Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (сборник) - Вячеслав Бакулин

Та еще ситуация… Элька вдруг поняла, что будь у нее в сумке самый что ни наесть распоследний сухарь, она бы не раздумывая отдала его бедолаге. К счастью, сухарь был не один.

– Держи…

Пугало вырвал еду и, почти не жуя, проглотил.

– Еще!

– Хватит пока. Потом еще дам, а то получишь заворот кишок.

Татошка удивленно посмотрел на хозяйку.

– Чего смотришь? Ну, не оставлять же его здесь? Пропадет, крысы слопают.

– Крысы. Да, крысы. Ганс говорил крыс гонять, сам смеялся. Но я убежал!

– Какой Ганс? Зачем гонять? И сними ты этот дурацкий колпак!

Остатки воды пошли на то, чтобы привести чучело в порядок. В результате получился вполне даже симпатичный парень, правда, чернокожий.

Пока Элька оттирала Пугало, не забывая подкармливать понемножку, тот рассказал ей свою историю. Игорь Старшинов (как ни старались его мучители, имя свое он не забыл) жил с родителями на Курской-кольцевой. Когда отец и мать один за другим умерли, сирота оказался никому не нужен… Вот и продали его на Красную линию. Правда, там Игорю было хорошо, не обижали. Даже в школу ходил.

Элька удивилась: с его-то мозгами – и в школу. Но потом сообразила, что от рождения парень дурачком не был, все его странности – благоприобретенные. Так это и не мудрено, на его месте любой бы сбрендил.

Что-то потом произошло такое, что Игорька (которого на Красной линии Максимкой звали) выменяли в Рейх… И вот тут началось. Его не убили, нет. Но иногда ему казалось, что лучше смерть, чем такая жизнь. Парня сделали пугалом. Реальным, на потеху Гансу и его дружкам: по ночам он должен был в туннеле распугивать крыс… Но это было еще не всё. Ганс использовал его как приманку на вичух: выставит на открытое место, а когда те появятся – стреляет в свое удовольствие. С Игорем был еще один бедолага, но когда того ночью сожрали крысы, парень решился на побег… Вот такая грустная история.

– И что мне с тобой, горемычным, делать? Тато, как? Не против попутчика?..

* * *

– Так и пошли они втроем: Эля – искать родителей, Татошка – ее провожать, а Страшила – спросить для себя ума. И еще ему очень хотелось жить на станции, где все добрые и друг друга любят.

– А Страшила – это потому, что страшный?

– Да нет. Он не мог быть страшным, он был очень добрый.

– А я Страшилу люблю.

– Конечно, маленькая. Его нельзя не любить. Он очень хороший.

Такой же, как и Старшинов? Или наоборот? Старшинов – как Страшила? Эх, только бы не запутаться, а то получится вместо доброй сказки грустная история…

– А Страшила нашел себе станцию?

– Подожди, куда торопишься! Давай по порядку, там знаешь еще сколько приключений, ого-го! Продолжаю?

– Продолжай!

– И вот наша троица направилась прямиком к Парку культуры, где тот самый туннель до Изумрудного города, помнишь?

– Ой! – девочка испуганно зажала рот ладошками.

– Что такое?

– Так это совсем рядом…

– Тс-с-с… Тихо, – Лев приложил к губам палец, – никому! Пусть это будет нашим секретом! Хор?

– Хор, – едва слышно произнесла Оленька. – Давай дальше.

– И вот шли они, шли, а потом встретили Железного Дровосека.

Заметив удивленный взгляд Оленьки, Лев вдруг сообразил, что девочка понятия не имеет, кто такой дровосек.

– Дровосек – это кто рубит деревья на дрова. Ты картинки с деревьями видела? Вот раньше их срубали и сжигали для тепла.

Девочка открыла было рот для своего извечного «почему», но Лёвушка опередил:

– Потом расскажу, а сейчас – сказка.

Оленька покорно кивнула. Мужчина продолжил.

– А железным он был потому, что его из железа сделали.

* * *

Парк культуры жил обычной жизнью: караваны, челноки, торговые ряды, толпы народа продающего и покупающего… Если бы не Игорек, в подобной суматохе троица вполне могла бы затеряться, но негра в Московском метро образца 2033 года встретишь не часто. Сначала Эля хотела замаскировать экзотическую внешность, надев на парня респиратор. Но, подумав, отказалась от затеи – так Старшинов выделялся еще больше и вообще мог вызвать вполне обоснованные подозрения.

С родной Октябрьской Элька сбежала, успев захватить с собой лишь самое необходимое, и только потом поняла, что совсем не готова к путешествию. Выход был один – прикупить все это, пока есть возможность.

От обилия товара разбегались глаза, но вот того, что могло бы им пригодиться, девушка всё не находила. Она уже отчаялась, когда наткнулась на палатку, перед входом в которую было разложено как раз то, что и было нужно.

