Мы зовём тебя править - Василий Доконт

- Наверное, так и должно быть: боевых друзей нельзя, не следует разделять и выяснять, чья доля в подвиге больше. Это разумно, сир, - согласился гном, - Нам, в Соргоне, не помешало бы завести какое-нибудь братство из лучших воинов. Тут тебе и пример, тут тебе и поддержка в трудную минуту.

- Я подумаю об этом, Эрин.

"- Ловко Вы уклонились, сир, от ответа на вопрос. А Вы заметили оговорку Эрина - он, кажется, стремится попасть в ряды Вашей армии?"

"- Я заметил другое, Капа. Сегодня он и есть моя армия, а отношения у меня с ним неопределённы: то ли он союзник, то ли нет. И как долго он будет рядом со мной в Соргоне - я не знаю. А жаль терять такого бойца".

"- Да, сир, он - самостоятельный мужчина. Глядите - ужином занялся, пока Ваш единственный подданный дрыхнет без задних ног. Эх, был бы немного выше ростом, ну, хоть - как Вы, я сделала бы его своим рыцарем…"

"- У тебя же перчаток нет! Что же он на шлем прицепит?"

"- Вечно Вы всё испортите, сир. Даже помечтать не даёте…"

"- А ты не мечтай о несбыточном, вот и не будешь огорчаться".

"- Скажете тоже! Мечтать о сбыточном - это и не мечтать вовсе, а строить планы на будущее. Улавливаете разницу?"

"- О сбыточном!? Нет такого слова в моём языке…"

"- Вы не поняли, что я сказала, сир?"

"- Понял, Капа".

"- Ну, так и нечего придираться! Вам лишь бы показать мне лишний раз, что я от Вас завишу".

"- Ещё не известно, кто от кого. Что же касается Эрина, то для дела будет лучше, если рыцарем, сначала, его сделаю я".

"- Решили поменять ориентацию, сир? Соргон будет в шоке. Весь".

"- У тебя одни глупости на уме. Если я не посвящу Эрина в рыцари, то, сколько перчаток ему на шлем ни цепляй, он рыцарем не станет".

"- Вы и сами - не рыцарь, сир".

"- Зато, Капа, я - король. И посвящение в рыцари - моё право. Или ты считаешь, что рыцари в Соргоне от сырости заведутся?"

"- Скажите, сир, а Вы знаете, что гномы не ездят верхом? Это я к тому, чтобы делать из Эрина рыцаря".

"- Ты против Эрина? А только что свои перчатки цепляла ему на шлем. Реальные женщины тоже не постоянны, но не настолько. Переигрываешь, Капа".

"- И ничего не против. Я Вам - для информации, а Вы… Вы перекручиваете все мои слова. Правильно я с Вами не разговариваю, сир…"

"- Ладно-ладно, Капа, не заводись. Не ездят - научатся. Положение обяжет…"

- Ужин готов, сир.

- Спасибо, Эрин. Будите Бальсара: ночью доспит. И что же у нас на ужин?

Бальсара, хоть и с трудом, но подняли, и был ужин, потом - неизменный телесеанс и ночь, полная сновидений: кроваво-кошмарных - у короля Василия (боевые воспоминания раттанарских монархов), полных любовной нежности - у Бальсара, и грустных-грустных - у Эрина.

ГЛАВА ПЯТАЯ

1.

"Ну, что ж! Вернёмся к нашим баранам…", - Василий сладко потянулся и зевнул.

"- Это Вы про Эрина с Бальсаром, сир?"

Зевавший король от неожиданности чуть не свернул себе челюсть:

"- Сколько раз тебе повторять: не лезь в мои мысли, Капа! Я когда-нибудь стану инвалидом из-за тебя. И при чём тут Эрин с Бальсаром? Просто поговорка такая…"

В голове Василия вдруг мелькнула сценка из вчерашнего фильма: красавица показывает язык своему жениху. Собственно, жениха не было. Была только красавица, был высунутый язык, и красавица показывала его - ему, Василию!

