Таня Гроттер и ботинки кентавра - Дмитрий Емец

«Ну вот, все планы пошли прахом… Хотела выкрасть у него чашу по-хорошему, тихо, культурно, а теперь придется использовать методы большой дороги! Он сам напросился!» – подумала Склеппи.

– Я не навязываюсь. Хочешь идти один – топай. А мне оставь то, что у тебя в сумке. Чашу! – жестко сказала Склеппи.

Ироническое выражение мигом исчезло с лица Урга. Его рука легла на рукоять меча, лицо стало жестким.

– Нет! – крикнул он. – Откуда ты знаешь про чашу? Отвечай! Ну!

– Стой! Не заставляй меня стрелять! – прогремел грозный голос.

Ург быстро обернулся. Из кустарника появился вороной кентавр. Его могучий лук был натянут, а наконечник стрелы смотрел ему точно в нагрудник. Не струсив, Ург тоже схватился за лук. Теперь уже двое – он и Мардоний целились друг в друга.

– Вы подосланные убийцы! Вы ищете чашу, не так ли? – процедил Ург.

– Киска, – ласково сказала Гробулия. – Если бы мы были убийцы, мы бы застрелили тебя издали. Мы же говорим с тобой по-хорошему или почти по-хорошему. Нам нужно взглянуть на чашу, и только!

– НЕТ! – снова произнес Ург.

Его рука, до упора натянувшая тетиву, начала уже подрагивать от напряжения. Еще немного – и стрела сорвется сама. И-Ван, вынырнувший из кустарника вслед за кентавром, это понял.

– Хап-цап! – быстро крикнул он.

Сумка, висевшая у Урга на плече, резко дернулась. Ург потерял равновесие. Стрела, слетевшая с его лука, пронеслась высоко над головой кентавра. Одним скачком Мардоний преодолел разделявшее их расстояние и схватил Урга за руки. Силы были неравны. Мальчишка семнадцати лет и могучий кентавр. После короткой борьбы Ург лишился меча, лука и кинжала, а его сумка перекочевала к Мардонию.

– Держи его на прицеле! – велел кентавр И-Вану, передавая ему лук Урга и колчан. – А ты, если хочешь, – иди! Мы не причиним тебе вреда!

– Ложь! – презрительно сказал Ург. – Мне нужна эта чаша. От нее зависит жизнь той, которая мне очень дорога.

– Вот они, однолюбы, все такие! Так я и думала, что тут без девицы не обошлось! И хоть я твою девушку не знаю, а она мне уже заранее не нравится! – не без зависти фыркнула Склеппи.

Кентавр открыл сумку и без церемоний вытряхнул чашу на траву. Подняв ее и вертя в руках, стал разглядывать руны.

– Руна усиления магии… Дальше пара пространственных рун, логично, без них редко обходится… А это что за руны? Странно, мне казалось, я знаю их все, – бормотал он, проводя по рунам пальцем, чтобы лучше узнавать их.

Кентавр не заметил, как задел пальцем острый заусенец на краю чаши. Капля крови из порезанной подушечки быстро скатилась по краю и залила одну из рун. Руна с жадностью губки впитала в себя кровь. Белый альбатрос издал высокий, почти счастливый крик, стремительно, но все так же не делая ни единого взмаха крыльями, взмыл в небо и растаял.

Кентавр провел рукой по лицу, точно снимая паутину. Голова у него на мгновение закружилась. Он пошатнулся и, сохраняя равновесие, переступил с копыта на копыто.

– Мардоний, ты в порядке? – взволнованно крикнул И-Ван.

Он бросил держать на прицеле Урга, который и не думал бежать, и подскочил к кентавру. Мардоний потряс головой.

– Не знаю, что со мной. Кажется, давно не спал… Как тяжела чаша… – сказал кентавр. Он задумчиво посмотрел на чашу и спрятал обратно в сумку.

Его движения были замедленными, точно он действовал в полусне.

– Не у нас она должна быть. Пусть ее получит тот, кому она нужнее, – произнес Мардоний и протянул чашу изумленному Ургу. – Иди туда, куда собирался, и соверши то, что суждено, – продолжил он.

Ург, не веря, поспешно схватил сумку.

– Мой лук и меч! Верните их тоже! Я не собираюсь их дарить! – крикнул он, быстро приходя в себя и хватаясь за свой лук, который был в руках у И-Вана.

– Погоди! – устало сказал Мардоний.

И-Ван отстранил Урга. Тот не отпустил лук, но перестал тянуть его к себе.

– Ург! Я вернул тебе чашу, верну и оружие. Но ты дашь мне клятву… Даже две. Во-первых, ты не применишь его против нас, во-вторых, Гробулия Склеппи, фрейлина Царства Огня, олицетворение неуемной энергии и темперамента, пойдет с тобой, – продолжал кентавр.

– Зачем? – напрягся Ург.

– Она должна. Если не поклянешься – дальше отправишься без лука и меча.

Ург задумался. Оставаться без оружия в Арапсе, когда в сумке чаша… Нет, слишком рискованно.

– Надеюсь, от девчонки большого вреда не будет. Но пусть имеет в виду: я не буду тащиться, я хожу быстро, – проворчал он.

