Генерал Скала и сиротка (СИ) - Суббота Светлана

По рассказам Пра, звезды появляются естественным образом, когда воедино собираются три составляющих: активация всех искр, свободно бушующие эмоции и перенаправление энергии в одну искру. И у большинства аристократов, обычно, это получается само собой, особенно в подростковую пору. Бушующая юность все делает за них.

А я… Я слишком быстро беру себя под полный контроль. Зажечь новую искру, там, где не нужны эмоции, могу. А звезду — чтоб ее…

Тихая музыка и потоки разговоров обрушились как-то внезапно, видимо магия не давала выплеснуться звукам в переходную анфиладу.

Все родовые духи! Как же много людей. Они ходили, болтали между собой, кавалеры кланялись, дамы трепетали веерами. Все в жутком калейдоскопе, множась в огромных, пластинчатых зеркалах. Ох, куда мы попали?

Рыжий обошел меня ловкой тенью и принялся что-то шептать Беранже, которого я сразу не заметила. Церемониймейстер величественно стоял справа от распахнутой двери, опираясь пухлой рукой на золотой посох.

Все. Сейчас. Тех, кто впервые появляется во дворце или возвращается через длительное время, обязательно представляют. Сейчас мы услышим… Голову слабо кружило.

Удар посохом.

— … Ко двору пожаловали… Наследница Эльвинейского герцогства, Лидия дас Хельвин, Хранительница рода, Кровь дас Геров, Столп Северных Андайских Ворот, графиня Йогра, леди Грентовилль…

К моему ужасу, лорд Реджинальде Беранже принялся перечислять все родовые титулы, доставшиеся мне после папы и даже мамы. Это мой отец был Кровью и Столпом. А от мамы досталось графство Йогр, почти безлюдное, крошечное, практически полностью состоявшее из гор и ущелий. Откуда все это вообще выкопали, мы же никогда не оглашали старинные регалии?

В который раз за сегодня я благословила свое решение накинуть вуаль. Иначе присутствующие увидели бы падающую от неожиданности челюсть юной лэры.

Ко всему прочему после стука посоха замолчала музыка и придворные развернулись в нашу сторону. В полной тишине мы неподвижно стояли втроем. И я почувствовала, как дернулась, но все же выдержала, не сместилась мне за спину Мириам, как ускорилось дыхание мачехи.

Их имена, к нашему облегчению, произнесли быстро. Спасибо, Хариган, за твою помощь в…

Но не успела я вознести молитву светлому владыке, как спокойный мужской голос, с приятной бархотцой разнесся по всему залу, явно под магическим усилением.

— Очаровательно! Свежие бутоны в нашем дворцовом букете…

Дамы и кавалеры принялись отходить в стороны, создавая открытый проход по центру.

— … Приглашаю юную Лидию дас Хельвин подтвердить на стеле Имерии свой статус наследницы и обет передачи опеки над герцогством.

В центре зала, у родовой каменной колонны стоял мужчина лет тридцати. Он смотрел на меня с улыбкой, доброжелательность которой можно было зачерпывать ложкой. На темно-русых волосах сиял королевский венец.

«Опека над герцогством»? Во-первых, первая линия опеки надо мной находится в руках мачехи. И только в случае конфликта сторон передается королю. Во-вторых, я не могу вручить власть над Эльвинеей до совершеннолетия, потому что у меня самой этой власти пока нет. Возможно, Его Величество забыл про мой возраст или меня снисходительно принимают за глупую девчонку, которая от страха готова дать обещание передачи ВСЕХ земель, перечисленных в официальном представлении ко двору. Потому что есть мелкая собственность, полученная еще с рождения или от материнской линии. И ее-то я могла нечаянно отдать в опеку уже сейчас.

Насколько помню, прямо перед нашим приездом в столицу, кто-то из дворца посещал Посольство, чтобы узнать имена и титулы приезжающих. Информацию собирали срочно, без разбора, никого не расспрашивали. И еще не знают какие земли и от кого мне достались. Но на всякий случай уже покушаются.

Хм, что еще… Я постаралась не покоситься на распорядителя. Беранже мог хоть парой слов, но охарактеризовать наследницу в беседе с Его Величеством. И что он сказал об Анифе? Молчаливая лэра с подчеркнуто-южным зависимым поведением.

