BIOS - Роберт Уилсон

На какое-то время она вновь оказалась в Тегеране, таская бельё под усыпанным звёздами небом.

Её заставили выполнять эту работу за какой-то проступок, о котором она позабыла. Зоя собирала вонючие, застиранные до дыр одежды самых маленьких обитателей приюта и затем в пластиковом тазу носила их в прачечную, через пустой двор: зимой, и часто поздно ночью.

Тайной местью Зои было то, что она не больно-то страдала от такого «наказания». Да, бывало противно: дети часто пачкались или заболевали; но несколько минут наслаждения свободой под открытым небом с лихвой это компенсировали. Даже когда было холодно, даже в темноте. Может, тем более в холоде и темноте. Прохладный ночной воздух почему-то казался чище дневного, словно благосклонный ветер нёс его с далёкого ледника. И в самые холодные ночи воздух был чище всего. Звёзды сияли над бледными огнями комплекса чистотой своего вечного, индифферентного света. Света, рождённого в огне, который был старше океанов. Зоя оказалась здесь по ошибке; она была рождена для звёзд и жаждала воссоединиться с ними в их циклах — равнодушных, как древние короли.

В некоторые ночи Зоя, дрожа, опускала на землю свою вонючую ношу, чтобы улучить своё мгновение и устремить взор в небо.

Там она сейчас и находилась. В комплексе. Или среди звёзд. Одно либо другое. Зоя была голодна и сконфужена.

Но что, если она отправится к звёздам и не найдёт там ничего, лишь ещё больше грязи, угнетающего жара или смертельного холода, болезни да незнакомцев, которым плевать на то, жива она или мертва? Что, если она проделает весь этот путь до звёзд, но лишь для того, чтобы её похоронили в какой-то дыре на чуждой земле?

Если, если, если?

В какие-то из ночей Зоя представляла себе, что звёзды могут говорить. В воображении рисовалось, что если она будет очень внимательно вслушиваться, то сумеет разобрать их голоса, обращённые к ней на языке чётком, строгом и выразительном, словно драгоценные камни.

Зоя терпеливо выжидала, силясь разобрать этот вечный язык и в конечном счёте его понять.

* * *

— Зоя!

Опять этот голос. Тэм Хайс. Не голос звёзд. Но он же явился со звёзд, ведь так? Или, по меньшей мере, с пояса Койпера, где люди выражают мысли свободнее, чем на Земле.

— Зоя, ты меня слышишь?

Действующая часть аппаратуры шлема удерживала канал связи в ожидании ответа. Зоя облизнула губы. Они были сухими. Девушка уже выпила всю дистиллированную воду, которая была в костюме. Вообще-то, после этого она даже слизывала кисловатый конденсат со влажного потолка туннеля.

— Тэм, — прохрипела она.

— Зоя, я в полукилометре от курганов копателей. Я собираюсь попробовать триангулировать твою позицию. Ты сейчас в безопасности?

О, нет, сейчас Зоя совершенно не была в безопасности. Но смысл вопроса она поняла.

— У меня нет необходимости двигаться. Не сию минуту.

— Отлично. Я иду за тобой.

— Не думаю, что ты сумеешь меня отыскать, — произнесла Зоя и покачала головой. — Здесь темно.

— Я это понимаю, Зоя. Я уже иду.

— Здесь темно и тесно.

Рация передала потрескивание статики.

— Что с твоим физическим состоянием? — спросил Хайс.

Ответить на этот вопрос было нелегко. Зоя, разумеется, не могла себя рассмотреть. Ей приходилось полагаться на ощущения, на прикосновения. Но самое важное — в первую очередь:

— Я заражена. Мембрана костюма повреждена. Я вдыхаю нефильтрованный воздух.

Немедленного ответа не было. Зоя представила себе ужас на его лице, как уголки его рта загибаются книзу. Будет ли он по ней плакать? Зоя поплакала бы сама, не будь столь обезвожена.

— Но я жива, — добавила она.

— Ты защищена лучше, чем думаешь. Аврион Теофилус говорит, у тебя кардинально усиленная иммунная система — колонии биологических наномашин, отслеживающих кровоток. Система не тестировалась, но, похоже, она работает.

Зоя подумала об этом. Иммунная система УиП. Да, это объясняет, почему она не умерла от первого же нефильтрованного глотка здешнего жуткого, спёртого воздуха.

Но ведь Тео наверняка бы ей это сказал, разве нет?

Тео не стал бы держать это в тайне. В конце концов, ведь это же Тео — тот самый, кто спас её из сиротского борделя, когда все её сёстры-клоны одна за другой заболели и погибли.

Должно быть, какую-то часть этого внутреннего монолога она произнесла вслух, потому что Хайс откликнулся:

— Зоя, когда ты была в Тегеране, ты хоть раз чем-нибудь болела?

Девушка задумалась. Да, слабость она тогда чувствовала; недоедание — было; оцепенение и страх — да, они присутствовали всегда. Но все лихорадки обходили её стороной, даже Браззавилль-3, инфекция, которая скосила столько обитателей приюта, что Зою привлекли к выносу «уток» и, в конечном счёте, трупов.

Тео её спас.

Тео. Тео. Или, может, Тео спас её ещё до того, как она покинула ясли? Может, Тео дал ей нечто такое, что её защищало.

Но тогда почему умерли все её сёстры, от разных причин? В конце концов, они же были клонами. Идентичными — как минимум, генетически. Если только они не отличались изнутри. Разные дополнения. Различные пакеты усилителей иммунной системы. Собственно, так и поступают с клонированными животными: проводят различные модификации генетически идентичных мышей…

А потом помещают их во враждебную среду.

И смотрят, кто выживет.

Одна из моих девочек выжила.

Плохая мысль, осадила себя Зоя. Плохая, плохая мысль.

Она позвала Тэма, но связь снова прервалась.

* * *

Время текло. Зоя понятия не имела, сколько его прошло.

По звукам она всё явственнее сознавала присутствие большого числа копателей, которые к ней приближались. Ей не нравились ни звук, ни запах, ни предполагаемая угроза. Шум заставил Зою ещё сильнее углубиться в туннель, в который она скрылась на ощупь и на слух, удирая во мглу, пока шумы копателей не затерялись далеко позади. И только тогда она дала себе передышку, только тогда.

Девушка прекрасно знала, что при желании копатели легко её поймают. В своих туннелях эти существа были удивительно быстрыми и гибкими. Зоя предположила, что копатели не хотят её ловить, что они её игнорируют, что она бежит от их обычных и традиционных сборищ.

Но все туннели, по которым она двигалась, похоже, уходили вниз, загибаясь постепенно, но неумолимо. Только тогда до неё дошло — и это была действительно скверная мысль, — что её мягко уводят по этим туннелям всё глубже и глубже, всё дальше от света.

22

— Сэр, — ответил Амрит Сигер, младший связист. — Сэр, я не могу этого сделать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});