Герцогиня-охотница - Дженнифер Хеймор

– Я никогда не видела… – смущенно пробормотала она. – Только у статуи Лаокоона. А твой… Твой больше. И длиннее… И темнее…

– Лаокоон боролся за свою жизнь, – мягко сказал Саймон. – Уверен, что скульптор верно решил, что он не может быть возбужден в такой момент.

– Ну да. То есть нет.

Его улыбка становилась шире, углубляя ямочку на подбородке.

– Иди ко мне.

Они сели рядом на край кровати, и Саймон, обняв Сару за шею, снова начал ее целовать, мягко и соблазнительно поглаживая и лаская губами и языком. Его рука медленно опустилась от шеи к плечу и ниже. Он взял ее ладонь и положил на свой член.

Когда Сара почувствовала, какой он горячий, ее дыхание сбилось. Он своей ладонью обогнул ее пальцы вокруг ствола и медленно подвигал вверх и вниз.

Стальной стержень, обернутый горячим бархатом.

– Саймон, – прошептала она.

Он оторвался от губ и остановил ее руку.

– Чего ты хочешь, любимая? – спросил Саймон, глядя ей в глаза.

Ее сердце затрепетало, как всегда, когда он называл ее «любимая». Не отводя глаз, Сара ответила:

– Я хочу быть твоей. Полностью. Сегодня. Пожалуйста.

Она просила его об этом и раньше. За прошедшую неделю Саймон смог прийти к ней три раза. Они целовались и ласкали друг друга. Он настраивал ее, как инструмент, натягивая струны до тех пор, пока ее тело не начинало петь и пульсировать, пока не отзывались звуком все ее нервы и она не взрывалась наслаждением, каждый раз поднимаясь на новую вершину, которую даже не могла себе раньше представить. Это были самые счастливые ночи в ее жизни. И это счастье накладывало свой отпечаток и на последующие дни, даже Эзме заметила это и сказала, что Сара «просто светится».

Но Саймон так и не сделал последний шаг, и Сара не понимала почему. Он не позволял доставить ему такое же наслаждение. Она хотела этого. Хотела с самой первой ночи, и с каждым разом ее желание росло.

Он наклонился вперед, пока его лоб не коснулся ее.

– Сара, – сказал Саймон тревожным шепотом, и его дыхание щекотало ее губы. – А если я скажу, что сегодня последняя ночь, когда я могу прийти к тебе? Мы могли бы быть вместе в последнюю ночь? Ты бы предложила тогда мне такой подарок?

Сара поняла, что он говорит серьезно, и немного заколебалась. Она всегда знала, что это неизбежно. Понимала, что настанет день, когда ее счастью придет конец. День, после которого Саймон больше не сможет быть ее любовником. И даже другом. День, когда она вновь превратится в обыкновенную прислугу в его глазах.

Она не могла вечно питать иллюзии. Сара впитывала его тепло, проходящее через кожу. Она запомнит это ощущение, и оно будет поддерживать ее потом, когда она останется совсем одна. Но она уже сделала свой выбор.

– Да. Я бы предложила, – сказала она тихо.

– Но почему?

– Потому что… – Сара протянула руку и погладила щетину на его щеке. – Я хочу, чтобы именно ты получил это. Если ты возьмешь мою девственность, ты запомнишь это на всю жизнь. И это не единственная причина. Есть еще просто эгоистические желания. Я очень хочу тебя.

Сара хотела узнать, каково это – отдаться любимому полностью. Отдаться ему, Саймону. И никто другой не мог быть на его месте.

Он издал низкий стон и тихо спросил:

– А ты потом не пожалеешь?

– Никогда! – прошептала она, понимая, что, что бы ни случилось дальше, это было правдой.

Саймон уложил ее на кровать. В его зеленых глазах плясал огонек лампы, висевшей на стене.

– Тогда мы не будем думать о том, что может случиться завтра. Эта ночь принадлежит нам!

Глава 13

От каждого прикосновения Саймона по телу Сары пробегал электрический ток. Он проходил через каждый дюйм ее тела, и все нервные окончания реагировали дрожью.

– Я тоже хочу доставить тебе удовольствие, – возразила она.

– Мне это нравится. – Его пальцы были внутри нее, и он знал, как их использовать, чтобы она задыхалась от наслаждения. Его губы, казалось, были везде одновременно. На ее губах и на груди. Ласкали плечи, живот и бедра. И помогали пальцам между ее ног. – Я смотрю на тебя, – сказал Саймон. – Вижу твое удовольствие, – движение, поцелуй, ласковое надавливание, – и мне это нравится.

Сара не ожидала, что пик экстаза накроет ее так быстро. Саймон открыл для нее это наслаждение. Когда, зародившись где-то внутри, волны удовольствия проходят через все тело, отдаваясь в конечностях. Сара содрогнулась, и его пальцы легко выскользнули из нее.

– Я чувствую, когда ты возносишься к вершинам наслаждения, Сара. Чувствую этот мощный импульс в твоем теле. Выброс напряжения. Чувствую твое удовольствие. И мне это нравится.

Саймон гладил ее, пока она кричала и содрогалась, пока каждая ее клетка была особенно чувствительна. Затем лег рядом и притянул Сару к себе. Она прижималась к нему всем телом, кожа к коже, от кончиков пальцев ног до губ, и, уткнувшись носом, с каждым вдохом впитывала его аромат пряных специй и кедра.

Сара пребывала в сладкой расслабленной истоме, но он нет. Его мужское достоинство жестко упиралось ей в бедро.

– Как ты его называешь?

– Кого? – пробормотал он ей в волосы.

– Его, – она протянула руку между их телами и погладила кончиками пальцев его естество. – Ты называешь это своей мужественностью? Своим естеством? Пожалуй, я больше не знаю слов для него.

Саймон усмехнулся.

– Есть много терминов. Какой тебе больше нравится? Медицинский – пенис, для эрудитов – фаллос.

– Ах да. Кажется, я слышала эти слова раз или два, – задумчиво сказала она.

– Есть еще эвфемизмы: жезл, клинок, меч, рог, молот.

Сара фыркнула и затряслась от смеха.

– Молот?

– Мои однокурсники в Кембридже часто так говорили.

– Мне кажется, я понимаю, откуда взялось такое название. Ведь он… стучится в определенные двери.

– Верно, – Саймон хмыкнул. – А еще я слышал даже такое название, как «скалка».

– Нет! – Сара вновь рассмеялась. – А еще есть? – спросила она, поглаживая пальчиками его шелковистую плоть, что заставило Саймона вздрогнуть всем телом.

– Да. Очень много. Есть совершенно вульгарные слова. Но, возможно, нам следовало бы начать с термина, который я использую чаще всего: член.

Саймон прервал разговор поцелуем. Он обнял Сару руками и ногами, образовав вокруг нее кокон тепла и силы, и его член уперся в ее бугорок.

Она сама прижалась к нему теснее и начала тереться о его тело, наблюдая, как от напряжения все сильнее углубляются морщинки на его лице. Саймон обладал мощным самоконтролем. Но за последние дни по этим маленьким линиям Сара научилась определять степень его напряжения.

Он был на пределе. Она видела это.

– Возьми меня, – прошептала Сара и легонько укусила его за мочку уха.