Милые люди - Юлия Гайнанова

интерпретировать действия.

Я любила Костю, считая его в чем-то ниже себя, и он меня бросил.

Я любила Славу, считая его в чем-то ниже себя, и он меня бросил.

Я занялась сексом с парнем, которого считаю во многом ниже себя. И он меня бросил.

Вывод: никогда не подходить к парням, которых считаешь ниже себя».

Аня присоединилась к ребятам в общей палатке, снова засиделась допоздна, пока все не разошлись. Теперь не уснуть от холода было не страшно, ведь она знала, как жарко может быть в палатке, помнила, как прошлой ночью была совершенно голой и задыхалась, покрываясь потом. Но это знание не утешало.

Весь следующий день она ждала, когда появится связь на телефоне, чтобы посмотреть, что же написано в той чертовой книге. Это был день с самыми красивыми видами, ради которых она поехала в поход, но Аня их не замечала. Она даже спросила у нескольких человек, не читали ли они «Завтрак с видом на Эльбрус». Но никто не слышал об этом произведении. Даже всезнающий Лев.

Пару раз поймав связь, она смогла найти одноименный фильм, пересказ сюжета которого гласил, что главный герой – то есть Иван – любил одну женщину, которая от него ушла. Потом он встретил другую – Аню, – и она начала испытывать к нему сильные чувства, но вскоре герой ее бросил, потому что не любил, несмотря на то что она была «хорошим вариантом».

Аню возмутило несколько фактов. Во-первых, она-то его не любила, а просто хотела секса. Во-вторых, надо было так и сказать, что он любит другую, а не посылать читать какие-то книги. Да и при чем тут любовь, если можно было еще пару дней поразвлечься?

Обо всем этом Аня думала, пока, как обычно, ехала к месту стоянки рядом с Иваном. Она постоянно смотрела на его руки, сильные, со страшными черными ногтями, будто бы желая еще немного пострадать, и бесконечно вела с ним мысленный диалог, репетируя, что скажет, когда они доедут.

«Я начну с того, что скажу, что какова я искренняя и не люблю, когда меня обманывают, после чего спрошу, зачем он послал меня читать книгу вместо того, чтобы нормально ответить на вопрос, – так бы сразу и сказал, что любит другую и забыть ее не может. Затем я элегантно объясню, что не люблю его, а просто захотела с ним переспать, потому что у меня давно не было секса. Если разговор пойдет хорошо, закончу тем, что пожелаю ему обрести любовь с его пассией. Будем надеяться, это хотя бы его жена». И еще сто тысяч разных вариантов одних и тех же мыслей.

Аня хотела выплюнуть эти мысли в лицо Ивану, высказать ему все разом, как только они приедут, но, когда двигатель машины затих и наступил тот самый момент… не смогла. Сердце сжалось как перед поездкой, словно оно вновь попало в объятия эспандера, только теперь они были в сотни раз сильнее. Аня умела отличать предостерегающий страх от того, что нужно преодолеть, и тогда она отчетливо почувствовала, что имеет дело с первым.

Несмотря на это, она хотела научиться делиться тем, что чувствует, научиться общаться, не скрывая эмоций, и, следуя за этим желанием, не заметила, насколько это было не к месту. Как будто она первоклашка и пришла на выпускной экзамен. Иван как объект для тренировки был самым неподходящим. Он слишком мало значил, чтобы объяснять ему себя, – это нужно для тех отношений, которыми ты дорожишь. Но Аня ошибочно полагала, что раз ей на него наплевать, то высказаться у нее выйдет легко. Она не хотела признавать, как сильно было задето ее эго поведением водителя.

Решив отложить неприятный разговор, она сначала пошла ставить палатку. На пятый день Аня прекрасно справилась сама, просто потому, что до этого всегда наблюдала, как за нее это делали другие. Когда она вбивала колышки и растягивала ткань, чувствовала силу и власть. Ставить палатку самостоятельно и осваивать что-то новое было приятно. То, что в первый день казалось Ане запредельно сложным, сегодня не вызывало у нее никаких хлопот.

После она все же собралась с духом и подошла к Ивану, снова одиноко стоящему и курящему. Выходило жалко, уже на первых словах про искренность Аня начала мямлить. Он оборвал ее:

– Да здесь нечего обсуждать. Все нормально.

– Может, у тебя проблемы с женой, – зачем-то начала она.

– Все у меня нормально с женой. Я ни о чем не жалею. И здесь не о чем больше говорить.

Аня стояла и чувствовала, что здесь и правда не о чем говорить, что если она сейчас продолжит доказывать, что просто хотела заняться сексом, то с каждой фразой только глубже зароет себя в могилу, в которой и так уже стоит по шею.

Ане было стыдно, она чувствовала себя опозоренной. Она ушла к берегу и начала себя ругать: «Он тебя не хочет, какая разница почему. Надо было сделать вид, что тебе все равно. Ты рассчитывала, что он тебе расскажет что-то дельное?»

Перед сном Аня записала:

«Мне стыдно, что я показала ему, что мне не все равно. Но почему мне и правда не все равно? Почему я вообще об этом думаю? О человеке с грязными руками, от которого сама хотела лишь секса и, в общем-то, надо сказать, его получила? Я что, хотела большего? Восхищения? Приятно, когда ты нравишься. И уж совершенно неприятно, когда тебе в чем-то отказывают».

Аня остановилась и постаралась проанализировать то, что произошло.

«Помнишь, ты хотела идти спать в той прокуренной машине во вторую ночь? Но не шла, якобы из-за боязни холода? Но это было не из-за боязни холода! Это было из-за желания получить заряд адреналина от поездки, почувствовать, что ты кому-то нравишься. Надо было выбирать себя и идти спать. Ты хотела его так, что не могла уснуть и ждала, когда он начнет приставать. И ты дождалась. Ок.

Но потом, на следующий день, когда начали зарождаться подозрения, что влюбляться никто не собирается, зачем ты сама его спросила, придет ли он вечером в палатку? Надо было просто идти спать. Снова. Да, ты, возможно, и осталась бы без секса, зато… Нет, я тебя знаю, ты бы проиграла в любом случае, эта партия не предполагает победы. Ты бы мучила себя тем, как и что бы могло быть, если бы ты его позвала, и свела бы себя с ума догадками, не заросла ли тропа между твоих ног. Зато не было бы этого