Продана замуж (СИ) - Стар Дана

— Жди меня в спальне, — бережно гладит жёсткими пальцами по щеке. — Решу кое-какие дела и вернусь.

Дверь хлопает. Моментально раздается в отдалении его громкий приказ, адресованный охране:

— Усильте охрану!

Мурашки несутся по коже, я обхватываю себя руками.

Страшно становится… Не нравятся мне такие повороты в жизни. Он уходит, выпуская меня из объятий, я горько кусаю губы. Сразу становится холодно. И одиноко… Только сейчас я понимаю, что от меня отвернулись абсолютно все. Кроме сестер. Но с сестрами мы видимся крайне редко. Я осознала, что всю жизнь жила в строгости, в одиночестве, поэтому и тянусь к Кариму с таким отчаянием, будто тону в ледяном океане, а он — мой спасательный круг. Единственная надежда на спасение.

Именно в этот тяжёлый момент мне хочется просто взять и обнять бездушного монстра. Лечь с ним в кровать, просто лежать… прижимаясь щекой к ароматному, сильному телу.

Ему нужна поддержка в такой трудный час. А мне хочется пожалеть негодяя. Несмотря на то, как он вёл себя со мной в прошлом… Я готова его простить. Не потому, что я такая дура наивная, влюбленная. А потому, что у меня слишком доброе сердце.

Судьба свела нас с Каримом вместе, лишь с одной целью — чтобы я облегчила его боль и вылечила его падшую душу… любовью.

Глава 32.

Спустя несколько недель.

Итак, скоро роды… Я переполнена волнением! Малыш очень крупный, я едва могу ходить с таким большим животом. Быстро устаю, не высыпаюсь. Нервничаю. Потому что не знаю, как всё пройдёт, останется ли малыш с нами?

Радует, что времени до дня «Х» осталось совсем немного. Карим давно не напоминал мне о том, что мне не стоит привязываться к крохе, живущему внутри меня, и не испытывать ложных надежд. Но всё равно я продолжаю надеяться на чудо. Карим изменился. Очень сильно. Небо и земля по сравнению с днём свадьбы. Надеюсь, я не ошибаюсь в своих мыслях.

Сложив в сумку необходимые документы, я выхожу из дома. Муж обещал вернуться из очередной рабочей поездки ближе к обеду.

Сейчас я собираюсь поехать в роддом, чтобы поговорить с врачами и выбрать палату.

Автомобиль почему-то ждёт меня за пределами поместья Асадова. Водитель уже заранее выгнал его за ворота. За рулем, вероятно, новенький.

Не обращая на эту мелочь внимания, я направляюсь к машине, поглаживая живот. Малыш слегка ворочается, этим самым вызывает на моём лице улыбку.

Ему уже слишком тесно. Ничего! Скоро ты увидишь мир, кроха!

Все охранники умчались вслед за Асадовым, так как он проводит важную пресс-конференцию, наверно поэтому мне достался безалаберный новичок, который, видимо, уснул за рулём, раз не открыл мне дверь.

Дёрнув за ручку, я сажусь в салон сама, так как в этот момент мне приходит сообщение от Лизки:

«Желаю тебе удачи! Всё будет хорошо. Асадов по уши в тебя влюбился! Он передумает отдавать малыша, вот увидишь».

Погрузившись в телефон, я устраиваюсь в кресле и, улыбаясь, пишу ей ответ:

«Спасибо за такую сильную поддержку! Держим кулачки».

Водитель резко газует, я дёргаюсь назад, бьюсь затылком подголовник, хватаясь за голову:

— Вы что, в своём уме?

— Извините, — бурчит как-то картаво и невнятно.

Не могу рассмотреть лицо незнакомца. Это мужчина в тёмном костюме и в фуражке, которую он натянул на лицо едва ли не до самого носа. Не такой бугай, как Стас, но и не совсем уже хлюпик.

На секунду мне показалось, что я его уже где-то видела. И ощущение достаточно странное грудь сдавило.

Мы выезжаем на дорогу. Закончив переписку, я прячу телефон в сумку, поворачиваю голову в окно, понимаю, что машина всё набирает и набирает скорость. Стас, мой бывший водитель, себе такого никогда не позволял!

— Сбавьте скорость! Куда мы так несёмся? Я не опаздываю, времени ещё уйма.

Рёв.

Но автомобиль бизнес класса, напротив, прибавляет скорости.

Сердце начинает биться быстрее, а кончики пальцев холодеют, когда я понимаю, что мы только что пронеслись мимо светофора. На красный свет.

