Земля изначальная. Начало пути - Игорь Пиляев

Во двор вышли вместе. Монах находился в той же позе – лежал животом на снегу. Только теперь в вытянутых руках он держал громадный оловянный крест с распятием. Губы беззвучно шевелились. Оля подбежала к отцу Сергию и, присев на корточки, начала что-то шептать. Стас не совсем понял, услышал ли ее монах, но, судя по предпринятым действиям, некоторые мысли его помраченное сознание все-таки посетили. Отец Сергий вскочил на ноги и, двумя руками держа распятие перед собой, направился крестным ходом в его сторону, видимо, искренне рассчитывая на помощь сверхъестественных сил в борьбе с демоном-искусителем.

– Так, отче! Давайте прекратим этот цирк. Ольгу, если она сама захочет, я обязуюсь вернуть в течение суток в целости и полной неприкосновенности. Вам даю еще сутки на размышления и принятие решения. Это я по поводу смены места жительства. А сейчас отойдите и не мешайте, а то, боюсь, наше совместное исчезновение ваш изнуренный богослужением мозг может и не выдержать, – Стас подошел к девушке и, взяв ее за руку, запустил портал.

Он уже начал привыкать к тому, что его неожиданное появление в некоторых случаях вызывает вполне объяснимый переполох. Единственное, к чему было просто невозможно привыкнуть, так это к реакции Нади, не отличавшейся особым разнообразием, но всегда преисполненной экспрессии[198] и бьющей через край энергии. Появившись в спальне за руку с Ольгой, Стас застал великолепную картину: две обнаженные девушки стояли перед зеркалом и, судя по всему, собирались примерять лежавшие горой на кровати наряды, которые по большей части представляли собой модификации лыжных костюмов и охотничьей одежды.

В чем состояло таинство действия под названием «примерка», Стас понять не мог никогда. Как можно примерять мешковатый лыжный костюм и при этом крутить голым задом? Логика отказывалась работать напрочь. Оторвав взгляд от симпатичных ягодиц своих боевых подруг, он наконец вспомнил об Ольге. Какие мысли могут прийти в голову девчонке, извлеченной из монашеской кельи, прошедшей портал мгновенного переноса и оказавшейся в обществе двух обнаженных красавиц, Стас додумать не успел.

– Вот! – указательный палец резко развернувшейся Нади уперся в Стаса. – А что я постоянно говорила? Он не просто так по ночам с голым задом шастал. Ты только посмотри, Сашка. Он же монашку притащил! И, похоже, еще и несовершеннолетнюю! Это ж насколько надо иметь извращенный мозг! – Сашка стояла молча. Правда, с открытым ртом. С таким же открытым ртом и округлившимися глазами стояла и Ольга, крепко сжимая Стаса за руку.

– Значит, так. Разбираться с вами у меня нет ни времени, ни малейшего желания. Эту девушку зовут Ольга, и она отправляется с нами. Детали обсудите без меня. На все про все, – Стас посмотрел на часы, – у вас полчаса. Жду в каминной, полностью одетых и в хорошем настроении. – Стас быстро убрался из спальни, дав девушкам возможность самим разбираться в пикантной ситуации. При этом, конечно, рассчитывая исключительно на здравомыслие Сашки.

Девушки появились в гостиной минут через пятьдесят, весело щебеча и держась за руки. Возмущаться по поводу опоздания и удивляться такому стремительному примирению Стас уже не стал. Гораздо большее удивление вызывал внешний вид его спутниц. Все трое были одеты в лыжные костюмы, достаточно практичные и теплые, но, что самое невероятное, выглядевшие на них не хуже вечерних туалетов.

– Даже не буду спрашивать, как за такое короткое время вам удалось обрести столь благостное расположение духа, сохранив при этом все волосы на ваших очаровательных головках. Надя, скажи мне, ты лично была в этой своей часовне? Хорошо ее помнишь? Есть ли там смотровые площадки или места с возвышенностями?

– Королевская часовня расположена на втором этаже. Собственно, только ради нее и стоит туда добираться. А помню, конечно, хорошо. Такое не забывается.

– Тогда идите все трое ко мне, возьмитесь за руки и создайте вокруг меня плотный круг. Да, и просьба – минимум эмоций.

Они стояли на мозаичном мраморном полу в огромном готическом зале, поражавшем воображение даже не особо искушенного в искусстве Стаса. Казалось, все сооружение выполнено исключительно из цветного стекла. Только внимательно присмотревшись, можно было заметить тонкие, не толще карандаша, колонны, разделявшие мозаику витражей. Ощущение нереальности и сказочности дополняли вездесущие лед и иней, покрывавшие тонким слоем стены, стекла и полы часовни. И еще аромат моря. Запах соли и йодистых водорослей, которые в избытке были разбросаны и вморожены в некогда блиставшие сложной мозаикой мраморные полы и стены.

