Посмертные записки Пиквикского клуба - Чарльз Диккенс

— Я и ему успею сказать, — ответил Том, — но сначала хочу, чтобы вы меня выслушали.

— Что же это такое? — осведомилась вдова, пристально глядя в лицо Тому.

— Я вас удивлю, — предупредил Том, опуская руку в карман.

— Если вы скажете, что у него нет денег, — перебила вдова, — мне это известно, и вы можете не трудиться.

— Вздор, чепуха, это мелочь, — возразил Том Смарт, — у меня у самого нет денег. Не в этом дело.

— Ах, боже мой, что же это может быть! — воскликнула бедная вдова.

— Не пугайтесь, — сказал Том Смарт.

Он медленно вытащил письмо, развернул его и недоверчиво спросил:

— Визжать не будете?

— Нет, нет! — отвечала вдова. — Покажите мне.

— В обморок не упадете и никаких глупостей делать не будете? — продолжал Том.

— Нет, нет! — поспешно сказала вдова.

— И не побежите расправляться с ним? — добавил Том. — Я сделаю это за вас, а вы поберегите свои силы.

— Хорошо, хорошо! — перебила вдова. — Покажите.

— Извольте! — сказал Том Смарт и вручил письмо вдове.

Джентльмены, дядя рассказывал, что, по словам Тома Смарта, вопли вдовы, узнавшей содержание письма, могли пронзить каменное сердце. А Том был очень мягкосердечен, и они пронзили его насквозь. Вдова качалась из стороны в сторону и заламывала руки.

— Ох, какие обманщики и негодяи мужчины! — восклицала она.

— Ужасные обманщики, сударыня, но вы не волнуйтесь, дорогая моя, — успокаивал Том Смарт.

— Как мне не волноваться! — вопила вдова. — Никогда не найду я человека, которого могла бы так сильно полюбить!

— О, конечно, найдете, душенька, — отвечал Том Смарт, проливая крупные слезы из жалости к злополучной вдове.

В порыве сострадания он обвил рукою стан вдовы, а вдова, вне себя от горя, сжала ему руку. Потом посмотрела ему в лицо и улыбнулась сквозь слезы. Том наклонился, заглянул ей в глаза и тоже улыбнулся сквозь слезы.

Так никогда и не удалось мне узнать, джентльмены, поцеловал Том вдову в этот знаменательный момент или не поцеловал. Дяде моему он всегда говорил, что не поцеловал, ну, а я все-таки сомневаюсь. Говоря между нами, джентльмены, я склонен думать, что он ее поцеловал.

Как бы там ни было, по полчаса спустя Том вытолкал за дверь очень рослого мужчину, а месяц спустя женился на вдове. Много лет подряд разъезжал он по округе на своей норовистой кобыле, запряженной в двуколку цвета глины, с красными колесами, а потом бросил свое дело и уехал с женой во Францию; старый дом был тогда снесен».

— Разрешите спросить вас, — осведомился любознательный старый джентльмен, — что сталось с креслом?

— Видите ли, — ответил одноглазый агент, — известно только то, что оно сильно трещало в день свадьбы, но Том Смарт так и не мог узнать, трещало оно от удовольствия или от телесной немощи. Впрочем, он склонен был предположить последнее, так как с тех пор кресло не проронило ни слова.

— И этой истории все поверили? — спросил грязнолицый субъект, набивая трубку.

— Все, кроме врагов Тома, — ответил торговый агент. — Одни утверждали, что Том все выдумал; другие говорили, будто он был пьян, и это ему почудилось, и будто он по ошибке взял чужие штаны, но врагам его никто не верил.

— Том настаивал, что все это правда?

— Все до последнего слова.

— А ваш дядя?

— Верил всему.

— Должно быть, славные были ребята — они оба, — заметил грязнолицый.

— Да, что и говорить, — согласился торговый агент, — ребята были очень славные!

ГЛАВА XV,

в которой даются верные, портреты двух выдающихся особ и точное описание парадного завтрака в их доме и владения, каковой парадный завтрак приводит ко встрече со старыми знакомыми и к началу следующей главы

Мистер Пиквик начал уже испытывать некоторые угрызения совести, вследствие того что позабыл о своих друзьях, находившихся в «Павлине», и на третье утро после выборов он только-только собрался пойти и навестить их, но тут верный слуга подал ему визитную карточку, на которой было выгравировано:

Миссис Лио Хантер.

Логовище Итенсуилл.

— Там ждут, — лаконически доложил Сэм.

— Именно меня, Сэм? — осведомился мистер Пиквик.

— Ему нужны только вы, больше никто ему не нужен, как говорил личный секретарь дьявола, уволакивая доктора Фауста, — ответил мистер Уэллер.

— Ему? Разве это джентльмен? — спросил мистер Пиквик.

— Если не джентльмен, то очень хорошая подделка под него, — ответил мистер Уэллер.