Внешний вид продавца отнюдь не располагал к доверительной беседе. Жизнь, видимо, основательно потрепала его: многодневная щетина едва скрывала шрамы – свидетельства бурной молодости, а мешки под глазами выдавали любителя снять стресс в местной забегаловке. И в довершение картины – застиранная тельняшка и выцветший, когда-то голубой берет. Картина достаточно неприглядная.

Правда, и мужчина отнесся к ним с подозрением: хоть и была станция похожа на Вавилон в пору расцвета, такая компания встречается не каждый день. Да и озолотить его они вряд ли смогли бы.

– Что желаете, молодые люди? – мужчина поднялся, и сразу стало ясно, что вместо одной ноги у него протез, да и левая рука, как оказалось, тоже искусственная.

Увидев, что девушка смотрит на него с удивлением, недовольно буркнул:

– Что, не нравлюсь?

Элька покраснела и испуганно отвела глаза. Мужчина немного смягчился.

– Да ладно, не бойся. Не обижу, – он хрипло засмеялся. – Так чего надо-то?

– Веревку, вот… Ну, и чтоб через реку переправиться…

– Так вы из этих, тоже в Изумрудный город намылились.

– Почему вот обязательно туда? – девушка испуганно огляделась по сторонам – не слышит ли кто.

– Потому что тут таких как вы по сто человек в день проходит.

Увидев, как от удивления распахнулись глаза девушки, рассмеялся.

– Ну, не сто, и не каждый день, но частенько. Так что вы там забыли-то, рассказывайте.

Элька сама не заметила, как всё выложила незнакомцу.

– Значит, к родителям собралась… Авантюристка ты, вот что скажу. Но – молодчина. Мне вот тоже иногда хочется бросить все, и тоже туда… Говорят, врачи там хорошие, может, и мне помогут. Если не сказки все это. А то ржавею уже, плесенью покрываюсь, как стены в туннелях, – он грустно усмехнулся и неожиданно добавил: – Да хоть и сказки… Ну, что, возьмете с собой? Пригожусь ведь, ой, пригожусь…

Девушка не успела ничего возразить, да и вряд ли ее отказ повлиял бы на решение этого странного человека.

– Тогда приятно познакомиться, – он протянул руку. – Виктор. Виктор Железняк, почти как знаменитый матрос. ВДВ, Чечня, Дагестан, Ингушетия.

В отличие от Железняка, для Эли все эти слова ничего не значили, он понял это, смутился.

– Ты извини меня, это я так, ностальгия…

Сборы не заняли много времени. Перекусив, группа отправилась в путь.

Несмотря на увечье, Железняк передвигался достаточно быстро, знал все ходы-выходы, потайные туннели, так что с таким проводником компания быстро, минуя посты, пробралась в туннель, ведущий к заветной цели.

* * *

– И Железный Дровосек тоже отправился в Изумрудный город. Путь обещал быть опасным, и он взял с собой топор, инструменты и масло, чтобы вовремя смазывать свои железные суставы и не заржаветь по дороге. Дружная компания через потайной лаз пробралась в туннель, который вел прямо к Изумрудному городу. Им осталось пройти совсем немного, но вдруг, в самом неожиданном месте, на путешественников напал лев!

– Ой, такой же, как ты?

– Нет, настоящий. То есть он не превращался в человека, не умел.

– Он их съел?!

– Нет, Оленька, конечно же, нет. Лев никого не съел. Он не мог, он был трусом. Трусливый Лев, вот кто это был.

– Разве львы бывают трусами?

Мужчина ответил не сразу, казалось, он вспомнил что-то свое, и не очень приятное.

– Не все. Но этот лев был…

* * *

– Долго еще? Я боюсь… Крысы. Боюсь!

– Эй, блаженный, бурчать кончай, – Железняк устал больше остальных – давал знать возраст, да и протез нещадно натирал, поэтому постоянное ворчание Игорька раздражало его.

– Не бурчу, боюсь, крысы!

– Господи, Игорь, какие крысы? У нас Татошка, он тебя в обиду не даст. Мы все не дадим!

Все остальное случилось одновременно и неожиданно. Сначала рядом что-то зашуршало, Игорёк, услышав шум, страшно закричал и бросился бежать, но споткнулся, толкнул Железняка, и тот выронил фонарь.

– Всем стоять и продолжать бояться! – голос был неприятный, резкий и шел непонятно откуда.

Татошка зарычал.

– Пса держи! Иначе всех перестреляю! – звук передергиваемого затвора не оставил сомнений в серьёзности намерений неизвестного.

– Проходите мимо! Не трогайте нас! Проходите мимо! – запричитал Старшинов.

– Молчать! Пожитки на пол и бегом отсюда! Раз… Два… Ой! Бо-ольно!

– Ну, кто у нас тут такой грозный? Блаженный, держи фонарик, а то мне неудобно. Да не бойся, не кусается он больше! Мастерство не пропьешь!