Рейтинговые книги
Читем онлайн Геи и гейши - Татьяна Мудрая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 86

— У нас, говоря откровенно, в глотке пустыня Сахара, а не Гоби, — сказал Влад. — Нам бы чего похолоднее.

Мариана засуетился: достал с полки графин чистейшего и цельного горного хрусталя и налил из него нечто в такой же бокал, поместил бокал на крошечный подносик и вручил — один на двоих.

— Извините, мы непьющие, — хором отозвались они.

— Как вы сказали? Нет, решительно, у современного поколения нелады с формальной логикой, — Мариана мигом всучил бокал девушке, всплеснул ручками и весело заискрился темным глазом. — Сначала не хотят освежиться мятой перечной — а это самое лучшее, что для того придумано. Потом требуют прохладительного питья. А затем вдруг говорят, что вовсе непьющие! Как понимать прикажете? А, понял! Это всё менталитет ваш национальный. Чай вы пьете только для сугреву, в жаркий полдень мигом зарабатываете себе отеки жидким льдом, а уж если узрите хорошо вымытый стакан, то, кроме водки, внутри него и быть ничего не может. А в нем сейчас, к вашему сведению, вода, простая и незатейливая. Вот такую власть имеет над всеми нами видимость! Так что пейте, но не выпивайте. Напьетесь — возьмите моего хлеба, я его не на дрожжах пеку, а на хмелю. Вот потому и понравился мне ваш, Марфа, рассказ о плюще, что они с моим хмелем родные братья: одинаково вьются, цепляются и теряют листву, чтобы вновь ею одеться. Так же, кстати, и запах мяты моей любимой — зеркальный брат-двойник тмину, только их и отличает, куда молекулы закручены: вправо или влево. Мятный чай у меня, между прочим, и с мятными пряниками: только, боюсь, чересчур ядрено это для вас выйдет.

Так мудрено и хитромысленно он говорил, и плавно текла его речь. А молодые гости и в самом деле почувствовали неутолимый голод — было им это непривычно и удивительно.

— Ага! — сказал отшельник. — Только учтите, угощаю я хлебом и тем, что к хлебу, только за рассказ, да и место за моим столом даю не даром. Вам пора вырасти, коль скоро вы родились заново!

И вот Влад, подумав, начал рассказ, который назывался -

ИСТОРИЯ О ТОМ, СЛАДКО ЛИ БЫТЬ ГОЛОВЕ БЕЗ ТЕЛА, А ТЕЛУ БЕЗ ГОЛОВЫ

Как-то однажды одному пожилому придворному мудрецу собрались отрубить голову за то, что слишком много знала и слишком вольно мыслила: ведь и то, и другое истинному дворцовому советнику не пристало. Неясным осталось, допрашивали мудреца с пристрастием о его образе мыслей или нет, а также — утешался ли он в тюрьме философией, как Боэций, идеей справедливости, как Томас Мор, и сугубой живописностью своей жизни, подобно сэру Уолтеру Рэли. Тем не менее, на эшафоте вел он себя так же достойно, как три этих великих насмешника над смертью. А именно — он во всеуслышание сказал палачу:

— Спасибо тебе за то, что отделишь мою голову от всего мешающего ей правильно думать: от болей, хворей, похотей и скверных привычек, постоянно сопутствующих телу.

О дальнейшей судьбе головы, которая, впрочем, ординарно и благополучно плюнула в корзинку, согласно распространенной французской идиоме, в истории никаких упоминаний не осталось. Равно как и о том, что уже тогда варилось в этом горшке, который палач даже не поднимал за волосы над благоговейной толпой с возгласом: «Да свершится правосудие Божие!» или подобным ему восклицанием.

Но вот о судьбе туловища…

Нет, лучше с прописной. Судьбе Туловища.

Она повернулась следующим образом.

Добросердечный экзекутор, который впервые сработал по практической части, и сердобольные зрители ужаснулись произведенной ампутации: что греха таить, подсознательно и в простоте душевной они полагали, будто шея на срезе выглядит наподобие колбасы, кровяной или даже диетической. Здесь же было зрелище под стать тем крутым ужастикам, которые они, блюдя непорочность свою, никогда не смотрели: кровища прямо-таки фонтаном, из разлома розово-белая кость торчит, а чуть пониже какие-то трепещущие дырки и всякая лохматура…

На фоне этого всеобщего сочувствия — и даже возмущения действиями властей, граничащего с бунтом, — мгновенно отысканному хирургу удалось прекратить кровотечение, пережав шейные артерии, а чуть погодя даже сделать вместо удаленного органа вполне пристойную культю. Действовал он без наркоза: боли Туловище не испытывало из-за шока и благодаря тому обстоятельству, что было отделено от главного болевого анализатора — этого непомерно разросшегося нервного узла.

