Суккуб - Дарья Еремина

Усмехнувшись собственным мыслям, я кивнула на предложение выпить чего-нибудь перед ужином. Джуди предложила воспользоваться креслом-каталкой, но я отказалась. Ежесекундно оборачиваясь, она провела меня к бассейну и усадила на самое удобное, в моем плачевном положении, место: плетеный стул с прямой спинкой. Ласкар говорил по телефону у другого угла бассейна. Его было хорошо слышно, но язык я не понимала. Мужчина кивнул мне приветливо и извинился жестом. Определенно, жизнь этого дома замкнулась на мне.

— Твои вещи подвезут сегодня к вечеру. — Подошел он через пару минут.

Джуди, наливая чай, подняла лицо к мужу. Мне тоже было бы неудобно, говори мой муж с незнакомой женщиной на незнакомом языке. Ласкар виновато улыбнулся ей, заставив отвести взгляды нас обеих. В дальнейшей беседе он не позволял себе перейти на русский. Я рассказывала о проектах Миши с моим участием, я пыталась найти, что нас могло бы связывать с Ласкаром. Где мы могли бы познакомиться. Ведь, именно это она жаждала узнать. Но никаких точек соприкосновения русской дивы, не понятно, на каких талантах выскочившей из корреспондентки в бомонд и на голубые экраны, не находилось.

Улучшив момент, я решилась предупредить о Марке и на мгновение замешкалась, переводя взгляд с внимательного лица Ласкара на не менее внимательное лицо Джуди.

— Я не хотела бы стеснять вас. — Улыбнулась я. — На днях за мной приедет муж.

Дрессировка сработала мгновенно:

— Что ты, Лида, — воскликнула Джуди. — Никакого стеснения. Вы могли бы провести у нас время до твоего выздоровления. Столько переездов в твоем состоянии не желательно. Я буду только рада…

— Определенно. — Кивнул Ласкар с улыбкой.

На этом и порешили. Поговорить у нас время будет в любом случае. А своим присутствием Марк разрядит атмосферу между нами и этим окажет немалую услугу обоим. Джуди после этой новости мгновенно расслабилась и повеселела.

— Каким рейсом он прилетит? Я пошлю машину встретить его.

— Смогу сказать, как только он возьмет билет и отпишется… Спасибо за гостеприимство, Джуди. Это так мило с твоей стороны.

— Чем он занимается, твой муж?

Оживившаяся женщина взяла меня в оборот, и беседа полилась легко и непринужденно. Через полчаса в тишину внутреннего дворика, перерастая из назойливого жужжания в рычащие раскаты, ворвался рев мотоциклетного мотора. Вернулась Лизи, взрослая дочь Ласкара. Джуди пригласила к столу.

После ужина мы уединились в кабинете на втором этаже. Я завистливо смотрела на виски в низком стакане. Оседающую напряжением тишину необходимо было срочно разболтать. Но все вопросы, крутящиеся у меня на языке, можно было сравнивать лишь по степени их бестактности. Выбрав самый невинный, я засмотрелась на манипуляции с сигарой.

— Почему Лизи осталась с вами?

— У нее не было выбора. Я не разводился с ее матерью. — Ласкар скривил губы. — Не успел.

— В смысле? — Стало как-то неуютно.

— Она напоролась на предохранитель когда я начал общаться с Джуди.

Я пораженно отвела взгляд. Потом все же вернула:

— Она хотела вас убить?

— Не знаю, чего она хотела. — Ласкар тоном оборвал тему. — Скажи мне, зачем ты приехала. С какими намерениями, заданиями, надеждами? Помоги мне поверить в то, что ювелирные промахи мимо жизненно важных органов были случайностью. Я умею стрелять… Дай мне возможность расслабиться в твоем присутствии.

Я пораженно смотрела в прикрытое табачным дымом лицо. Он же боится меня! Просто, честно, искренне боится!

— Мои вещи… — Сглотнула я. Мне нужна розовая папка, лежащая в боковом кармане сумки для ноутбука. И тихий звук подъехавшей машины давал надежду, что мои вещи подъехали. — Возможно, это их подвезли?

Кивнув, Ласкар поднялся и направился из кабинета.

— Сумка с ноутбуком. — Подняла я лицо. — Спасибо.

Ласкар вернулся через несколько минут со служащим отеля, протянувшим мне бланк для подписи. Уладив сию формальность, он удалился. Ласкар же положил передо мной на стол черный кофр. Достав розовую папочку, я кинула ее через плоскость стола собеседнику, и устало упала на спинку.

Раскурив сигару по новой, Ласкар вынул стопку листов и принялся читать.

— С той же просьбой хочу обратиться к вам, Ласкар. Помогите поверить мне в то, что я не зря остановила вашу попытку самоубийства. Третья с конца страница.

Подняв ко мне взгляд, он отсчитал страницы и легонько улыбнулся:

— Я знал одну девушку. Она тоже вела отсчет с конца… Ты могла связаться со мной прежде, чем приезжать. — Читая текст, он продолжал почти про себя. — Прелюдия и основное действие в любом деле не всегда маловажно. Результат — не всегда главное. — Помолчал, перечитывая небольшой текст. — Главное — сама жизнь. Действие. Процесс.

Я вынужденно слушала его задумчивые размышления. Не об этом спорить я приехала. Но внутреннее уважение к человеку передо мной не позволяло игнорировать речь, сводить к монологу высказанные мысли.

— Что же стало с этой девушкой?

Будто опомнившись, хозяин дома распрямился и сложил бумаги аккуратной стопкой.

— Она погибла, Лида. Она выбрала это сама, потому что… могу предположить, то, что она хотела считать жизненно важным результатом, было недостижимо. А процесс ее не интересовал.

Я непонимающе тряхнула головой.

— Ты права. Сейчас не время для философствования на сторонние темы. — Сделав маленький глоток виски, Ласкар откинулся в кресле. — То, как старушка обрисовала мою позицию — максимально приближено к действительности.

Я молчала, напряженно наблюдая за собеседником. Даже то, что Ласкар назвал ее так же, как мысленно зову я сама, не вызвало улыбки. Его расслабленные движения и спокойный голос настолько умело скрывали вырвавшийся двадцатью минутами ранее страх, что я перестала в него верить. Более того, намеренно или в забытьи, Ласкар вызывал несовместимые со спокойной беседой желания и мысли. Не соблазнял. Нет. Заводил одним своим присутствием.

— Ты согласна с моей… оппозицией? — Он с усмешкой посмотрел на розовую папку.

— Что? — Я сфокусировала на нем взгляд. Ласкар улыбнулся. — Не знаю.

Я вздохнула, отворачиваясь.

— Я пришла к выводам, возможно ошибочным, что ваша правота не имеет значения в сложившейся ситуации.

— Уже интересно. — Сейчас на его лице мелькнула тень смеха, запечатленного на присланной мне фотографии. — Продолжай.

Озвучить догадки и мысли, посетившие меня на пути в аэропорт месяц назад, было бы проявлением излишнего самомнения. Но как еще передать свои опасения? Возможно, получится привести разговор к ним мягче чуть позже.