Брехт выдал ещё один рисунок с гимнастёрками, к которым привык в тридцатых годах.

– Ого, мне нужно будет помощников нанимать. – Обрадовался Оборванец.

– Нанимай. Скоро приедут мои … друзья с Кавказа, а их чуть не два десятка человек и всех нужно будет обшить. Пока больше ни у кого заказы не принимай, я тебя работой на всю жизнь обеспечу. Только, Жером, смотри гнилую материю не подсунь. Я только с виду большой и злой, а так я на самом деле, очень злой. Чуть что – сразу из петушков каплунов делаю.

– Я не Жером, Ваша Светлость, – отступил на шаг портной, хозяйство прикрывая.

– Напрасно. Будешь Жеромом. Жером Лагуэкс! Звучит?!

– Звучит, – кивнул, отступив ещё на