Из Америки с любовью - Андрей Уланов

– Обязательно, – с предельной серьезностью заверил ее Андрей. – Хотя вообще-то мы языком работать не мастера. Больше руками, ногами...

– И меньше – головой, – не отстал я. – Головой работают жандармы. Она у нас казенная, медная.

Кейт переводила взгляд с меня на Андрея и обратно.

– Вы надо мною издеваетесь, – сообщила она тоном романтической героини, обвиняющей любимого в неверности.

– Упаси бог, сударыня! – взмахнул я рукой и чуть не свалил столик. – Мы шутим. Если наш казарменный юмор вас оскорбил – примите мои нижайшие извинения. Думаю, мой коллега, – пинок под столом, – к ним присоединится.

– Безусловно, – солидно подтвердил Андрей.

– Я не обиделась, – ответила Кейт тоном, ясно свидетельствующим об обратном. – Мне просто непривычно видеть военных в роли... инвестигейтерс... сыщиков, так?

– Точнее было бы «следователей», – поправил я. – Кроме того, мы бывшие военные. Я четыре года как уволен со службы, Андрей, кажется, резервист. А сейчас мы сотрудники Министерства внутренних дел. Как таковых нас и рассматривайте.

– Странно, – заметила Кейт.

– Что же тут странного? – удивился я.

– У нас военных в полицию просто не берут, – объяснила Кейт.

– Почему?! – возмутился Заброцкий.

– Считают, что им там делать нечего, – безмятежно ответила Кейт. – Да и вообще, если человек вышел из армии на пенсию, ему уже не до работы, а если был уволен – это вряд ли хороший человек.

– А вот тут уж, – неожиданно спокойно парировал Анджей, – позвольте с вами не согласиться.

– Ну, – заметила Кейт, – это понятно, вы сами сказали, что вы оба – бывшие военные. Только не обижайтесь.

– И не собираюсь этого отрицать! Я не согласен с выдвинутым вами тезисом, что военным нечего делать в полиции!

– Но ведь у них совершенно разные задачи! – воскликнула американка. – Специфика, наконец.

– Позвольте! – возразил я. – Цель, как у полиции, так и у армии, одна и та же – защита государства от врагов, как внешних, так и внутренних. А если говорить о специфике, то ведь мы с Андреем не прямо из казарм вышли. Никто ведь у нас не ставит задачу «поймать вора», допустим, генералу инфантерии.

– Но в прошлом ставили!

– Ах вот вы о чем! – Я наконец сообразил, на что именно так яростно нападала наша собеседница. – О девятнадцатом годе вспоминать изволите?

– Именно, – подтвердила Кейт. – У нас очень чувствительно относятся к вмешательству армии в гражданские дела.

– Что ж. – Я нахмурился. – И я бы мог припомнить, как ваша собственная армия совершала на так называемых «индейских» территориях то, что господа вашингтонские политики именовали обтекаемым термином «полицейская акция», а весь цивилизованный мир – коротким, но очень емким словом – геноцид.

– Ну, знаете ли...

– На самом деле, – вмешался Заброцкий, – вы просто не понимаете, что тогда происходило в России. Да, Михаил Второй вполне сознательно насыщал полицейские структуры военными, путь не всегда понимающими, как вы выразились, «специфику» сыскного дела, зато обладающими необходимыми в тот момент качествами – решительностью и патриотизмом. Да, в целых губерниях вводилось военное положение и законодательные гражданские нормы заменялись правосудием прифронтовой полосы. Но эти меры спасли Россию от куда худшей участи. Весь мир ужасался довоенному германскому социализму, а Россия – это вам не Германия.

– Беззаконие на защите закона? – усмехнулась Кейт. – Это не срабатывает.

– Беззащитный закон тем более не срабатывает, – разгорячился Андрей. – Законы создает общество для того, чтобы защитить себя, и те, кто их преступает, автоматически ставят себя вне этих самых законов.

– И что же, – иронически осведомилась Кейт, – по-вашему, следует расстреливать за неправильную парковку?

Заброцкий хмуро посмотрел на нее.

– А что же, по-вашему, – криво усмехнулся он, – авто с полутора тоннами динамита можно оставить на стоянке? И что прикажете делать с людьми, оставившими его? Помахать пальцем и сказать, чтобы так больше не шалили?

Хотя юношеский максимализм порой заносил моего напарника слишком далеко, его позиция в данном случае была мне гораздо ближе, чем позиция Кейт.

Наш гид несколько замялась.

– Ну, что это мы завелись, – неуверенно проговорил Андрей, явно не желая оставаться с прелестной валькирией на ножах. – Вот уже несут... нет, не нам несут... нет, нам!

Несли действительно нам. Официант проворно расставил перед нами тарелки и удалился.

