Генерал Скала и сиротка (СИ) - Суббота Светлана

Об этом мне не раз рассказывал Гектор, который как раз полностью зависел от присяги на стеле. И это небольшой нюанс, который среди прочих, наследники только после совершеннолетия узнавали от главы семьи.

— А почему не дословно? — осведомился король, когда я отшагнула назад, стараясь не показывать исцарапанные жадным камнем ладони.

— Я… — больше трепета в голос… — не очень хорошо запоминаю. Я в чем-то ошиблась?

— Нет, — легко признал король. Повернулся к музыкантам, сидевшим у стены, качнул рукой и те дружно, словно только и ждали разрешающего сигнала, заиграли веселую танцевальную мелодию. А монарх спокойно продолжил. — Просто мы любим, когда за нами повторяют без погрешностей. Но насколько понимаем, у вас случились какие-то неприятности прямо в нашем городе? Вы переживаете? Мы чем-то можем помочь?

Он легким непринужденным движением взял мою руку и спрятал ее между своих ладоней. Я постаралась вытянуть руку, но мне не позволили.

— Ваше Величество, вы и так были к нам добры, оставив в прошлом глупую пограничную стычку, — ответила я, лихорадочно размышляя, через какое время, без нанесения оскорбления, я могу освободиться. — А сейчас, окруженные вашим гостеприимством, с успехом справляемся сами.

— И все же мы настаиваем на помощи. Вдовствующая герцогиня прислала совершенно душераздирающее письмо. А знаете что, попросим-ка мы своих младших братьев разобраться с этим делом, — продолжая говорить о себе во множественном числе, предложил Эдгардо. К моему облегчению младшие братья вообще не выказали ко мне интереса и даже не повернули голов, когда их упомянули. — Если наследница так очаровательно горда, то, возможно, младшая сестра или… лэра Камалия примут нашу поддержку?

— Как скажет Лидия, — после небольшой напряженной паузы выдохнула Мириам.

— Я, когда писала, сильно переживала, Ваше Величество. Но сейчас ситуация решается, — сообщила мачеха.

И я едва удержалась от облегченного выдоха. Но рано обрадовалась.

— То есть, — вдруг процедил Эдгардо, — ваша семья отказывается от королевского благоволения?

Оу. Еще немного и нас отлучат от двора. Проклятие! Придется выбирать между навязанной зависимостью и конфликтом, который мне сейчас был совершенно не нужен. «Если нельзя уничтожить врага, пригласи его на чашку кайши» — гласит старинная джунгарская поговорка.

— Мы — скромная семья, — пропела я. — Волею отца наш образ жизни стал нетрадиционно южным, и принять мужское покровительство все равно что породниться, а это не подобает незамужним девушкам. Поэтому — с радостью примем венценосное благоволение… от… королевы.

Напряжение на секунду повисло в воздухе, а потом монарх рассмеялся. Отпустил мою ладонь и по-отечески поправил выбившийся из-под накидки непокорный локон.

Я заметила, что ему вообще нравилось касаться. В процессе разговора до этого он пару раз переплел мои пальцы со своими, пресекая любые попытки освободить руку.

— Белла, милая, — обратился он к супруге, широко улыбаясь. Ого, хотя бы в семье он себя «Я», а не «Мы» называет. Представляю, как смешно бы звучало: «Дорогая, мы изволим поцеловать тебя в щеку». — Вверяю юных лэр Хельвин твоей заботе, а сам пойду потанцую. Подданные жаждут пообщаться со мной.

— У вас веселые глаза, — заметила королева, когда ее супруг покинул нас, отойдя к братьям. Вместе они принялись обсуждать придворных дам, явно выбирая себе партнерш. И нисколько не старались убавить при этом громкость разговора.

— О, пытаюсь найти в жизни хорошее, несмотря на трудное время.

— Похвально, — вздохнула Изабелла, не сводя глаз с веселящегося мужа. — Достойная черта для юной девушки. Я не очень приветствую все ваши странности в одежде, по мне так Север должен быть Севером, но сочувствую вашей ситуации и, раз уж вы обратились ко мне… подумаю, чем могу посодействовать. — Она с щелчком сложила пышный веер, и взяла нюхательный флакончик из рук подскочившей девушки в темном платье, все это время стоявшей на небольшом отдалении. — Кстати, вот родственницу свою дальнюю опекаю, во фрейлины взяла. А вы Лидия, познакомьте меня со своей родней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С радостью, Ваше Величество.

