Война Мага. Том 2 - Ник Перумов

– Скачок? Куда? Зачем? – не удержался Фесс.

– Не знаю, – усмехнулся Эвенгар. – Об этом стоит спросить у тех, кто поручал тебе отыскать Мечи.

– Ты знаешь и об этом? – поразился Фесс.

– Иногда полезнее быть мёртвым, чем живым, – саркастически заметил Салладорец. – Во всяком случае, возможностей у меня в этом саркофаге всяко больше. Я могу следить почти за всеми… э-э-э, скажем так, сильными мира сего. Ты давно заинтересовал меня, с первого твоего мига в Эвиале. Не скрою, отыскать ключ мне удалось не сразу. Но – удалось. И я знаю о Мечах. Не слишком ли много совпадений, Неясыть? Тебе не кажется, что угодить в закрытый мир, подобный Эвиалу, – это нужно специально постараться? Тебе не кажется, что этот мир тебе подсунули нарочно – тебе, одному из тех, кто нарушит это равновесие?..

Но я отвлёкся, Неясыть. Итак, как я сказал, – Сущность готовит великую трансформу Эвиала. В своих интересах. Но такую же трансформу готовят и те, кто в незапамятные времена создавал Кристаллы Магии и приставлял к ним свирепых стражей. Людям не из чего выбирать. Страдание, вечное и неизбывное, – в их земной юдоли. Страдания и муки трансформы, задуманной творцами Кристаллов, – и здесь, и за гранью бытия. И, наконец, трансформа Сущности, освобождающая смертных – да и бессмертных тоже – от бренных тел…

– Это всех в призраки, что ли? – опять не выдержал Фесс.

– Ты не понимаешь, – высокомерно уронил Салладорец. – Ты не в силах подняться над примитивными конструкциями, почитаемыми «высокой философией». Призраки – чушь, ерунда, годится только пугать безграмотных, забитых селян. Нет, Неясыть. Это принципиально новая форма существования. Аспект нашего «я» становится единым во множестве лиц. «Я» перестаёт существовать в примитивном тварном космосе обычного мира. Отпадает необходимость в еде, питье и тому подобном. Нет тела, нет «своего» – и безграничный океан первичной материи, ждущей своих творцов.

– То есть бывших безграмотных, забитых поселян?

Эту вспышку ярости Салладорец подавил уже с заметно большим трудом.

– Они забиты и безграмотны здесь. Потому что тварный мир требует для выживания в нём тварных же методов. Устройств. Водяных колёс и ветряных мельниц. В широком смысле слова, само собой. А чтобы это придумывать, нужно… особое соображение. Данное не всем. Так возникает неравенство. Проистекающее не из наших душ, а из наших тел. Души же все хороши.

– Даже душа убийцы?

– Душа убийцы не убивает. Убивает тварное тело, движимое тварным же сознанием, – возразил Салладорец. – Ты не читал моего трактата?

Фесс покачал головой.

– Не то чтобы совсем не читал…

– А, понятно, – пренебрежительно фыркнул Эвенгар. – Открывал, трясясь от ужаса. Думал, что страшная Тьма вот-вот протянет к тебе руки…

– Не только, Салладорец. Боялся метки, притягивавшей Инквизицию.

– А! – усмехнулся Тёмный маг. – Почувствовал? Догадался?

– Трудно было не сделать этого, – как можно холоднее ответил некромант.

– А как ещё отличить тех, кто и впрямь готов пойти до конца, от нытиков и хлюпиков? – резко бросил Салладорец. – Это моя метка, Неясыть, поставленная осознанно и с пониманием, что необходим отбор. Прекраснодушные мечтатели не спасут мир и не освободят всех, закованных в телесный плен. Инквизиция делает за меня мою работу.

– Что же нужно, – с усилием проговорил Фесс, – что же нужно, чтобы твоя работа завершилась?

– Сейчас – уже совсем немногое, – усмехнулся Салладорец. – Все было рассчитано правильно, Неясыть. Мне достаточно быстро удалось понять, что Западная Тьма сама по себе не преодолеет воздвигнутых на западе защитных барьеров.

– Кто их воздвиг? Что за барьеры?

– Сейчас уже неважно, – отмахнулся Эвенгар. – Воздвигли, полагаю, посланцы неких высших сил из-за пределов Эвиала. Точнее, союз неких сил. Одной из которых, несомненно, был некий Спаситель. Его личность одно время занимала меня, но исключительно с философской точки зрения, если можно так выразиться, для гимнастики ума… Однако я отвлёкся. Итак, я знал, что барьеры для Тьмы (или Сущности, как ты предпочитаешь её называть) практически непреодолимы. Она способна как-то влиять на события в Эвиале, но мало, слишком мало для моих целей.

– А зачем трансформа самой Сущности?

Салладорец хитро улыбнулся.

