Другая Я - Марика Крамор

Шахов сейчас лежит. И смыть с себя его прикосновения. Идиотка…

– Всё, одевайся. И проваливай. Спасибо. Секс был шикарным. Лично мне понравился.

Свешиваю ноги с кровати и встаю, чувствуя на себе тяжёлый мужской взгляд. Заглядываю в шкаф, не глядя достаю первую попавшуюся домашнюю футболку, на моё счастье оказавшуюся достаточно длинной, и почему-то особенно остро ощущаю дискомфорт от отсутствия на мне белья. Не успеваю развернуться, как принимаю в спину ледяное:

– Ты о чём говоришь вообще? Я лично приехал тогда за тобой на работу. Поцеловал дверь, даже не дозвонившись до тебя! И узнал, что ты уже уехала к Бергману. Сама! Никто тебя силой не заставлял!

– Ой, не надо, – слушаю его вполуха. – Ты можешь просто молча уйти? У тебя всегда было слишком мало времени, чтобы тратить его на пустые разговоры.

Шахов приближается, резко хватает меня за руку, очень больно впиваясь пальцами в запястье, и разворачивает к себе.

– Что тебе, блядь, не надо?! Я же только что сказал, что ждал тебя! С билетами на самолёт! Я же обещал на море тебя свозить! А ты отнекивалась до последнего, а в итоге уехала трахаться к другому мужику, от которого тебя до сих пор воротит, напоследок заявив, что ты от меня уходишь! Так что тебе там не надо?!

– Отпусти, мне больно! Тебе точно голову проломили в молодости!

– Я не пойму, – Шахов зло цедит каждое слово, опасно прищуриваясь и грозно склоняя голову набок, – какого хрена ты из меня идиота делаешь?!

– Да ты мне руку сломаешь, Костя!

– Ты совсем охренела что ли?! Меня за секс хвалить будешь? Саше ты тоже говорила, что тебе понравилось? А его спасибо было достаточно щедрым, чтобы умерить твои аппетиты?

Сталкиваюсь с неприкрытой яростью в мужских глазах, и только сейчас до меня полностью доходит смыл того, что Шахов говорит, хоть раньше я и отмахивалась от всех обвинений, не особо к ним прислушиваясь. Я не понимаю…

– Костя, я с Бергманом не спала. И уж тем более его щедрости не принимала.

– А зачем ты тогда к нему ездила?! Аааа, ну да, – хлёсткое саркастическое замечание мгновенно выбивает меня из равновесия, которое, мягко говоря, и так хромает, – наверное, в шахматы играли, да?

– Подожди, – я прищуриваю глаза и стараюсь уловить ответ в непримиримом взгляде. – Ты же тогда сам сказал, что пришлёшь за мной машину.

– А ты мне зубы не заговаривай! Причём здесь это вообще?!

– Да при том. Что машина приехала. И отвезла меня к нему.

– Какая машина? Я тебе уже сказал, что сам за тобой приехал. Лично! Но тебя уже не было!

– А с чего ты вообще тогда решил, что я уехала к нему, а не домой или, например, к тебе?

– Выяснил.

– Это всё, что ты выяснил?

– А разве было что-то ещё?

– Нет, – отвечаю слишком поспешно, потому что мне хочется зажать уши и не слышать… вообще ни слова не слышать из этого разговора. Кажется, Костя с Бергманом в тот вечер не разговаривал…

– Я не пойму! Ты в незнакомую машину, что ли, села?! Вот так просто села, – с каждым своим последующим яростным словом он ощутимо стучит пальцем по моему виску, – и уехала в неизвестном направлении?! Ты что, идиотка?!

Я стараюсь вывернуться, но он словно озверел.

– Что значит просто? – пытаюсь освободить руку, но ничего не выходит. – Я думала, что это ты её прислал!

– Да я всегда отправлял за тобой только проверенного человека! СВОЮ, блядь, машину отправлял! Ты что сделала?!

– Костя, я полагалась на твоё слово. Мне было без разницы, знакомая она или нет.

Его взгляд сочится бешенством. Мужчина орёт так, что мне кажется, на его крики сейчас сбегутся все соседи.

– А мне-то почему не позвонила, когда увидела, что твоё «без разницы» сыграло с тобой злую шутку?! С нами сыграло, Мия?

Мне становится дурно от понимания целостной картины.

– Костя, я об этом даже не подумала в тот момент. Он, – тихо продолжаю, имея в виду Бергмана, – мне сказал, что ты совсем не против иногда делиться своими девочками, тем более что я ему сразу понравилась. Ещё на яхте. Он мне тогда визитку оставил. Сказал позвонить. А потом озвучил своё предложение снова, напоровшись на очередной отказ. В третий раз, видимо, он просто не стал спрашивать ничьего разрешения.

Я смотрю в его глаза и то, что я там вижу, заставило бы меня отшатнуться, если бы не цепкая хватка мужских пальцев. Ярость. Лютая ненависть. Неистовство.

Каждое грубое слово подобно резкому выстрелу:

– Что он с тобой сделал?

Набираю побольше воздуха в лёгкие, просто не понимая, что теперь делать. И что ему говорить.

– Ничего.

– Он тебя заставил?

– Нет! Я с ним не спала! Я же сказала!

Не думала, что такое возможно, но Костя сжимает пальцы на моём запястье ещё сильнее.

– Мия! Ещё хоть одна ложь или недоговорка, и я точно… – я перебиваю, даже не задумываясь.

– Правда. Он ничего мне не сделал. Он меня отпустил.

Шахов ошарашен полностью. Потому что выражение «сбит с толку» к нему явно не клеится.

– Почему?

Смотрю в его глаза, а вижу похотливый, липкий взгляд из моего прошлого.

– Не надо, пожалуйста!

– Ну же, солнышко, – он вдавливает меня в стену, ещё немного и его грязные движения вытрясут из меня душу. – Расслабься. Тебе понравится. Что ты вцепилась в своего мальчика? А настоящего мужика, наверное, и не видела никогда.

Я стараюсь сопротивляться, но что я могу сделать… Как можно противостоять такому напору и неравной силе? Бергман при желании своей жёсткой хваткой запросто сломает мне обе руки.

Я лишь кричу и отбиваюсь. Плачу и стараюсь его оттолкнуть или хотя бы перехватить запястья. Но ничего не выходит. Совсем ничего. Даже кусаться не получается, потому что Бергман играючи уворачивается и зажимает мне рот. Моё платье задрано. Глотаю слёзы и чувствую, как противный, тошнотворный комок