— Но эта визитная карточка принадлежит леди, — сказал мистер Пиквик.

— Во всяком случае, мне ее дал джентльмен, — возразил Сэм, — он ждет в гостиной, говорит, что готов ждать целый день, только бы вас увидеть.

Узнав о такой решимости, мистер Пиквик спустился в гостиную, где сидел степенный человек, который при его появлении вскочил и с глубоким почтением произнес:

— Если не ошибаюсь, мистер Пиквик?

— Он самый.

— Разрешите мне, сэр, удостоиться чести пожать вам руку. Вашу руку! — сказал посетитель.

— Очень приятно! — ответил мистер Пиквик.

Незнакомец пожал протянутую руку и продолжал:

— Сэр, мы слышали о вашей славе. Шум, поднятый вокруг вашей археологической дискуссии, достиг слуха миссис Лио Хантер — моей жены, сэр. Я — мистер Лио Хантер…

Незнакомец приостановился, словно ждал, что мистер Пиквик будет ошеломлен этим сообщением; но тот хранил полное спокойствие, и незнакомец снова заговорил:

— Моя жена, сэр, миссис Лио Хантер, почитает за честь поддерживать знакомство с теми, кто прославился своими трудами и талантами. Разрешите мне, сэр, поместить на почетном месте в этом списке имена мистера Пиквика и его собратьев — членов клуба, им основанного.

— Я буду чрезвычайно рад познакомиться с такой достойной леди, сэр, — отвечал мистер Пиквик.

— Сэр, вы с нею познакомитесь, — отвечал степенный человек. — Завтра, сэр, мы устраиваем торжественный завтрак — une fete champetre — для большого числа лиц, прославившихся своими трудами и талантами. Сэр, доставьте миссис Лио Хантер удовольствие видеть вас в Логовище.

— Весьма охотно, — ответил мистер Пиквик.

— Миссис Лио Хантер часто устраивает такие завтраки, сэр, — продолжал новый знакомый, — «пиры ума», сэр, — «души веселье», как выразился весьма прочувственно и оригинально поэт, поднесший миссис Лио Хантер сонет, посвященный ее завтракам.

— Он тоже прославился своими трудами и талантами? — полюбопытствовал мистер Пиквик.

— Конечно, сэр! — ответил степенный человек. — Все знакомые миссис Лио Хантер — знаменитости. Других знакомых у нее нет — в этом проявляется ее честолюбие.

— Благородное честолюбие, — заметил мистер Пиквик.

— Когда я сообщу миссис Лио Хантер, что эти слова сорвались с ваших уст, сэр, она будет гордиться, — заявил степенный человек. — Кажется, сэр, вас сопровождает джентльмен, создавший несколько прекрасных стихотворений?

— Мой друг мистер Снодграсс питает большое пристрастие к поэзии, — ответил мистер Пиквик.

— Как и миссис Лио Хантер. Поэзию она любит до безумия, сэр, она обожает ее… Могу сказать, что мысли и душа ее проникнуты и насыщены поэзией. Она сама создала несколько восхитительных стихотворений, сэр. Быть может, вам, сэр, встречалась ее «Ода издыхающей лягушке»?

— Боюсь, что… не встречалась, — сказал мистер Пиквик.

— Это удивительно, сэр! — заявил мистер Лио Хантер. — Она произвела сенсацию. Она была подписана буквою «Л» и восемью звездочками и в первый раз напечатана в «Журнале для леди». Начинается она так:

О лягушка!ПрипадаяНа живот и замирая,Возлежишь ты, издыхая,На бревне,О, горе мне!

— Превосходно! — сказал мистер Пиквик.

— Восхитительно! — подхватил мистер Лио Хантер. — Так просто!

— Очень просто, — сказал мистер Пиквик.

— Следующая строфа еще трогательнее. Прочесть?

— Пожалуйста, — сказал мистер Пиквик.

— Вот как она звучит, — продолжал степенный мистер Хантер еще более степенным тоном, —

Детский шум и детский крикДо твоих болот проник.И конец тебя настигНа бревне,О, горе мне!

— Тонко выражено, — сказал мистер Пиквик.

— Безукоризненно, сэр! — сказал мистер Лио Хантер. — Но вы бы послушали, как читает эту оду миссис Лио Хантер! Она умеет показать ее с лучшей стороны. Завтра утром, сэр, она будет декламировать ее в костюме.

— В костюме?

— В костюме Минервы. Ах, да! Я забыл сказать: завтрак будет костюмированный.

— Ах, боже мой! — сказал мистер Пиквик, бросив взгляд на собственную фигуру. — Право же, я никак не могу…

— Почему, сэр, почему? — воскликнул мистер Лио Хантер. — У Соломона Лукаса, еврея с Хай-стрит, множество маскарадных костюмов. Подумайте, сэр, предоставляется вам на выбор: Платон, Зенон, Эпикур, Пифагор. Все они основатели клубов.