– Собственно говоря, ни для чего. Я долго исследовал этот вопрос и пришёл к такому выводу, хотя, быть может, и ошибся. Я полагаю – это единственно возможный для неё способ существования, примерно так же, как и для лавины есть только один путь – катиться вниз по склону горы. Как возникла Западная Тьма, каковы её «истинные» цели – мне безразлично. Важно, что она способна обеспечить трансформу. Скажем так, трансформа – одна из её целей. Остальное – нас не касается. Зачем ей власть над пустым миром, мне поистине неведомо. Да и не слишком интересно, разве что с чисто теоретической точки зрения, любопытная коллизия на тему великого разума, допускающего единственной формой существования только абсолютное одиночество.

– Так что же нужно делать? – Фесс старался сохранить спокойствие.

– Что делать? Я давным-давно уже всё продумал. Преграда на пути Сущности не могла быть неодолимой. Если вышние силы, неважно какие, сделали её доступной человеческому взору и человеческой руке, от неё эта стена и падёт, рано или поздно. Мне оставалось только запастись терпением и ждать. Разработанный к тому времени комплекс заклятий превращал отчаянно гонявшуюся за мной Инквизицию в моих первейших помощников – неужто ты думаешь, что я не смёл бы их всех с лица земли, когда они окружили мой дом в Эргри, имей я таковое желание? Или почему, по-твоему, я создал трактат, позволявший каждому желающему совершить первую часть трансформы самостоятельно, но сам этим не воспользовался, а? Вернее, воспользовался, но совершенно не так, как можно было бы предположить? Как ещё, кроме как по моей воле, могли святые братья заполучить моё тело?

Фесс ошарашенно молчал.

– Я всё предусмотрел. Предугадать действия скованных догмами фанатиков несложно. Они повели себя именно так, как я и предвидел. Меня похоронили со всеми мыслимыми предосторожностями, там, где и следовало, где я давно приготовил себе лежбище…

– А почему просто не сожгли, развеяв прах по ветру? – поинтересовался Фесс. – Зачем возиться с погребениями, да ещё настолько сложными?

– Ты не слышал, что я назвал их фанатичными догматиками? Или догматичными фанатиками, что одно и то же. Они в плену собственных страхов. Туманные строчки в Анналах Тьмы навели их на мысль, что страшный и ужасный Салладорец – не кто иной, как сам Разрушитель Воплощённый. А его убивать, сжигать и вообще развеивать по ветру крайне опасно. Поэтому они были рады-радёшеньки, когда поняли, что со мной случилось. Разумеется, я представил это как результат действия их собственных заклятий. Так что мне оставалось просто ждать, когда кто-нибудь и впрямь обрушит – случайно или намеренно – охранную цепь и Западная Тьма поползёт на восток.

– Тьма ползёт, – сказал Фесс. – Ты дождался. Что же дальше? И зачем ты говоришь со мной? Исповедь главного злодея, как в иных сказках?

– Это соответствует моему плану, – хихикнул Эвенгар. – Мои слова должны подтолкнуть тебя к определённым действиям. Разумеется, на благо мной задуманного.

– А если я не стану действовать по твоей указке?

– Станешь, станешь. Ты не можешь оставаться в бездействии, это твоя болезнь. Ты вечно лезешь в самое пекло. Но… я допускаю многовариантность твоего поведения, и мой замысел тоже имеет множество степеней свободы. Во Тьме к цели ведут тысячи дорог, и только Свет распространяется по прямой.

– Что же будет?

– Ты увидишь, – спокойно посулил Салладорец. – Во-первых, я воскресну. Мои коллеги, столь немилосердно порезанные твоими карликами, тем не менее выполнили поставленную задачу. А ты, – Салладорец ухмыльнулся, – останешься доставлять удовольствие святым братьям. Твои заклятия почувствовал даже я, лёжа в гробу. Так что достаточно скоро они до тебя доберутся, если не здесь, то в другом месте.

– Каким же это образом?

– У магов Эвиала есть способы быстро переноситься с места на место. У лучших магов Эвиала, само собой. Как и у твоих поури, насколько я понимаю. Ты, конечно, ринешься в бой… ну, словом, понятно.

– Эвенгар. – Фесс очень старался говорить спокойно и чётко. – Так всё-таки, что есть трансформа? Я знал одну твою… м-м-м… последовательницу, которая…

– Уничтожила Арвест? – перебил Салладорец. – Да, да, конечно. Атлика. Очень способная девочка.

– Где она сейчас? Что с ней стало?

– Прошла первую стадию трансформы. – Голос Эвенгара тожественно зазвенел. – Вторую стадию со всеми верными смогу пройти только я.

– Ты так говоришь, будто после трансформы останутся какие-то различия…

– Конечно, останутся! Но не те, что сейчас, когда есть сильные и слабые, богатые и бедные, храбрые и трусы. Попробую привести тебе такую аналогию… м-м-м… будут различия, как между разными цветами. Нельзя ж сказать, что красный цвет грабит и притесняет цвет синий или что зелёный отнимает последнее у фиолетового. Сущность освободит людей от их телесных оболочек…