Этан с Афона - Лоис Буджолд

— Вы все немедленно отправляетесь в Карантин…

— Игра закончена, Хельда, — сказал Этан. — Я готов поспорить, что если поискать на вашей Станции Ассимиляции, то найдётся упаковочный аппарат с термоусадочной плёнкой.

— Да-да, — с готовностью откликнулся Теки. — Мы в нём запечатываем заражённые образцы, чтобы хранить их для последующего анализа. Он стоит под лабораторным столом. Один раз, когда мне нечем было заняться, я запечатал свои ботинки. Я пытался запечатывать воду, хотел потом ронять водяные бомбочки в лифтовые шахты, но у меня ничего не получилось…

— Заткнись, Теки! — в отчаянии рявкнула Хельда.

— Но это ещё ничего, а вот что Вернон вытворял с белыми мышами…

— Замолчи, — скривясь, зарычал вышедший из себя Миллисор. Теки послушно замолчал и только хлопал глазами.

Этан развёл руками и уже мягче, но настойчивее спросил у Хельды.

— Зачем вы это сделали? Я должен понять.

Жгучая ненависть, которую выражало всё её тело, внезапно прорвалась словами, почти против её воли.

— Зачем? вы ещё спрашиваете, зачем? Чтобы лишить вас возможности размножаться, извращенцы, ублюдки, у которых никогда не было матерей. Вот зачем! Я собиралась перехватить и следующий груз культур, если он будет, и следующий, и опять, и опять… — Она захлебнулась. Яростью? Нет, понял Этан, и блистательный триумф его интеллекта обернулся кислым комком в животе; слезами. — И я бы наконец вытащила оттуда моего Симми, и он бы образумился и вернулся домой и завёл себе настоящую женщину, я клянусь, что на этот раз я не стала бы критиковать ни единого волоска у неё на голове, а на этой кошмарной грязной планете мне даже не позволят ни разу увидать моих внуков…

Она повернулась спиной и стояла на негнущихся ногах, будто бы продолжая сопротивляться, но её выдавали руки, которыми она закрывала красное, залитое слезами лицо, — безобразная, сломленная, хлюпающая.

Этан подумал, что, наверное, такое чувство испытывает оболваненный пропагандой молодой солдат в первом бою, случайно заметив, что у его врага — человеческое лицо. Он так жаждал мига торжества, когда сможет сломать её волю. И вот теперь он стоит как дурак с обломками в руках. Герой нашёлся.

— Боже милостивый, — пробормотал сотрудник Службы Безопасности благоговейным тоном с ноткой злорадства, — мне придётся арестовать эко-полицейского?

Теки хихикнул. Второй экотехник, растерявшись от признания Хельды, явно не знал, то ли ему спорить, то ли постараться слиться с фоном.

— Но что вы сделали с теми? — Миллисор, стиснув зубы, подался к ней.

— С чем? — всхлипнула Хельда.

— С замороженными культурами человеческих яичников, которые вы вытащили из контейнеров, предназначавшихся на Афон, — произнёс Миллисор очень медленно и раздельно, рубя слова на слоги, будто обращался к мутанту.

— А. Я их выбросила.

У цетагандийца выступили жилы на лбу. Этан мог бы назвать каждую жилу по имени. Миллисору, кажется, было трудно дышать.

— Сука тупая, — Выдохнул он. — Сука тупая, ты хоть понимаешь, что натворила?

Смех Куинн, как звон будильника, взмыл над шумом.

— Адмирал Нейсмит будет просто счастлив!

Стальное самообладание гем-полковника наконец лопнуло.

— Сука тупая! — заорал он и ринулся на Хельду, вытянув перед собой руки со скрюченными пальцами. Лучи парализаторов Куинн и сотрудника Безопасности скрестились на нём, и он упал, как подрубленное дерево.

Рау стоял, качал головой и беспрестанно повторял:

— Чёрт. Чёрт. Чёрт…

— Попытка нападения, — ворковал сотрудник Безопасности над своей комм-панелью, — на инспектора Биоконтроля при исполнении ею служебных обязанностей…

Рау бочком двинулся к двери.

— Не забудьте про побег из-под задержания, — услужливо добавила Куинн, указывая на Рау. — Вот это — тот самый человек, которого вы все искали и который на днях скрылся из С-9. И ещё я готова поспорить, что если вы обыщете эту комнату, тут обнаружится всевозможное оружие и боеприпасы, ввоз которых никак не был согласован с таможенной службой Станции Клайн.

— Сначала Карантин, — сказал второй экотехник, бросив нерешительный взгляд на свою начальницу, которая всё ещё была в нерабочем состоянии.

— Но посол Эркхарт несомненно захочет предъявить обвинения в краже и уничтожении афонского имущества, в чем виновная призналась, — отпарировала Куинн. — Так кто кого будет арестовывать?

— Мы все отправляемся в Карантин, и там вы все у меня будете сидеть смирно, пока я не докопаюсь до сути дела, — твёрдо заявил сотрудник Безопасности. — Люди, которые способны сбежать из С-9, увидят, что сбежать из Карантина это совсем другое дело…

— Что верно, то верно, — пробормотала Куинн.

Рау беззвучно произнёс что-то, когда ещё двое тяжело вооружённых офицеров Службы Безопасности вошли в комнату, отрезая путь к отступлению. В комнате внезапно стало тесно. Этан не заметил, чтобы мускулистый сотрудник Безопасности вызывал подкрепление, но, значит, он как-то успел это сделать. Уважение Этана к этому с виду медлительному человеку сразу возросло.

— Да, сэр? — сказал один из новоприбывших офицеров.

— Долго же вы добирались, — ответил сотрудник Безопасности. — Обыщите этого человека, — он указал на Рау, — а потом помогите мне доставить всех в карантин. Эти трое обвиняются в носительстве заразного заболевания. Про этого сказали, что он сбежал из заключения в С-9. Вот этот, который, кажется, не по праву носит униформу жителя Станции, обвиняет вот эту в краже, а также заявляет, что вот этот был жертвой похищения. Что касается того, который лежит на полу в отключке, то к тому времени, как он проснётся, у меня будет список выдвинутых против него обвинений длиной в мой рост. Этим трём надо будет оказать медицинскую помощь…

Этану это кое о чём напомнило; он подошёл к Теки и прижал к его руке инъектор противоядия от фаст-пенты. Ему было почти жаль молодого человека, у которого на лице блаженная ухмылка быстро сменялась гримасой смертельного похмелья. Тем временем представители Службы Безопасности вытряхивали из покорного Рау разные интересные блестящие штучки.

— … а красивую даму в серой форме, которая, кажется, всё знает про чужие дела, я задерживаю как главного свидетеля, — заключил сотрудник Безопасности. — Ох, а где же она?

ГЛАВА 12

По прибытии в карантин Рау, по команде сотрудников Биоконтроля, безропотно отправился на обследование вместе с телом своего все еще парализованного командира. Точнее, Рау не сказал ни слова с тех самых пор, как они вышли из гостиничного номера под усиленной охраной, но держался близ Миллисора с мрачной верностью, как пёс, не желающий оставить гроб хозяина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});