— Вы глухой, что ли! Я в положении! Прекратите немедленно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поддаюсь вперед, шлёпаю ладонью шумахера этого недоделанного по плечу. Водитель оборачивается, а его фуражка улетает в бок, заставляя меня взвизгнуть, зажав ладонью рот:

— Миша?

У меня шок.

Я едва не родила на месте.

Как такое возможно?

Откуда он взялся?

— Да, малышка! Это я! Я спасу тебя, — он мрачно смеётся и выглядит абсолютно другим человеком. Не таким, каким я помнила его в прошлом…

Мне не нравится этот смех! Не нравится эта кривая ухмылка и эти дикие, бегающие из стороны в сторону глаза.

Как у серийного маньяка.

— Останови машину, — прошу твёрдым голосом, обнимая живот.

— Не могу, — продолжает общаться с глумливой интонацией. — Я обещал, что заберу тебя у Асадова, уж прости, привык держать слово.

Третья попытка точно закончится успехом. Бог любит троицу!

— Миш, как ты вообще здесь оказался? — недоумеваю. — Где ты пропадал всё это время?

Хотя, это неважно!

Он бросил меня тогда в отеле и сбежал как трус. Миша не тот, кто мне нужен. Я только сейчас это поняла. Он словно действовал не из благих побуждений, а ради чего-то. На дне его тёмно-синих, хитрых глаз прослеживалась иная истина.

— Лучше тебе всего этого не знать, — крепко держит руль, обгоняя встречные автомобили. — Это было охренеть как сложно! Я планировал этот трюк полгода. И вот подвернулся удачный момент… Я скрывался, долго шугался по кустам, за мной следили шавки Асадова. Ты даже не представляешь, во что превратилась моя жизнь! Он хотел мне отомстить.

— Миш, останови, ради всего святого! Ты меня пугаешь! Я не хочу, чтобы ты меня спасал. Я жду ребенка! Всё. Это конец, понимаешь? Теперь мы уже точно не можем быть вместе!

— Ах так! — не узнаю голос парня. Он переполнен ненавистью. — Шлюха ты, София! А я любил тебя! Долго и преданно! Всем ради тебя рискнул. Пару раз трахнулась с, мать его, великим Асадовым, пупом земли, и обо всем нахрен забыла!

— Ты сбежал. Даже не попытался побороться за меня… Не смей называть меня шлюхой! Где ты прятался всё это время? Ни разу не позвонил, я думала, тебя убили!

Я плачу. По щекам льются слёзы.

Этот разговор ни к чему хорошему не приведет.

— Хватит уже орать! Задрала! Ты нужна мне, я получу за тебя выкуп!

Мне становится по-настоящему страшно, когда я вдруг вижу пистолет, который как будто из ниоткуда появляется в руке мерзавца.

— Закрой свое рот! И сумку сюда давай! Живо! Если не хочешь, чтобы я пару раз пальнул тебе в брюхо… В то отродье, которое ты носишь от ещё большего отродья.

— Миша, как ты мог! Миша…

Трясущимися руками кидаю сумку на переднее сиденье.

У меня сильный шок.

Как он мог?

Неужели притворялся? Всегда?

Чтобы… озолотиться.

Отдав меня врагам Карима. Или врагам моего отца.

— Зачем ты это делаешь? Ты спятил? Совсем без тормозов? Карим тебя в клочья порвет за меня!

— Рот закрой. Я на пределе! Последнее тебе предупреждение.

Машина набирает скорость. Живот неприятно тянет.

Я боюсь! Страшно боюсь, что мы разобьёмся!

— Дура! Не поняла? Нам ничего не светит! А мне деньги нужны! Хоть что-то с тебя поимею. Асадов расщедрится! Ты ему дорога стала, я погляжу. И сама уже вся потекла! Шлюха! Забыла, что он с тобой делал?

И что же такого он делал?

Да, грубил! Да, морально терзал. Но ни разу руку не поднял…

— Он тебя как таракана прихлопнет, какая нажива? — трясусь, растирая трясущимися руками слёзы.

Что же теперь с нами будет…

Боже, как страшно.

Что задумал этот невменяемый идиот?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не я к нему лично пойду за тебя выкуп просить, тупица, а те, кто меня нанял, чтобы я смог к тебе подобраться!

— Ах вот оно что…

— Да, привезу тебя им, деньги сразу получи, они пусть цену сами набивают. Камикадзе они! Не я!

— Я не товар, чтобы мною торговаться! Мне страшно, я в положении, у меня живот прихватывает! Миша прекрати, одумайся, отпусти меня!