Герцогиня-охотница - Дженнифер Хеймор

Сэм был слишком умен, чтобы не заметить небольшой промах Саймона и не поймать его на слове.

– То есть ты хочешь сказать, что у тебя уже есть другая кандидатура?

– Нет, – быстро ответил Саймон.

Он заколебался, так как это было не совсем правдой. Герцог запустил руку в волосы. Бартон, увидев это, выдал бы один из своих многострадальных вздохов, но ничего, камердинер переживет.

– Возможно. Не для женитьбы, но…

– Понятно, – сказал Сэм.

Саймон был совершенно уверен, что Сэму ничего не понятно. Он сам до конца не понимал, как его чувства к Саре переплелись и совпали с его охотой на герцогиню.

– Хорошо, – снова заговорил Сэм, – мы к этому еще вернемся. Итак, ты не желаешь жениться на мисс Стенли. Можно узнать почему?

– Она прекрасная девушка. Вполне соответствует всем запросам. Я бы сказал, что из нее вышла бы идеальная герцогиня… но не для меня. Кое-что в ней мне не подходит. Я могу танцевать с ней. Могу общаться. Действительно, с ней можно провести приятный вечер. Но жениться – нет!

– Это понятно. Некоторые люди совместимы во всех отношениях, но только не для брака.

Саймон подумал о Саре. Ни с кем другим он не смог бы избавиться от вечной раковины герцога Трента. Только с ней.

– Я не сказал бы, что мы с мисс Стенли так уж совместимы. Просто она хочет быть герцогиней. Не более того.

– А у тебя, значит, нет никакого желания жениться на ней?

– Нет. Абсолютно.

Сэм внимательно смотрел на брата.

– То есть ты не готов пожертвовать этим ради наших братьев и сестры, Трент? Ради сохранения их репутации и положения?

Саймон твердо посмотрел ему в глаза.

– Ты знаешь меня, – тихо сказал он. – И знаешь, что я готов на все.

Всю свою жизнь Саймон только и делал, что защищал себя и своих родных от тех, кто пытался опорочить их доброе имя. К тому моменту как он получил в возрасте десяти лет титул герцога, его родители умудрились превратить честь их фамилии в карточный домик, который был легко разрушен и сожжен ураганом сплетен и пересудов. И он отстроил его заново. Тщательно укрепляя фундамент и каждую стену своей серьезностью, зрелостью и приличием.

– Да, я знаю, на что ты готов пойти ради семьи. Но сначала ты должен убедиться в том, что все его доказательства не сфальсифицированы. Пусть твой юрист тщательно проверит эти документы.

Неожиданная мысль пришла в голову Саймона.

– А в то время Прентис был адвокатом наших родителей?

– Я думаю, да.

– Отлично! – сказал Саймон и опустился поглубже в кресло.

Прентис был доверенным лицом Саймона с тех пор, как он стал герцогом Трентом.

– Стенли сказал, что якобы это Прентис готовил те документы. Так что я смогу предъявить их ему, чтобы наш адвокат сказал определенно, подделка это или нет. Мне он лгать не станет.

– А женщина? Фиона Этвуд?

– Я встречусь с ней, – сказал Саймон, хотя было видно, как ему это неприятно.

– Я могу пойти с тобой, если это поможет.

– Да. Спасибо.

Саймон сидел, опустив голову. Внезапно его охватило странное темное чувство, от которого стало трудно дышать.

– Скажи, это так ужасно? Носить клеймо бастарда?

Наступило долгое молчание, прежде чем Сэм заговорил:

– Саймон, – Сэм так не называл брата много лет, и неприятное ощущение Саймона лишь усилилось, – я не думаю, что у Люка хватит сил вынести это. Такая новость в конечном итоге просто погубит его.

– Я знаю.

– Он наш брат.

– Да.

– Как Марк и Тео… Это клеймо поставит крест на их будущем.

Саймон кивнул, все еще не поднимая глаз на старшего брата. Он собирался проверить доказательства Стенли, но нечто болезненно-чувствительное, что сейчас заставило замереть его сердце, внушало ему мрачную уверенность в том, что все это правда. В таком случае он сделает предложение Джорджине Стенли. И разобьет сердце Сары Осборн. И свое тоже.

– Но ты же смог. Тебя это не убило, – глухо сказал Саймон, как утопающий, пытаясь ухватиться за соломинку. – Ты превзошел все ожидания. Ты добился успеха.

Сэм медленно покачал головой.

– Правда? А ты знаешь, чего мне это стоило? – сказал он тихо. – Цена слишком высока. И что мне это дало? – Он жестом указал на свой обшарпанный кабинет. – Как видишь, немного.

Саймон понял, что это правда. Судьба дарила Сэму моменты счастья и удовлетворения, но он знал, что все они были украдены по тем или иным причинам. И что Сэм имел сейчас? Небольшую квартиру в городе и массу опасных секретных заданий на службе короне. Никто не ждал его дома. Несколько друзей, помимо семьи, и все.

– А еще подумай об Эзме, – сказал Сэм. – Мы оба знаем ее. Знаем о ее проблемах. Ее репутация держится только на деньгах и твоем влиянии. Но даже ты не сможешь защитить ее, если кто-то, хотя бы тихим шепотом, начнет повторять: «Эзме Хокинз незаконнорожденная». Ее ждет всеобщее презрение. Ты не можешь допустить этого.

Саймон поднял на брата мрачный взгляд.

– Я знаю.

– Да, я уверен, что ты все сделаешь правильно. Но если ты сможешь найти способ не идти на поводу у козней Стенли…

– Я не могу ничего придумать.

Саймон много думал об этом. Но Стенли все предусмотрел. Он вынашивал свой план годами, наверное, со дня рождения его дочери. Разрушить такой план практически невозможно.

Сэм слабо улыбнулся.

– По крайней мере она не уродина.

Саймон понимал, что это была попытка немного облегчить его страдания. Но она не сработала.

– А кто та, другая леди, о которой ты молчишь, Трент?

Саймон отвел взгляд.

– Я ее знаю?

Он не мог сказать брату о Саре. Нет. Ни за что.

Сэм вздохнул.

– Да, жаль ее. Ты не из тех людей, кто будет продолжать роман, будучи женатым.

– Так поступали наши родители, – с горечью сказал Саймон. – Но не я.

– Знаю.

Несколько минут они сидели молча. Потом Сэм пробормотал:

– Я еще могу поверить про Люка. Но Марк и Тео?! Мать всегда относилась к ним как к собственным детям.

– Вот и я думаю, какая мать станет воспитывать детей любовницы своего мужа как собственную плоть и кровь?

Сэм поколебался, затем сказал, пожав плечами:

– Наша.

– Ты прав.

Их мать не была похожа ни на кого. Никто – ни Саймон, ни его отец, ни кто-либо другой из родственников – никогда не мог понять решения, которые она принимала. Герцогиня относилась к людям, действия которых невозможно предсказать при помощи элементарной логики. Некоторые сплетни, ходившие о ней, говорили о том, что она просто уникальная женщина, и никто в семье Хокинзов с этим не спорил.

В конце концов вполне в ее характере было взять сыновей любовницы мужа и воспитывать как своих собственных. Разве она не сделала нечто подобное с Сарой? Саймон не сомневался: не будь у Сары отца, герцогиня официально сделала бы ее частью семьи.