"- Постой-ка, Капа, что это ты сейчас сделала?"

"- Ничего, сир".

"- Ты показала мне язык! Из вчерашнего фильма! Значит, ты можешь так же, по кускам, показать мне всё, что видел Фирсофф в последние дни. Может, мы узнаем ещё что-нибудь? Ты можешь останавливать картинки?"

"- Попробую, сир", - язык появился снова, длинный и неподвижный.

"- Вижу - можешь. Тогда, дорогая, давай, будем кино смотреть. Покажи-ка мне бой на постоялом дворе".

Перед внутренним взором Василия побежали картинки чужих воспоминаний: трактир, исчезновение портретов королей с монет, отравленные кони, выбитые ворота постоялого двора, звон оружия, меч в старческой руке, лысые черепа нападающих, распадающиеся от ударов меча Фирсоффа. Рядом Паджеро - "Держись, ребята!", под ногами тела - и своих солдат, и жутких лысых. И всё растущее удивление Фирсоффа.

Затем - баррикада из возков и саней на месте выбитых тараном ворот, и панорама окрестностей за частоколом постоялого двора, и всё то же удивление, и утоптанный снег, плывущий навстречу, и склонившийся Паджеро. Ему - "Спаси Корону", и - темнота…

"- Давай, Капа, ещё раз, помедленней. Так, это лысые. До чего же неряшливы: зима, а они какие-то оборванные, в дырах, вон, даже тело проглядывает… Дерутся, как автоматы… И - глаза… Глаза какие-то пустые, бессмысленные. И, кажется, не чувствуют боли… Фирсофф поворачивается вправо! На что он смотрит, Капа?"

"- То, что он видел, видите и Вы, сир".

"- Это я понимаю. Но мне кажется, что раз картинки показываешь ты, и можешь их замедлять и останавливать, то сможешь и увеличить их. Фирсофф поворачивается вправо… крупнее… ещё крупнее… Стоп! Лучники! Эти и одеты хорошо, и не лысые… Что же так удивило Фирсоффа? Что он хотел сказать, прежде, чем был убит?"

"- Почувствовал страх и ненависть, идущие от лучников, сир. Когда они целились".

"- Что же в этом удивительного? Он и раньше чувствовал их от недоброжелателей…"

"- Лысые, сир…"

"- Что - лысые?!"

"- От них не было ни страха, ни ненависти. Вообще ничего. Никаких чувств, только ощущение пустоты. Холодное и равнодушное… Я не знаю, как сказать. Но - неприятно. Хотите попробовать?"

"- И верно - что-то жуткое. Не делай так больше. Значит, Фирсоффа удивило отсутствие у лысых любых человеческих чувств!"

"- Про любые не скажу - я чётко различаю только страх и ненависть. Всё остальное - лишь намёками, общий фон."

"- А от лысых он был? Фон этот?"

"- Я же дала Вам попробовать, что было от лысых! Похоже это на человеческие чувства?"

"- Нет. Скорее напоминает о склепе, чем о чём-то человеческом. Бр-р-р, мерзость… Теперь поищем того, кто командует у лысых. Покажи мне ещё раз все куски с ними, начиная с атаки через разбитые ворота. Медленно и крупно".

"- Не похоже, что у них есть командир. Вы не согласны со мной, сир?"

"- Посмотрим, Капа. Так, лысые… лысые… лысые… Отбили первую атаку… Строят баррикаду… Вот Фирсофф на крыше возка. Снова лысые… лысые… Ого, сколько! Готовятся ко второй атаке… Фирсофф поворачивается к лучникам… Одна стрела. Вторая. Вот он, падая, снова развернулся к лысым… Стоп! Чуть назад. Увеличь кусок за дорогой, у леса. Крупнее, ещё крупнее. Гм-м. Чёрный плащ с капюшоном, железная маска… И больше ничего. И на маске нет ни одного отверстия: ни для глаз, ни для рта или носа. Как же он дышит и видит? И как он ест? Капа, тебе знакома эта личность?"

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});