Ричард Длинные Руки – майордом - Гай Орловский

Он и второй тоже смотрели обалдевшими глазами, стараясь понять, что же здесь такого здорового. Боудика не двигалась и почти не дышала. Я сделал величественный жест в глубину грота.

– Пока туда никого не пускайте. Вот вам за доблестную службу!.. Утром вас сменят.

Я бросил по золотой монете, оба поймали на лету, морды довольные, плата щедрая, крестьянину нужно год горбатиться, но он, правда, не рискует жизнью, когда проливает пот на пашне.

Один сказал заботливо:

– Ваша светлость, но вы не рискуйте… Кто знает, что это за гарпия. Вон сэр Растер какой орел по этой части, и то пришел поцарапанный…

Я вышел на открытое пространство, Зайчик выбрел за мной первым, оттеснив Боудику, хотя она, трепещущая при виде готовых убить ее людей, старалась держаться ко мне поближе. У выхода из руин остановилась, я оглянулся, она вздохнула и с трудом сделала осторожный шаг наружу.

Над далеким Вьеннуа слабый рассеянный свет, наше войско пирует, а значит – горят все факелы, светильники. На площадях и улицах костры, доносятся слабые звуки музыки, а если хорошо присмотреться, можно различить пляшущие фигурки. Справа и слева от города непроглядная тьма, если, конечно, восхочу смотреть по-дневному, но я сразу перешел на ночное зрение, мир потерял краски, зато тьма исчезла, я очутился в сером сумрачном мире, где все зримо четко и ясно.

Ветерок донес запахи жареного мяса, похлебки из баранины и рыбы, а также свежего хлеба, древесного угля. Мне почему-то сразу остро захотелось кофе, я сказал со вздохом:

– Живут же люди… А я как нечеловек…

Зайчик повернул голову и посмотрел с удивлением, подставил бок. Я взобрался в седло, Боудика стоит смирно, опасаясь заронить в меня какие-то подозрения. Черные волосы свободно падают на плечи и спину, она показалась мне похожей на что-то римское типа гекаты, ириний или чего-то еще, что олицетворяет ужас ночи.

Я величественно протянул руку, она покорно ухватилась за пальцы, и я вздернул ее к себе, усадив впереди, чтобы под контролем, а то посади такую сзади, вдруг все-таки грызанет… Она смирно сидела боком, упершись плечом мне в грудь, Зайчик пошел почему-то осторожно, к чему-то прислушивался, нервно прядал ушами.

Когда мы отъехали от грота, Боудика спросила шепотом:

– Откуда у тебя такой конь?

– Ага, – сказал я, – что-то знаешь? И он тоже как-то странно на тебя среагировал. Вы раньше не были знакомы? Какое-нибудь кровное родство?

Она сказала торопливо:

– Нет-нет, у таких… коней вообще нет крови… Там не кровь, а другое. Ею можно сжечь целый город! Так что не думай…

– Я же рыцарь, – буркнул я, – зачем мне думать. Мы и так все знаем.

– Как… это?

– Вера, – ответил я высокомерно.

Она прижималась и не прижималась ко мне, стараясь не переступить ту грань, что разделяет нас, но я чувствовал, как эта грань медленно сдвигается, оставляя мне пространства все меньше и меньше. И только когда Зайчик делал прыжок или скачок, ее как бы разворачивало, и она слегка касалась меня грудью, мягкой и подпрыгивающей при каждом конском шаге.

Я повертел головой, для меня все в сером рассвете, что значит – непроглядная ночь, даже луна спряталась и медленно двигается за большим облаком.

– К реке? В какое место?

Она покосилась на меня странно и диковато, во взгляде непонятное мне удивление.

– Можно напрямик, а потом вниз по течению… Там будет большой заливной луг, густые заросли…

– Хорошо, – сказал я нетерпеливо, – это быстро.

– Только, – проговорила она в смущении, – этот конь распугает всех.

– Что конь, – проворчал я, – ты еще мою милую собачку не видела… И как тогда?

Она сказала все еще с той же непонятной мне неловкостью:

– Можно проще… Я ведь могу и так… Тем более что нам лучше с того берега реки.

– Чем лучше?

– Поляна эльфов на той стороне.

– Ого! И как… Э-э-э, ты что, предлагаешь нам обоим туда по воздуху?

– Да…

– Ни за что, – ответил я решительно, – ни за какие пряники!

– Почему?

Я помотал головой.

– Это непоправимый урон моей рыцарской и даже мужской чести!..

– В чем?

– Залезть на женщину, как на крылатого коня…

– И что?

– Не могу я, – сказал я сердито. – Это мы должны носить женщин! На руках, на плечах, на шее… Если наоборот – позор. Лучше удавиться.

Она перебила торопливо:

– Нет-нет, вовсе не надо залезать сверху!

– Висеть снизу? – спросил я желчно. – Это еще хуже! Прижавшись к твоим ланитам… это сиськи такие, нет, чреслы или перси… Словом, как младенец! Нет, это унизительно. Одно дело прижаться в этом самом экстазе, это сарай такой…

Она сказала в удивлении:

– Мой господин! Вы разве не знаете, ваше кольцо Всевластия позволяет вам и самому лететь со мной?

Я распахнул рот.

– Это… как? Если честно, о таком свойстве не слышал. О других – да, знаю. Еще как знаю, ну да, ага. А вот о полетах…

Она сказала живо:

– Нужно только взяться за руки. Вообще можно касаться лишь кончиками пальцев. Но так опасно, вдруг контакт прервется… Вы просто разделите со мной мое умение!

Мысли в моей голове метались ошалело, наконец я сказал как можно более обыденным голосом:

– Ну да, что-то вспоминаю. Это кольцо так много всего может, что какие-то мелочи и упустил. Подскажи, что оно еще умеет?

Она в сожалении развела руками.

– Увы, знаю только то, что относится к нам, ночным… Вообще оно делает вас господином очень многого… Нет, я не знаю, что может еще, но для меня вы – господин! Прикасаясь к вам, я увеличиваю свою силу в десятки раз… Если не больше.

– А я? – спросил я. – Что обломилось мне?

Она развела руками.

– Не знаю. Так как, вы позволите?..

Я сказал мрачно:

– Нет.

– Почему?

– Есть одна непонятка, – ответил я.

– Господин, это касается меня?

– Да.

– Спрашивайте, господин! У меня нет от вас тайн. Тем более что у вас кольцо… Я счастлива знать, что у меня такой хозяин.

Я сказал строго, но чуточку нервно:

– Но-но, не лезь в подданные. За подданных нужно отвечать, о них нужно заботиться, а на фиг мне лишние заботы?.. Непонятка в том, что ты… красивая, даже очень красивая. Но есть красота служанки, эдакой веселой простушки, есть красота холодной и неприступной королевы. Ты как раз такая королева. Тебе бы айсбергами командовать! Ты должна держаться высокомерно, движения твои должны быть замедленны, по-королевски величественны, надменны… А у тебя и голос робкий, и движения совсем не те, и вся ты какая-то… Зачем прикидываешься?

Она слабо и опять же не по-королевски улыбнулась.

– Мой господин, я уже была… королевой. Даже реальной. Дважды. И вот только теперь вдруг подумала, что не хочу никем и ничем повелевать. Почему не пожить без забот? Отдаться в сильные мужские руки, пусть он станет господином и повелителем! И пусть все зависит от него, даже моя жизнь…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});