Чаша любви - Татьяна Ковалева

Аппетита нам с Сашей сегодня не занимать!

Мужчины пьют виски; для нас открыли красное вино — немного терпкое. Пригубливаем потихонечку.

Бараньи ребрышки приносят сразу из тандура. От них так и пышет жаром; веет ароматом экзотических приправ. Ребрышки подаются не на блюде, а на кукурузных лепешках, свернутых наподобие небольших подносов.

Дхута живо интересуется Россией. Она уже успела пролистать альбом и обрушивает на Сашу нескончаемый поток вопросов. Дхута никак не может понять, что такое белые ночи. А Саша никак не подберет слова, чтобы объяснить, — вероятно, он знает язык не в совершенстве. Но Саша ловко выходит из положения. Он приглашает Дхуту и Раджа к нам (я отмечаю: к нам! И так тепло становится на сердце) в Петербург в гости. Непременно в июне…

Ах, эти ребрышки! Что за изумительный вкус! Мясо горячее, сочное. Корочка приятно хрустит на зубах.

Мы с Сашей выряжаем восторги по поводу парка. Саша выдает меня с головой: говорит, что я боялась тигра. Хозяева виллы тактичны. Они не очень сильно смеются надо мной. Дхута предлагает мне завтра прокатиться с ней по Дели; в этом городе есть что посмотреть…

— Кроме антикварной лавки, — вставляет колкость Саша.

Он пользуется тем, что далеко от меня сидит; он знает, что я не могу ущипнуть его.

После Шахи Тукра, по виду несколько напоминающего наши сырники, но по вкусу ни с чем не сравнимого, Радж изъявляет желание поиграть в гольф. Но мы не умеем. Радж обещает научить. Площадка для игры здесь же, рядом.

Мы поднимаемся из-за стола и идем к площадке.

Некоторое время наблюдаем, как Радж клюшкой гоняет мяч по лункам. Потом пробуем и сами. Кое-что у нас получается, особенно — у Саши; он очень способный, а у меня руки — крюки. Мы так увлекаемся, что не сразу замечаем воришку, крадущегося к столу.

Радж тихонько трогает меня за плечо:

— Посмотрите, мисс…

Я оглядываюсь.

Небольшая обезьяна, воровато озираясь, то и дело испуганно припадая на все четыре лапы и на всякий случай демонстрируя зубы, пересекает поляну.

— Это макака, — говорит Саша негромко, чтобы не спугнуть.

Обезьяна наконец добирается до стола, хватает с него банан и опрометью бросается под защиту деревьев. Радж показывает нам знаком, что представление еще не закончено. Как видно, эту обезьяну здесь хорошо знают. И действительно: через минуту ее мордочка опять высовывается из листвы. Ну что за чудо эта обезьянья мордочка! Она так выразительна!

Макака опять крадется по поляне. Настороженно поглядывает на нас, замерших в стороне, чутко поводит ноздрями, хмурится, иногда скалится — и не понять, она так грозится или смеется.

На сей раз, достигнув стола, она не удовлетворяется бананом. Здесь ведь так много интересного и вкусного! Макака долго принюхивается, но потом быстро заталкивает в пасть кусок Шахи Тукра. Сладость приходится ей по вкусу. Обезьяна протягивает лапу за вторым куском, но тут замечает бутылку с недопитым вином. На бутылке очень яркие наклейки. И макака на них покупается. Она берет бутылку и заглядывает одним глазом в горлышко.

Я приседаю от восторга и тихонько хлопаю в ладоши: макака сейчас невероятно похожа на одного из героев фильма «Самогонщики».

Заметив, что в бутылке что-то есть, макака замирает на секунду, потом осторожно оглядывается — нет ли опасности поблизости? Но все спокойно! Тогда обезьяна, придерживая другой лапой бутылку за донышко, опрокидывает ее и делает глоток… Ну совсем как человек! Даже точнее — как пьяница за углом винного магазина! Очень жаль, что здесь нет Клауса с его «Поляроидом»!

Сделав глоток, макака опускает бутылку и удивленно крутит головой. Задумчиво чешет нос… Хмель, как видно, быстро начинает действовать, ибо обезьяна теряет чувство страха. Она уже не озирается и не вздрагивает, а садится в кресло и держится по-хозяйски. Делает второй глоток… Бутылку, которая ей так полюбилась, не выпускает из лап. Берет банан, ловко снимает с него кожуру, кушает с чувством и… улыбается.

Ей-богу! Она улыбается! Вот только песен не поет.

После третьего глотка у макаки становится заметным нарушение координации. Обезьяна тянет лапу к яблоку, но промахивается. Локоть срывается с подлокотника, и обезьяна едва не падает с кресла. Чудом удерживается, но бутылку роняет. Тут же она прыгает за бутылкой, но поздно — остатки вина уже пролились в траву. Макака трясет бутылку, тихо ворчит, потом с досады швыряет ее под стол.

Нам смешно, мы едва сдерживаемся от смеха.

Обезьяна глядит на нас с раздражением, даже делает в нашу сторону угрожающий выпад — несколько неверных шагов. Лапы макаки путаются в траве. Бедное животное спотыкается. Можно сказать, что обезьяна пьяна в стельку.

Через несколько минут макака, гордо выгибая грудь, спотыкаясь и падая, зачем-то колотя себя по бедрам, удаляется в кусты. Можно не сомневаться, что она заляжет отдыхать где-нибудь неподалеку. Я беспокоюсь: хватит ли у нее сил взобраться на дерево?

Представление окончено, и мы вспоминаем о том, что пора прощаться.

Радж любезно предлагает нам остаться на ночь. Но мы отказываемся. Не хотим чересчур стеснять людей.

Тогда Радж вызывает нам такси.

Прогулка с Дхутой

Когда я просыпаюсь на следующее утро, опять обнаруживаю, что в номере одна. Ничего иного не остается, как с сожалением вздохнуть. Саша, вероятно, уже давно в офисе. Я заметила: он — ранняя птичка.

Открываю окно, вдыхаю свежий влажный воздух. Ночью, оказывается, был дождь. И довольно сильный. В лучах солнца еще блестят крыши и асфальт, в лужах отражается небо. Во влажном воздухе острее ощущаются ароматы, распространяющиеся с кухни.

Ставлю турку на плиту, выкладываю на тарелочку печенье. Возвращаюсь в комнаты. Настроение у меня бодрое — быть может, потому, что по радио один за другим звучат рок-н-роллы. Я даже порываюсь сделать несколько па, но без утреннего кофе у меня это не очень ловко получается — отстаю от ритма. Пожалуй, в данную минуту я выгляжу смешно. Рок-н-ролл в халате! Но пусть! Меня ведь никто не видит.

Вот и из моей кухоньки тянет ароматом — великолепного кофе. Я про все забываю и бегу на запах.

Я — кофеманка! Я стала ею как-то незаметно для себя. Еще когда жила в общежитии. За чашечкой кофе так нескучно переброситься с подругами словцом. Сделать маленький-маленький глоточек, рассказать что-нибудь; потом еще глоточек — микроскопический, что-нибудь любопытное выслушать. Так проходит полдня. Все общежитские (и не только общежитские) новости узнаешь за чашечкой кофе. Да и самой чашечкой налюбуешься, если, конечно, она хороша, получишь эстетическое наслаждение. Потом я пила кофе в компании Эрики. Эрика моя удобная подружка: молчит, молчит, слушает. А я все говорю: щелк да щелк… из чашечки отхлебываю…