– Что здесь произошло? – первой в себя пришла Надя. – Откуда лед и водоросли?

– Здесь совсем недавно было море. Сейчас идет отлив, и я подозреваю, что обнажается даже дно Атлантики. Восточной Атлантики, конечно.

– Ты хочешь сказать, что десятимиллионный город полностью находился под водой? Здесь что, нет ни одной живой души?

– Да, Саша, примерно это я и хочу сказать. Я, конечно, не уверен насчет душ и их жизненной активности, но живых людей здесь быть просто не может. Город полностью пуст и весь в вашем распоряжении.

– Как же так? Ведь это неправильно! Городу больше двух тысяч лет. Здесь жили и творили великие люди, оставившие нам шедевры Лувра. Посмотрите на эти витражи! Здесь запечатлена вся история мира – от момента его создания до Апокалипсиса. Этой часовне восемьсот лет! Людовик Святой хранил здесь терновый венец Иисуса. И все это пропадет? И все это никому не нужно?

– Оленька, откуда такие познания? – Стас удивленно воззрился на несостоявшуюся монашку.

– Я с детства грезила Парижем. Перечитала все, что смогла. Семья у нас ведь небогатая, и туры в Европу были не по карману. Но я мысленно путешествовала по узким улочкам Монпарнаса[199] и извилистым коридорам Версаля[200], стояла у стен замка Шантийи[201], окруженного каналами и водами озера. Не раз бывала во сне и в сердце Парижа, на острове Лютеция[202], в соборе Парижской богоматери и в часовне, где мы сейчас находимся, тоже. Но даже в кошмарном сне не могла себе представить, что увижу любимый Париж таким вот…

– Значит, нам очень повезло с экскурсоводом. Я уже хотел было возложить эту нелегкую ношу на Надю, но, боюсь, в таком случае наша экскурсия превратилась бы в поход по разрушенным ресторанам.

– А вот умничать не надо, уважаемый Станислав Николаевич! Я, между прочим, в отличие от вас, и в Лувре была, и даже в Фонтенбло[203]!

– Не буду уточнять, что ты там делала. Но давай эту тему оставим на вечер. Ольга, просвети вкратце необразованных аборигенов об исторических ценностях столицы некогда цивилизованной Европы.

– А вся история этой Европы здесь, в этом здании. И даже то, что происходит сейчас, выполнено в тринадцатом веке и показано на витражах вон того окна, в виде розы, – девушка показала на огромное круглое окно почти под самым потолком.

– Что ты имеешь в виду?

– Все витражи этой часовни посвящены пятнадцати библейским сюжетам. Они начинаются вон там, с Книги Бытия, и заканчиваются Апокалипсисом на этом самом витраже.

– Там же ничего не видно, все покрыто льдом.

– Надя, даже если я постараюсь и очищу этот чудом уцелевший витраж, что нового ты там рассчитываешь увидеть? Я думаю, что древним мастерам и в страшном сне не могло привидеться то, что происходит сейчас наяву. А если очень хочется увидеть картинку апокалипсиса, предлагаю выбраться на свежий воздух и посмотреть на это зрелище своими глазами. Ольга, откуда в Париже открывается самая лучшая обзорная панорама?

– Конечно, со смотровой площадки Эйфелевой башни, но я не уверена, что она сохранилась и находится в нормальном состоянии. Соседнее с нами здание – это Нотр-Дам де Пари. С его башен должен открываться великолепный вид на левый берег и Латинский квартал[204]. К тому же, это центр и сердце Парижа. Здание возведено на месте древнеримского алтаря Юпитеру, а еще раньше здесь было капище друидов и древних галлов.

– Стас, чего мы тут торчим? Ольга все эти познавательные вещи может рассказывать и на свежем воздухе. Собор – так собор. Полетели уже на эту вашу колокольню.

– Даже не хочу напоминать, кому принадлежала идея посетить эту часовню. Оленька, а ну-ка, напрягись и представь эту свою башню.

Мощный порыв ветра ударил в лицо и едва не сбил с ног группу туристов, внезапно появившуюся на крыше левой башни старинного собора. Вид с почти 70‑метровой высоты открывался действительно потрясающий. Просвещенный некогда Париж лежал у их ног. Совсем рядом, на другом берегу пустого русла Сены, находился Латинский квартал со своим неизменным символом – Сорбонной. Воды реки, вероятно, ушли вместе с мощным отливом, а заполниться вновь она уже не имела возможности или источников.