Земля изначальная. Начало пути - Игорь Пиляев

Через несколько секунд точка сорвалась со своей парящей орбиты и начала падать вниз. Падать не камнем в атаке на добычу, а камнем безжизненного мертвого тела. Кудлатый пес, выскочивший из высокой травы, помчался в поле, и короткий лай возвестил о том, что поверженный орел найден.

Стас держал в руках большую гордую птицу, такого же хищника, как он сам, как и тот, кто нанес ей смертельный удар. Тонкая стрела пробила навылет глаз орла с расстояния не менее ста метров, и Стас с удивлением рассматривал пораженную цель.

– Хороший выстрел, Октомас. Но птица-то при чем? Ее ведь даже не пожаришь. Перо разве что, – Стас выдернул серое переливчатое перо из крыла орла и задумчиво рассматривал его.

– Великий воин поражает цель, не целясь, и убивает, не задумываясь.

Его степной предок, живший три тысячи лет назад, сидел у костра в позе лотоса, и легкий дым от едва тлеющих углей начал размывать резко очерченные скулы и крючковатый, похожий на клюв сбитой птицы нос. Запах полыни и легкий шум степного ковыля еще долго слышались Стасу.

Он лежал в своей кровати меж двух прекрасных обнаженных девичьих тел. Шелковистая кожа Сашкиного предплечья напоминала на ощупь степной ковыль, а запах Надиной руки отдавал горечью полыни и мяты. «Стрелять, не целясь, убивать, не задумываясь», – вспомнились слова скифа. Может, в его время в них и крылась сермяжная правда дикой степи. А может, это актуально и сейчас, ведь налет цивилизации быстро опадает шелухой в экстремальных условиях, обнажая человеческую натуру. Натуру хищника и зверя. А философские понятия добра и зла остаются в том, другом, и уже недоступном мире. Да и кто способен точно определить грань между добром и злом, правдой и ложью, ненавистью и любовью?

Завывания ветра за окном подтверждали его худшие опасения, и, стараясь не потревожить сон девушек, Стас тихонько встал с кровати. Открыв балконную дверь, поежился. Не от холода, а от ощущений, еще оставшихся в памяти тела. Перенесенная его волей сосна яростно хлестала ветками по перилам балкона, сбрасывая с себя остатки засыхающей хвои. Снег валил сплошной стеной, время от времени сменяясь мощными зарядами, впивающимися тысячами иголок в его обнаженную грудь.

Ветер дул с запада и нес с собой не только непроглядную стену снега. Обостренное обоняние Стаса улавливало запах моря. Тот неповторимый запах, напоенный солью, йодом и морскими водорослями, который трудно спутать с чем-либо иным. Неужели океан так близко? Ведь неделю назад до него было еще не меньше двухсот километров. Или это приливная волна набрала наибольшую свою мощь в нынешней фазе Луны?

Эксперимент, задуманный Стасом, был опасен. И он это понимал. Год назад, в той нереально далекой жизни, они с Валей ездили на лыжный курорт в Польские Татры[192]. И Стас хорошо помнил все детали одной из вершин, расположенной на высоте более двух километров, с которой начиналась длинная горнолыжная трасса. Воссоздав в памяти площадку у небольшого ресторанчика на самой вершине горы, максимально усилив защитное поле и еще раз взглянув сквозь стекло балконной двери на спящих девушек, он шагнул в завывающий снежный вихрь.

Сначала показалось, что портал не сработал, и он по-прежнему стоит обнаженным среди пурги на своем балконе. Но раскачивающиеся в порывах ветра сосны имели более живую хвою, и сквозь крутящуюся дымку снежной стены просматривались очертания знакомого здания. Стас сделал несколько шагов в сторону деревянной колыбы, сложенной из бруса многолетней лиственницы. Снег был рыхлым, и он проваливался в него почти по колено, но отделявший его от входа десяток метров все же прошел пешком. Живых в доме не было, уже практически мумифицированный женский труп находился на лежанке у большой кирпичной печи.

Судя по карте планеты, которая отпечаталась в памяти еще с прошлого путешествия, здесь должно было быть море. И сейчас Стас должен был находиться среди вод мирового океана, которых пока никак не наблюдал. Хотя наблюдать что-либо было просто невозможно – на улице свирепствовала метель. Стас решил спуститься с вершины горы. Отель, в котором они останавливались, был расположен у подножия гор на высоте не более трехсот-четырехсот метров над уровнем моря. Но Стас выбрал точку выхода у ресторанчика, находившегося метров на сто выше отеля – и, как оказалось, не ошибся.