Вот монарх и решил не церемониться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я сделала шаг вперед, ощущая как за моей спиной легко подстраиваются мачеха и Мириам. Времени на размышления практически не было — лишь пара минут, пока я приближаюсь к стеле.

Почти такой же, какие стоят в каждом замке Старшего рода. В детстве я пробиралась тайком в парадную залу, чтобы подслушать клятвы верности слуг. И едва дышала от энергии, которая передавалась мне при этом. Перед отъездом дядя уговаривал передать ему управление, чтобы обновить присягу гербовой челяди, но я отказалась, обещав, что решу этот вопрос сразу по возвращении из столицы. Да и вряд ли родовой камень примет полноценную передачу от несовершеннолетней.

Как себя вести? Как вывернуться, не оскорбив короля, не вызвав подозрений и к тому же — не уронив чести, сохранив уважение к наследнице?

Внезапно я услышала знакомую мелодию. Еще одна неожиданность — музыканты, не совсем точно, но старательно принялись играть гимн Севера. Когда-то великого и гордого, а сейчас разделенного на десятки самостоятельных «делянок».

Смешно и горько. Дочь Севера прячет свое лицо в маске юга. И что-то во мне… глубокое и упрямое… не дало пройти скромно. Я подняла голову — и поплыла. Не мелким покачивающимся шагом юной незамужней джунгарки, а тем самым — ханум-царицы, владычицы султаната, которую как-то ради шутки изображала Камалия. Так двигается высшая женская джунгарская знать. А я кто? Не из низших точно.

Музыка качала меня на волнах. Сзади привычно семенили, качая бедрами, две моих спутницы, а я почти парила. Потоком пропуская магию сквозь кровь.

Лицо короля то расплывалось, то фокусировалось. Краем глаза я заметила недалеко от него стоящую женщину в тонком венце, а в паре метров по другую сторону — двух молодых, знакомых мне аристократов… Принцы.

— Жемчужина… — подчеркнуто восхищенно глядя на меня, пробормотал Его Величество Эдгардо Кондегро. Едва заметные морщинки в уголках глаз почему-то добавляли ему не возраст, а подчеркивали природное обаяние монарха. — Мы очарованы вашей грацией и смеем надеяться на большее. Вы же позволите, лэра Хельвин, увидеть ваше лицо?

— О, мне не сравниться красотой с вашей супругой, поэтому предпочту скромно остаться за вуалью, — я постаралась изобразить тихий, нежный, задыхающийся от смущения голос Анифы.

Эдгардо взглянул на явно довольную королеву, женщину молодую и хорошенькую, но на мой вкус, излишне ярко подкрашенную. Хмыкнул и отступил, давая мне больше пространства у стелы.

На мачеху и Мириам он не обратил ни малейшего внимания, хотя я отчетливо слышала шепотки придворных, на которых подчеркнутая призывная пластичность джунгарок произвела ошеломляющее впечатление.

Поверхность старого шершавого камня в контрасте с теплым воздухом зала показалась почти ледяной. Она царапнула мои пальцы с голодным нетерпением.

— Я… Лидия дас Хельвин, единственная наследница Эльвинейского герцогства, — стела полыхнула, вскипая столбом окутавшего меня света. Гимн Севера вдруг распался на части. С какими-то визгливыми нотами из-за того, что часть инструментов просто перестали играть. — Приветствую Его Величество Эдгардо, подтверждаю свой статус и… — Тут я едва не охнула, осознав, ЧТО чуть не упустила из вида. «Обет». Обет! Старинное слово, столь незаметно мелькнувшее во фразе короля. Я удивилась «опеке над герцогством». А ведь за этой формулировкой спрятано совсем другое. Повернувшись к королю, я захлопала ресницами, изображая наивную растерянность. Ох, так сильно волнуюсь, что забыла слова, это же не страшно, да? — а также ВСЕ существующие договоренности с Его Величеством и Имерией в целом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да! Все подтверждаю! Договоренности, уже задокументированные и подписанные — в силе.

Но не даю никакого «обета» в любой форме! Потому что даже не опека над герцогством является самой большой ловушкой. А вот если я принесу в любой форме слово «обет» на чужом родовом камне, этот древний артефакт сразу пометит меня магией как одного из зависимых слуг. И если в будущем я вдруг пойду против интересов Имерии, то просто получу неуправляемое магическое проклятие из-за нарушения «обета».