Поскольку приговор был сформулирован с предельной четкостью — отделить его голову от его туловища (простите, Туловища!), — что и было соблюдено со всей возможной пунктуальностью, а также с учетом запрета на повторные акции, судьба разобщенных половин должна была, по всей видимости, решаться в зависимости от конкретных обстоятельств. В суматохе голову как-то упустили из виду: то ли сам палач взял для колдовских экспериментов, то ли попросту прикопали где-нибудь без затей. Да ведь, собственно, если кто и был преступен, то она. (Вообще-то местный экзекутор слыл человеком богобоязненным, и о колдовстве мы упомянули для красного словца.)

Туловище, таким образом, автоматически получало амнистию, а казнить его заново и подавно не было указаний. Впоследствии оно, благополучно перенеся эту операцию и многие последующие, более сложные и косметические, оправилось и даже поздоровело: сказано же, что от многих мыслей — много и печали, а где печаль, там и болезнь. Упомянутые выше хирургические вмешательства заключались в том, что в культе были проделаны два отверстия с кольцевыми сфинктерами — для дыхательной и глотательной функций. Это оказалось куда более безопасным вариантом, чем соединение пищевода и гортани посредством ротовой полости, которое природа допустила в целях экономии. Речевая функция восстановилась почти в прежних пределах. Правда, отсутствие языка несколько препятствовало членораздельности, но в перерывах между отдельными приемами пищи Туловище ухитрялось издавать довольно мелодичные и упорядоченные звуки, похожие, однако, более на дельфиний свист, чем на речь простого народа. Более того: оно, при желании, могло совмещать процесс говорения с процессом разминания пищи, что было эстетично, и ее проглатывания, что соответствовало нормам безопасности.

Что до мозгов — их, в конце концов, обнаружилось целых два, и вполне пригодных к делу: в спинном хребте и в животе, за брюшной стенкой, — причем последний, обладая своими собственными рецепторами, мог перерабатывать и ту информацию, которую поставлял ему позвоночный собрат, соответствующим образом на нее реагируя. Все эти строгие научные факты, уложенные в стройную теорию, впоследствии были объявлены самым выдающимся открытием века наряду с расшифровкой человеческого генома и победой над коровьим бешенством.

Хотя буква закона в казусе Туловища была вполне соблюдена, положение его оставалось неопределенным — нечто среднее между плодом в чреве беременной, которая ждет исполнения отсроченного приговора, и лабораторным кроликом. Поэтому когда после очередного военного переворота объявили реабилитацию жертв предыдущего режима, все сторонники Туловища были в восторге, и их пресса приводила его историю в качестве живого примера торжествующего гуманизма.

Туловище получило кругленькую компенсацию, исходя из зарплаты своей казненной части, уютную квартирку (его хозяин, как выяснилось, до казни снимал какой-то непрезентабельный домишко на немодной окраине) и, разумеется, паспорт. Прежний ему ведь никак не годился по причине наличия в нем фотографии. Имя-отчество он для простоты оставил прежние, фамилию же взял родовую — Тулова.

Плоть Тулова во время этих перипетий только и делала, что неудержимо молодела, причем не только по причине отсутствия мысленных печалей. Ведь мудрец, будучи довольно преклонного возраста, не уделял должного внимания еде, сексу и здоровому образу жизни, а поклонники и поклонницы обеспечивали Тулову и то, и другое, и третье в тех количествах, которые он требовал. Участие в многочисленных биологических, психологических и медицинских экспериментах принесло Тулову первоначальный капитал, а соавторство в нескольких солидных монографиях — еще и славу. Также было запатентовано множество изобретений и несколько настоящих открытий, произведенных с его личным участием, и постепенно имя Тулова во второй-третьей строках патентных документов стало служить маркой творческой полноценности и респектабельности основного автора.

Как известно, деньги тянутся к деньгам. Это обстоятельство и также растущая буквально не по дням, а по часам слава Тулова в конце концов позволили ему заказать для себя уникальный головной протез, изготовленный с использованием самых передовых технологий и, кстати, вставший ему в половину реальной цены. Встроенный в него компьютерный преобразователь звуковых колебаний в речевые и мелко-мускульные сделал произношение нашего героя абсолютно членораздельным и вразумительным, а мимику — необычайно богатой. Что касается внешней, эстетической стороны, то протез был изготовлен из гибкого и нежного на ощупь пластика, подобного тому, что применяют каскадеры и прочая второстепенная актерская сошка, дублирующая главного героя в опасных местах. Маска не имела реального прототипа и воплощала собой некий идеальный и в то же время земной тип личности: высокий округлый лоб свидетельствовал о недюжинном уме, пухлые и сочные губы говорили о страсти, стройная шея — о гордости, в глазах, небольших, но ярких, сверкал легкий, ненавязчивый юмор истинного жизнелюба, а крупноватый, однако же замечательно ровный нос с двумя округлыми выпуклостями ноздрей по обеим сторонам станового хряща навевал женщинам дерзостные мечты о том предмете, старинной метафорой которого он являлся. Черты лица были не совсем правильны, но это придавало им особое очарование.

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 86
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Геи и гейши - Татьяна Мудрая бесплатно.
Похожие на Геи и гейши - Татьяна Мудрая книги

Оставить комментарий