Я официально представила ей мачеху и сестру. И, наконец, расслабилась под вдохновенный щебет Камалии, принявшейся укреплять связи с королевой. Ее Величество на первый взгляд ничего не имела против, мы отошли чуть назад, где разместились на удобных диванах с золотыми вензелями. И я, признаться, почти почувствовала себя незаметной, усевшись с самого края и спрятавшись за вуалью словно за заклинанием невидимости.

К моему удивлению, кроме пугливой родственницы в темном, вокруг не наблюдалось ни одной фрейлины, а ведь мы были о них так наслышаны.

Да и в целом, жизнь словно замирала поблизости от Изабеллы. Нас, оставшихся рядом, действительно перестали замечать.

Встрепенувшийся во время нашего прихода двор, остыл, теряя интерес. На мачеху и сестру еще изредка кидали взгляды проходящие мимо лэры, видимо они задели мужские сердца своей танцующей походкой. Но острого любопытства, к которому мы привыкли за время дороги до столицы, не ощущалось.

А еще… Все будто готовились к чему-то иному, и это колкое ожидание буквально искрило в воздухе.

— Мне кажется или скоро появится кто-то важный? — осторожно спросила я у королевы.

— О, вы так свежо далеки от сплетен, — улыбнулась она, демонстрируя милые ямочки на щеках. Жаль, что избыточный слой пудры и румян тут же покрылся трещинками. Запах душных духов усилился, клубясь пряными нотками. — Сегодня ко двору прибывают послы Ортонианской империи. А еще, мой супруг решил официально простить дос Форсмота и вернуть ему прежние регалии. Видите, что творится? — Она указала сложенным веером на стайку девушек в ярких нарядах. — Все мои фрейлины топчутся на танцевальной площадке вместо того, чтобы мне прислуживать. Вот скажи, Огива, — она капризно посмотрела на скромно сидящую на пуфике племянницу, — почему они не боятся моего гнева?

Та не успела ответить из-за поднявшейся волны шепотков. Резко стихнувшей после удара посохом.

— Меч в Ножнах, дважды герой Ульсенского прорыва, Стратег Имерии. Ульрих дос Форсмот.

Придворные снова расступились, освобождая проход для высокого мужчины, уверенно направляющегося к центру зала. Загорелая кожа «простолюдина» спорила с точеной холодностью породистых черт. Как я могла раньше принять его за лэрая-наемника, понять не могу. В черном, полувоенном камзоле он выглядел истинным сыном Старшего рода, таким, как изображают на картинках — с чередой предков за спиной длиной с его же гордыню.

— Имерия-Империя, — пробормотала Изабелла, глядя, как придворные снова освобождают центральный проход, — Не понимаю, зачем Эдгардо убрал одну букву.

Она задумалась о чем-то и не увидела, как дернулась моя мачеха, судорожно ухватившись за подлокотник. Как, увидев вошедшего Скалу, охнула, прижав ладонь к груди, Мириам. И — закаменела я.

Меч в ножнах? Стратег Имерии? Я и раньше подозревала, что с «наемником» не все просто, но пределом моих предположений была должность бывшего учителя принца Людвига. Вполне приличный статус для закованного в магический артефакт военного преступника.

Еще больший удар получила вдовствующая герцогиня. Представляю, как она сейчас прокручивает в голове все неблагодарные слова и поступки, которыми «наградила» Скалу за оказанную помощь.

Наша реакция не прошла мимо худенькой мрачной Огивы. Она поджала губы и принялась теребить платочек, превращая его в предмет не первой свежести. Скорее всего, принимая наше испуганное недоумение за совсем другие эмоции.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ваше Величество, а кто такой этот Форсмот? — не выдержала Мириам.

— Ульрих-то? — королева досадливо пожала плечиком. — Вечная головная боль моего супруга. Вроде и в логры его заковал, и в опалу отправил, но такое бывало и раньше, все знали, что вернет он его.

— То есть этот вояка… — мачеха едва шептала, пытаясь завалиться в обморок, — кто-то значимый, несмотря на логры?