Андрей с некоторым недоумением воззрился в тарелку.

– Простите... – прошептал он по-французски, – Сергей, у вас опыт побольше – этого действительно должно быть так мало?

– Отнюдь, – ответил я на том же языке и, поглядев на собственную микроскопическую порцию, добавил: – Думаю, это и называется «местный колорит».

ГЛАВА 15

«ВАШИНГТОН ПОСТ»,

25 сентября 1979 года

«Продолжается скандальный процесс по делу Рональда Грауфа, предполагаемого организатора многочисленной и разветвленной преступной группировки, действовавшей в штате Нью-Джерси. Адвокат Грауфа, ранее заявлявший о полной невиновности своего подзащитного, после прозвучавших вчера за закрытыми дверями свидетельств лиц, чьи имена скрываются властями для их защиты, отказывается комментировать ход процесса. Учитывая, что обвинения против Грауфа выдвинуты по восьми пунктам, включая уклонение от уплаты налогов в особо крупных размерах, представляется вероятным, что «прецедент Шульца» получит продолжение и присяжные признают подсудимого виновным хотя бы в одном из инкриминируемых ему преступлений...»

Вашингтон, округ Колумбия,

24 сентября 1979 года, понедельник.

СЕРГЕЙ ЩЕРБАКОВ

После сытного (благодаря удвоенным порциям) обеда, а главное – долгого и утомительного перелета меня неудержимо клонило в сон. Просто невозможно клонило, глаза закрывались сами. «Не спать – приказал я себе. – В снегах на Аляске ты тоже без пробуда храпел бы?» Получилось, однако, вяло; мысли оплывали и смешивались в липкую кашу.

– А не пора ли нам в гостиницу? – лениво спросил Андрей, будто угадав мое состояние.

– Пора, коллега Заброцкий, пора, – ответил я в тон ему. – Сударыня, вы не подскажете нам приличный отель? Признаться, по дороге, в самолете, я изучал что угодно, кроме путеводителей по Вашингтону. Догадывался, что нам приставят гида, так что, боюсь, придется мне взвалить это на вас.

Заскрипели тормоза. Игрушечная машинка Кейтлин, жалобно звякнув, остановилась у обочины.

– У вас не забронирован номер? – неверяще проговорила она.

– Нет, – удивленно ответил я. – А что, это обязательно?

– Это необходимо, – отозвалась Кейт. – И куда я вас поселю теперь, поздним вечером? На ночь глядя, так у вас говорится?

– Ну, положим, вечер еще далеко не поздний, – не согласился Заброцкий, – а что, у вас тут так тяжело найти гостиницу?

– Гостиницу – просто, – Кейт страдальчески усмехнулась. – Номер – сложно.

– Почему? – изумился я.

– Вы, господа русские, не понимаете, куда приехали, – объяснила Кейт с некоторой снисходительностью. – Вы в федеральном округе Колумбия, в городе Вашингтоне. В столице. Сюда каждый рабочий день прилетает и приезжает столько народу – вам в страшном сне не снилось. Сенаторы, конгрессмены, чиновники, лоббисты, просители. А застройка, между прочим, ограничена.

– С какой стати? – возмутился Заброцкий, словно это затрагивало его лично (хотя в каком-то смысле так оно и было).

– Ни одно здание в городе не может быть выше Капитолия, – пояснила Кейт. – А границы округа не резиновые.

Мне ее аргументы убедительными не показались. Питер, в конце концов, побольше Вашингтона, и ходоков в столицу со всей России съезжается – дай боже, однако о сложностях с нумерами мне что-то слышать не доводилось.

– Мм, – протянул я. – Если мы попытаемся найти номер в дорогой гостинице, это не решит проблемы?

– Вряд ли, – Кейт покачала головой. – Не вам первым приходит в голову эта мысль. Кроме того, наши избранники народа – люди не бедные.

– Тогда что вы предложите? – осведомился я.

– Право, не знаю, – наш Вергилий озадаченно покачал головкой. – Можно попытаться поискать в совсем уж дешевых мотелях.

– Отелях, – поправил я. – По-русски говорят «отелях» или «гостиницах».

– Это не есть отель, – возразила Кейт. – Это... такая маленькая гостиница у большой дороги, для шоферов.

– Мм, – с сомнением промычал я. – Можно было б, конечно, попытаться...

– Нет, я категорически против! – возмутился Андрей. – У меня эта... идиосинкразия на дешевые гостиницы. Я уж лучше переночую в участке. У вас в участке ведь есть комната отдыха? Как думаете, пустят нас туда?

– Есть, – успела подтвердить Кейт, прежде чем я ее перебил:

– Я бы с вами согласился, коллега Заброцкий, но это не решает вопроса. Завтра нам все равно нужно будет где-то поселиться.