Избранная для северного дракона (СИ) - Илана Васина

Когда снаружи слышится уже знакомый мощный рев, я всем телом вздрагиваю. Каждую клеточку тела пронзает животный страх. Встревоженным взглядом впиваюсь в северянина:

— Это Кейрон?

— Да, — невозмутимо реагирует тот.

— Он нас нашел? — теперь паника сквозит в каждом звуке.

— Нет еще.

— Но найдет?

— Угу. Чуйка у него, что надо, — принц спокойно кивает, продолжая уплетать вяленое мясо, которое протягивает и мне. — Хочешь еще?

Мотаю головой.

Как он может быть таким спокойным?!

Наверно, причина в особой драконьей толстокожести, которой у меня нет в помине.

Аппетита тоже больше нет, но, когда мы поедим в следующий раз, неизвестно. Буквально впихиваю в себя еду — наедаюсь впрок.

После тихого, недолгого завтрака, я отвязываю пса от скобы. Скармливаю ему немного вяленого мяса, и наша троица выходит из пещеры наружу.

Утро встречает нас чудесной погодой, ослепительно чистым небом и радужными искрами водяных брызг. Дополняют великолепную картину живописная речушка, что струится по дну ущелья, и пронзительно чистый воздух, от которого скоро начинает кружится голова.

Хотя, возможно, причина головокружения кроется не столько в воздухе, сколько в тропинке идущей вдоль обрыва — по ней нам предстоит возвращение к лесу. Дорожка довольно широкая, но смертельно опасная из-за вероятных обвалов.

Я опять иду впереди, Йемрен следует за мной, а замыкает шествие Серенький. Ожидала, что принц привяжет меня к себе, но почему-то на сей раз он обходится без ремней. Странно.

Где-то на донышке сознания меня точит червячок сомнения. Может, он просто забыл про страховку? Ведь у него тоже была непростая ночь и насыщенное переживаниями утро.

Напрасно пытаюсь убедить себя, что дракон держит все под контролем.

Отчасти он человек. Кто знает, когда в нем берет верх человеческая усталость, а когда драконья выдержка?

Устав от подозрений, решаю остановиться и спросить у Йемрена напрямик. Почему мы идем без ремней? Сколько нам придется шагать до Версов? И какие у нас в целом планы на сегодняшний день?

Вот только, обернувшись, застываю, как громом пораженная.

Йемрена за моей спиной нет.

Лишь Серенький стоит неподалеку и выжидательно заглядывает мне в глаза.

В ужасе принимаюсь метаться по тропинке. Делаю пару шагов к пещере, — вдруг северянин что-то забыл и вернулся? — но через секунду останавливаюсь. Нет, он не ушел бы без предупреждения. Шагаю к обрыву — не упал ли он, соскользнув с тропинки? И тут же резко отшатываюсь от края, когда в пропасть из-под ног сыпятся камни.

От испуга сердце колотится, как ненормальное. Глаза на мокром месте. Поворачиваюсь к псу и, вытирая с щеки слезу, лепечу:

— Нас, кажется, бросили…

С минуту беспомощно озираюсь по сторонам и снова обращаюсь к собаке:

— Но ты не пугайся, малыш. У меня есть план. Мы попробуем вернуться к Лийне. Сначала доберемся до леса, а потом пойдем вдоль тропинки… Если найдем, конечно, правильную тропинку… Их там десятки, этих звериных троп!

Прикрываю рот ладонью. Хотела сказать что-то ободряющее себе и собаке, а вместо этого несу депрессивную чушь… Хотя кого я обманываю! Все действительно плохо.

— Признаюсь тебе честно, — снова смотрю на четвероногого друга, — я неважно ориентируюсь в здешних лесах. Но это ничего. Ведь ты отлично… — договорить не успеваю, потому что внезапно нас накрывает огромная тень.

Не успеваю задрать голову, не успеваю даже как следует испугаться, как моя талия оказывается зажата в тугих тисках, а тело резким рывком сдергивают с тропинки в бескрайнюю пустоту.

Когда понимаю, что тиски, меня зажавшие, — это огромные чешуйчатые лапы, а густую тень отбрасывают крылья дракона, в ужасе начинаю орать.

Глава 44

Страшно до дрожи, когда болтаешься в воздухе высоко над землей, и твоя участь зависит от прихоти дракона. Разожмет свои лапы — и жизнь оборвется за несколько секунд!

Очень скоро горло начинает саднить, как при простуде, а вместо криков получается лишь сипеть да кашлять.

С вышедшим из строя голосом почему-то включаются остатки здравого смысла, и я, вцепившись покрепче в правую драконью лапу, — до левой не смогла дотянуться — закрываю глаза и принимаюсь обдумывать происходящее.

Я знаю двух, заинтересованных во мне драконов. В момент похищения — по-другому произошедшее не назовешь! — Йемрен находился ко мне ближе всего. Но зачем ему до смерти пугать свою ирэю? К тому же, северянину известно, насколько мне дорог Серенький. Он не стал бы нас разлучать!

А вот Кейрона мне легко представить в роли злодея, бесшумно подлетевшего со спины, чтобы выкрасть сбежавшую невесту. Младший Рэдгрейв мог застать брата врасплох. Сначала скинуть его в пропасть, а потом вернуться за мной.

Черт, Йемрен…

При мысли, что он, возможно, лежит на дне ущелья весь переломанный, сердце нестерпимо щемит. Но, чем дольше об этом думаю, тем больше крепнет уверенность, что старший принц цел и невредим. Это знание не основано на фактах, но так же неоспоримо, как белизна снега или чернота сажи.

В итоге своих нестройных размышлений приходится признать, что дедукция — это не мое. Лишь время откроет имя похитителя. А пока остается терпеливо ждать и… в процессе ожидания попробовать разобраться в своем местоположении.

Очень скоро понимаю, что здравая мысль об отслеживании маршрута пришла в мою голову слишком поздно. Сколько ни всматриваюсь, не вижу ни единого ориентира. Леса, реки, холмы сменяют друг друга, не давая при этом ни единой подсказки, где мы находимся и куда направляемся.

Хотя подо мной проплывают красочные пейзажи, теперь я рассматриваю их лишь с точки зрения падения. Если упаду на приплюснутый, лесистый холм, не останется ни единого шанса выжить. А если получится солдатиком войти вон в то огромное озеро, по форме напоминающее лунный серп, то вероятность выживания довольно высока.

Наконец, когда солнце достигает зенита, дракон начинает снижаться. Мы спускаемся к широкой поляне, одиноким пятачком затерявшейся среди леса. Примерно в метре от земли чешуйчатые лапы разжимаются и сбрасывают меня в самую гущу васильково-синих зарослей. Цветы смягчают мое приземление, вот только в лицо попадает столько пуха, что с минуту я чихаю без остановки.

Когда прекращаю, периферийным зрением улавливаю за спиной движение. Резко оборачиваюсь и застываю при виде Йемрена… полностью обнаженного!

Я, конечно, знала, что он классически, по-мужски красив, но сейчас северянин как никогда напоминает то ли античного бога, то ли викинга, то ли самого Тора.

Широкоплечий, с узкими бедрами и мощной мускулатурой, он каждым движением излучает уверенность. Принц совершенно не стесняется своей наготы, будто это некая разновидность одежды.

Я впервые вижу в реальной жизни раздетого мужчину, и настолько впечатлена картиной, что не сразу догадываюсь