Мы зовём тебя править - Василий Доконт

Прощай, дорогая и единственная моя женщина. Прощай и прости за то, что не оставил нашего Паджеро, но я не вправе мешать ему исполнить свой долг, как и мы исполняем свой. Не вправе ни как король, ни как отец. Мы воспитали его человеком чести, и можем гордиться нашим приёмышем, как ни один родитель не может гордиться своим родным ребёнком. Именно потому, что он - человек чести, я поручу ему самое трудное, когда случится с моим выездом беда: Паджеро должен будет дать возможность уйти Гонцу с Короной. Такое не поручишь кому попало. Единственное, на что я уповаю, что боги и Корона выберут Гонцом его, и наш мальчик останется жив.

Ещё пара слов на прощание. Знай, мне никогда бы не стать тем, кем я был, если бы рядом со мной не было тебя, и если бы я не чувствовал каждый час, каждую минуту твою незримую поддержку.

Прощай, любимая.

Навсегда твой

муж и король

Фирсофф".

3.

Письмо Фирсоффа, написанное королеве в утро после падения моста, имело следующее содержание:

"Дорогая Магда!

Спешу поделиться с тобой радостью: боги на нашей стороне, и оберегают меня с моей свитой. Вчерашним вечером только сотворённое ими чудо спасло нас всех от гибели. Представляешь, мост через реку Искристую смело обвалом прямо перед нашим носом.

Впрочем, про нос я ввернул так, для красного словца. Метель была такая, что своего носа никто из нас не видел. Но мы, и в самом деле, были от моста на расстоянии ста шагов, когда случился обвал. Пришлось нам возвращаться назад и становиться на ночлег в той чудной деревушке, где ты двадцать три года назад пила молоко. Помнишь, когда мы ехали поздравлять с избранием короля Шиллука, и тебе вдруг захотелось молока? Был жаркий день, и все коровы бродили где-то в лугах вместе со своим пастухом. А тебе девушка вынесла кувшин молока с утренней дойки и толстый ломоть хлеба, намазанный душистым мёдом. Деревенька эта зовётся Каштановый Лес, и ты, услышав название, умилялась всю дорогу до Скироны. Помнишь? Мы ещё мечтали поставить на выезде из неё постоялый двор, чтобы непременно останавливаться в ней при каждой поездке на север. Как-то забылось за текущими делами. Но теперь сделаю, непременно сделаю, как только вернусь из Аквиннара.

Сейчас мы заняли местный трактир с подходящим к нашему случаю названием - "У моста", и неунывающий Паджеро предложил сменить вывеску, так как эта уже устарела: моста-то больше нет. Хочу надеяться, что ненадолго. Я сейчас напишу письмо магу-зодчему Бальсару, тому, что возводил новый храм Матушки. Его школа здесь, неподалёку. Думаю, он не откажется нам помочь, и построит новый мост. От поездки на Совет пока решил не отказываться - хоть и с опозданием, но надеюсь там быть.

Обязательно присмотрю в Аквиннаре какую-нибудь диковинку для тебя. Что-нибудь эльфийской работы. Давно собирался купить тебе гарнитур из сандалового, что ли, дерева (в наших лесах такие не растут): от него всегда пахнет весной, и для кожи приятнее прикосновение тёплой древесины, чем холодного серебра и золота.

Извини, что не смог уделить тебе немного времени перед отъездом, но столько было дел - совсем закрутился. Рад, что благотворительный сбор оказался так велик, и ты сможешь, наконец, сделать такой сиротский приют, какой захочешь: у тебя, помнится, было полно идей. У меня тоже есть для него несколько предложений - расскажу, когда приеду. Обсудим. С нетерпением жду этого разговора.

Вот, пока, и всё. Пора приниматься за письмо Бальсару. До свидания, моя радость, до скорой встречи.

Целую.

Твой муж

Фирсофф".

4.

В письмах, написанных там же, у моста, магу-зодчему Бальсару и королю Шиллуку Скиронарскому, Василий ничего примечательного не обнаружил, разве что удивился - в письме к Шиллуку не было ни намёка на подозрения Фирсоффа о готовящемся мятеже. Так, обычная писулька одного монарха другому, с объяснением причины опоздания на Совет Королей. Почему Фирсофф не воспользовался случаем и не предупредил своего собрата-короля, по каким таким соображениям?

"- А что изменилось бы, если бы предупредил? - Капа упорно не желала считаться с пожеланиями короля, бесцеремонно влезая в его мысли, - Не вижу никакой выгоды, кроме бессмысленной паники…"

"- Короли Шиллук и Альбек Хафеларский могли дождаться Фирсоффа, и всё сложилось бы иначе. Три короля - уже сила. Двинув войска Скиронара на Аквиннар, они, наверное, могли бы спасти остальных королей…"

"- Да!? А сами Вы думаете иначе, чем говорите, сир!"

"- И как же я думаю?"

"- Шиллук с Альбеком могли и не поверить, и не стали бы ждать Фирсоффа. Они, ведь, тоже не оставили Фирсоффу никаких предупреждений - может быть, им не о чем было предупреждать? Что же касается спасения остальных королей, то это - вряд ли. Король Барум, созвавший Совет, должен был знать больше всех: достаточно много, чтобы понадобилось созвать Совет, и слишком мало, чтобы уверенно указать причину созыва. Барум не должен был вернуться с Совета, чтобы больше никто не узнал, что именно ему известно. Ну, и остальные короли - тоже. Вы же сами считаете, что Совет был ловушкой. Зачем Вы меня дразните, сир?"

"- Я не дразнюсь, Капа. Я - размышляю. И мне не понятна скрытность Фирсоффа в этом случае. Почему он промолчал?"

"- Не был уверен, что письмо дойдёт по назначению? Как Вы думаете, сир? Способ передачи письма не давал уверенности, что его прочтёт именно Шиллук, или что он будет единственным, кто прочтёт. И тогда заговорщики будут знать все планы Фирсоффа, и примут ответные меры. Вспомните, что сказал Тараз в день отъезда: "Не будем нарушать планов врага, чтобы не нарушить своих". Вас устраивает такое объяснение, сир?"

"- Вполне, Моё Величество. Молодец. Спасибо за подсказку…"

"- "Спасибо" в карман не положишь. Да и в стакан не нальёшь".

"- Чего же ты хочешь? Большую шоколадную медаль?"

"- Ну, вот! Снова дразнитесь! Я же говорю - никакой мне благодарности от Вас, сир, не видать, никакой награды".

"- Что же я могу для тебя сделать? Внести тебя в королевский указ? И будет в Соргоне единственный король, да и тот - общепризнанный дурачок, указом назначивший свою корону Главным королевским советником, зубную щётку - министром Двора, а кошелёк - казначеем…"

"- В Соргоне нет зубных щёток, сир. И, раз Вы такой насмешник, я с Вами больше не разговариваю".

" - Ну, поговори со мной, Капа. Хоть несколько слов скажи. Ну, пожалуйста".

"- Не скажу".

"- Ах, что я, несчастный, теперь буду делать! Мне даже не с кем теперь перемолвиться словцом! Какая же ты жестокая, Капа!"

"- Вы снова за своё? Теперь, точно, не буду разговаривать. Ещё и издевается! И, как нарочно, ни одной двери нет - чтобы хлопнуть, и стёкла посыпались… Аж зло берёт! До чего же Ваша, сир, голова, плохо устроена!…"

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});