Практически у его ног плескалась волна прибоя, а внизу раскинулись соленые воды океана. В том, что это именно морская вода, он убедился, попробовав ее на вкус, уже не очень доверяя своим ощущениям. И, судя по трехметровой кромке свободного от снега берега, воды этого океана достаточно быстро убывали. Следовательно, начался отлив, но ведь он находится почти на полукилометровой высоте! Отец Сергий был прав. Вопрос только в том, когда приливная волна достигнет их долины. Учитывая замедление движения спутника, по самым скромным расчетам, следующая приливная волна должна быть никак не раньше, чем через полтора месяца. Стас присел на вновь образовавшийся морской берег и наблюдал за быстро убывающим уровнем нового моря.

Создав мысленный образ спальни и спящих девушек, зачерпнув рукой горсть мокрых от снега и соленой воды сосновых игл, Стас шагнул в тепло своего, теперь уже временного, дома. Возвращение прошло не так гладко, как хотелось, и поднятый рухнувшей тумбочкой шум всполошил обнаженных красавиц. Зато зажатая в руке хвоя еще хранила запах моря и леса. Синхронизация частот живой и неживой материи на этот раз удалась легко и без какого-либо напряжения.

– Ты посмотри на него! Вот ведь неугомонный. Двух горячих женщин ему мало. Все носится где-то по ночам. И, заметь, опять голый, – у Нади, как всегда, первым просыпался острый и вредный язычок.

– Зато, дамы, теперь я вполне могу пригласить вас в путешествие, и не только в костюмах Евы. А спать вы можете продолжать, хоть уже и позднее утро, но на улице такая метель, что это будет, пожалуй, самое разумное времяпровождение.

– Это мы еще посмотрим, какое времяпровождение будет самым разумным. Вот только пойду в душ схожу.

Глава 9

«Великие маги седой старины»

Прошло еще две недели. Зима все основательнее вступала в свои права: морозные ночи реже сменялись дневными оттепелями, толще становилась кромка берегового льда на озере, чаще мели метели, укрывая землю белым саваном. Запас дизельного топлива и бензина был достаточным – по самым скромным подсчетам, его вполне хватало на отопление поселка в течение как минимум семи-восьми месяцев. Но, несмотря на некоторый переизбыток топлива, Стас распорядился заниматься заготовкой дров. Любая работа, прежде всего, отвлекала людей от мрачных мыслей и, главное, давала возможность сблизиться и почувствовать себя командой. В тех же целях было запрещено расселение по парам или поодиночке. Каждый домзаселялся предельно плотно с учетом минимальных требований комфорта.

Вылазки каботажной команды становились все более затруднительными – как по причине явного уменьшения запасов долгохранящихся продуктов, так и из-за ухудшения погодных условий. Выезды теперь совершались на бронетранспортере с полуприцепом. Но даже этот вездеход пришлось дважды вытаскивать из снежных заносов, и Стас прекрасно понимал, что в ближайшее время доставка продуктов будет прекращена.

Молодой колонии голод в ближайшие шесть-семь месяцев, конечно, не грозил. Два дома, отведенные под склады, были доверху забиты консервами, спиртным, крупами и прочими остатками благ цивилизации. Кроме того, часть сооруженной Стасом автомобильной стоянки была переоборудована под загон для скота, и в нем сейчас гордо прогуливались десяток коров, три из которых недавно отелились. Здесь же жили четыре бычка, десятка три коз и баранов и еще куча какой-то пернатой живности, пойманной в лесу и собранной по окрестным хуторам. Всей этой животноводческой фермой успешно заведовала молодая женщина по имени Варвара, жившая ранее в соседней деревне и имевшая хоть какое-то представление о том, с какой стороны доят корову.

Прибавилось и население поселка – за это время к коммуне присоединились еще тридцать пять человек. Но поток беженцев из города ослабевал с каждым днем, и за последние трое суток до долины добрался только один парень – точнее, его, замерзшего, подобрали на дороге в лесу. Вести из города приходили неутешительные. Растерянные одинокие люди сбивались в стаи, пытаясь хоть как-то обогреться в подвалах пустых домов. Если вопрос пропитания пока остро не стоял, то наступившие в сентябре морозы выбивали привычных к центральному отоплению жителей из колеи.

Все городские новости, как и текущие дела в поселке, обсуждались вечерами на расширенных советах, проходивших уже скорее по привычке в большой гостиной его дома. Стас и сам хорошо знал, что творится в городе. Почти каждую ночь он бродил по занесенным снегом кварталам, задавая себе вопросы, на которые не было ответов. Подобные прогулки, как оказалось, незамеченными не оставались и порождали целую серию легенд о «Черном Демоне», разгуливающем по ночным улицам и пожирающем неосторожных путников.