– С какой это стати я пойду с этим типом? Я порядочная фрейлина, а он непонятно кто! – возмутилась Склеппи.

– Гробулия! Ты пойдешь с ним! Или… – Мардоний взглянул на ее браслет. Склеппи отлично поняла намек.

– Хорошо. С ним так с ним. Он, правда, ничего, но это не значит, что девушка вроде меня немедленно потеряет голову. Разве что он пообещает влюбиться в меня по пути! – хмыкнула она.

– У меня уже есть девушка. Я ее очень люблю. Ее зовут Таня… – мечтательно сказал Ург.

И-Ван шагнул к нему:

– Как, ты сказал, ее имя?

– Таня! – сразу напрягся Ург. – А что, ты ее знаешь?

И-Ван покачал головой. Он был уверен, что никогда прежде не слышал этого имени, но почему-то оно тревожило его, не отпускало. Виски заныли.

– Не помню… Может, знал, а может… А как она выглядит? – жадно спросил он.

– Очень маленького роста, толстая. Волосы короткие, светлые, нос большой, с бородавкой. Губы красные. Зубы были белые, пока не выпали. Зато она прекрасно поет и сногсшибательно метает ножи! – не моргнув глазом, соврал Ург. Теперь он решил уже быть осторожным и не рисковать понапрасну.

– Нет, это не она, – с грустью сказал И-Ван, вспоминая девушку на песке.

Зато Склеппи очень заинтересовалась.

– Ну ты даешь! Я думала, только у меня мозги вкрутую! Мне просто не терпится увидеть твою девчонку! – с восхищением воскликнула она.

– Хватит сотрясать воздух! Идите в Арапс! А мне… мне надо отдохнуть… – приказал Мардоний. Его речь звучала медленно, с усилием.

Вскоре Склеппи и Ург ушли в направлении Арапса. Гробулия продолжала приставать к Ургу, допытываясь, как он ухитрился влюбиться в метательницу ножей и не росло ли рядом с его поселком подходящего дуба, с которого можно было как следует рухнуть. Ург отвечал невпопад. Он все еще надеялся нагнать свою девушку, перед которой, как он объяснял Склеппи, он здорово провинился.

И-Ван остался с Мардонием. Едва Гробулия и парень из Тыра ушли, как Мардоний сошел с дороги и прилег в траву, подобрав под себя ноги, как это делают уставшие лошади. И-Ван едва узнавал кентавра. Лицо его посерело и осунулось, точно он страдал от раны.

– Ну вот и все… Я… вернул… чашу… Теперь я должен… отдохнуть… – едва выговорил кентавр и больше не отвечал на вопросы И-Вана. Тот, начиная тревожиться, попытался растолкать его. Бесполезно. Кентавр и спал, и точно не спал. Он весь был во власти вязкой дремоты, которая, как в трясину, затягивала его в небытие.

– Мардоний! Ты слышишь меня? – крикнул И-Ван. Он был поражен, напуган внезапностью всего происходящего.

Кентавр молчал, только хрипло дышал. И-Ван видел, что он угасает. Жизнь уходила из него по каплям. Поры на лице и на крупе проступили с неожиданной отчетливостью. Два раза разделить с Мардонием смерть И-Ван уже не мог. Это заклинание срабатывает лишь однажды. Для иных магических способов врачевания нужно увидеть ауру. Во всяком случае, И-Ван слышал, что многие ведуны врачуют так. Тот, кто воздействует на ауру, может вылечить, но может и убить, оставшись безнаказанным. Недаром в Арапсе всех таких магов приказом герцога Дю Билля ожидает смертная казнь. Разумеется, если они будут так неосторожны, что выдадут себя.

Спокойно… еще спокойнее… И-Ван закрыл глаза, потом открыл… Приблизился к Мардонию. Никакой ауры он по-прежнему не наблюдал. Но ведь кентавр был уверен, что он, И-Ван, управляет всеми стихиями, а стало быть, в состоянии видеть и ауру. Просто не каждому это дается одинаково легко.

Бока кентавра вздымались. И-Ван, сам того не замечая, отсчитывал ритм его вдохов… Один… два… ВДОХ… Один… два… ВДОХ… Один… два… Мысленно он ожидал еще один вдох, но его не было. Бока уже не вздымались, а лишь чуть заметно приподнялись. Мардоний захрипел. И-Ван понял, что это начало агонии.

– Нет! – крикнул он. – Нет! Не умирай!

Но кентавр умирал. Умирал внезапно, глупо, нелепо, на большой дороге в часе от Арапса. И-Ван попытался потрясти его, приподнять, но кентавр весил, как орловский рысак, да и что бы это изменило? И-Ван беспомощно отвел глаза, не желая видеть той, последней, минуты, и вдруг…

Да, это была она, аура. Светлая, чуть золотистая, более сильная у висков и сердца и совсем слабая у ног и хвоста. Теперь аура едва мерцала. Точно темная липкая паутина окутывала ее снаружи, высушивала, прижимала. Так вот почему Мардоний все время, пока еще двигался, неосознанно касался руками лица.