Я тебя не отпущу (СИ) - Коваленко Марья (Мария) Сергеевна Solazzo

— А ты? Какое твое участие? — Уж в чем в чем, а в этом я не сомневаюсь.

— А я... Я сделал то, что умею лучше всего. Дал денег и попросил больше меня не беспокоить.

Глава 73

Глава 73

Клим

Неделю спустя

Наверное, у Всевышнего на каждого человека свой план. И есть стратегия, как заставить его следовать этому плану.

Я редко задумываюсь о подобной кармической ерунде. В моей жизни не так уж много свободных минут, чтобы заниматься бесполезной рефлексией. Но сейчас как прошибает.

Если бы не равнодушие матери, я бы никогда не попал в детдом. Если бы не холодная детдомовская среда с ее вечными драками и унижением, не привык бы просчитывать наперед любой шаг. Если бы не появление Ярослава — не научился бы доверять самым близким, заботиться о слабых и грамотно махать кулаками.

Не представляю, как бы выруливал в нынешней ситуации, родись я в другой семье и не пройди школу выживания в детдоме. Подозреваю, финал был бы печальным. Но знания и опыт делают свое дело.

Мой замысел реализуется четко, как по нотам.

После трех статей Киры Самсоновой на Китайца обрушивается такая известность, что к моменту освобождения под залог бывшие дружки выстраиваются в очередь по его душу.

— Не обязательно было приезжать. Я бы позвонил тебе, когда тут все закончится, — поправляя зонт, ворчит Ярослав.

Оба, как идиоты, стоим у здания следственного изолятора. Без охраны, на пронизывающем ветру. Да еще и под проливным дождем. Ни хрена не в кайф, но мы здесь и не ради удовольствия.

— Хочешь, чтобы я пропустил самое главное? Я два года ждал этого дня.

Устав бороться с собственным зонтом, кидаю его на землю и поднимаю воротник пальто. Так себе защита. Только дождь — последнее, что может меня испугать.

— Некоторые подольше ждали... — весело хмыкает дядька, указывая взглядом на крышу ближайшего дома.

— Да тут аншлаг!

Кошусь на здоровенный черный джип в десяти метрах от ворот изолятора. Затем перевожу взгляд на таких же, как мы, мокнущих под зонтами мужиков по другую сторону дороги.

— Я насчитал пятерых претендентов. Крыша, зонты, джип, хмурая пара в кафе и дедуля возле новенького мусорного бака, — демонстрирует свою внимательность Ярослав.

— Надо было билеты на встречу продавать. Озолотились бы.

— Интересно, они все собрались стрелять или порадуют нашего клиента ассортиментом способов?

— Крыша и дед точно будут лупить из огнестрела. Там, вверху, линза прицела пару раз сверкнула. А в баке целый арсенал можно спрятать.

— Из джипа теоретически тоже могут пальнуть. Хотя, думаю, используют нож. Для стрельбы парковались бы подальше.

— А кафе и зонты?

— Эти могут удивить! — Очередной порыв ветра выкручивает спицы дядькиного зонта, и Ярослав бросает его рядом с моим.

— Твоя Самсонова своей последней статьей созвала на освобождение весь криминальный бомонд.

Я вспоминаю неприметную журналистку. В момент знакомства и предположить не мог, что эта хрупкая молодая женщина сможет так глубоко копнуть.

Хватило бы и пары статей — что-нибудь о возвращении Китайца на родину и его скандальном аресте с папкой компромата. Таким способом мы бы зацепили как минимум одного из давних врагов Бурового. Хотя бы тех, кто был связан со «счастливчиками» из папки.

Однако Самсоновой показалось мало. Отчаянная дамочка за две недели умудрилась добраться до целого шкафа со скелетами. Забив на собственную безопасность, она обнародовала материалы о его коррупционных схемах и умудрилась договориться об интервью с бывшей женой Бурового.

— Она не моя, — с непривычным раздражением цедит Ярослав.

— А мне показалось, у вас что-то намечается. — Молчу о женском белье, которое внезапно начал коллекционировать дядька, и его исчезновении на целую неделю.

Последнее особенно странно. После покушения мы с девочками и няней переселились в мой дом и самоизолировались от всего мира. Диана переложила работу на плечи зама. Я скинул свои дела на Ярослава. Нам просто необходимо было привести нервы в порядок и снова научиться доверять друг другу.

По моим расчетам такое затворничество должно было продлиться до освобождения Китайца под залог. Однако в начале второй недели дядька приказал мне вернуться, а сам исчез со всех радаров вместе с Самсоновой.

— Когда кажется, креститься надо! — подозрительно враждебно обрубает он.

Если бы не гребаный дождь, я бы прямо сейчас достал телефон и заказал для Киры самый большой букет, какой можно собрать в этом городе.

Похоже, серая мышка совершила не один подвиг, а сразу два. Похоронила Китайца и оживила кусок гранита, который был у Ярослава вместо сердца со времени гибели жены.

Очень хочется узнать подробности этого волшебного исцеления, но ворота изолятора внезапно распахиваются, и становится не до расспросов.

— На кого ставишь? — Дядя тоже поднимает воротник.

— Да тут хрен угадаешь! — Пытаясь понять, чья же пуля будет первой, скольжу взглядом по пяти «желающим».

Даже не верится, что все может закончиться прямо сейчас. Два года жизни под колпаком у Китайца. Без свободы, без Дианы и дочери. С постоянной оглядкой. С кошмарами по ночам и жутким страхом за близких.

— Мне кажется, зонты, — решаю наконец. — Сотня на них.

— А я две сотни на старика.

— Серьезно? — Из ворот пока никто не вышел. Цель жива, а мне уже легко. — Он дальше всех.

— Старших нужно уважать! — Ярослав тоже улыбается, будто все решено.

— Ладно. Пусть будет старик.

Дождь усилился, поэтому, вместо того чтобы вынуть ладонь и ударить по рукам, я киваю.

Дядька делает то же самое, и, не сговариваясь, мы оба поворачиваемся в сторону ворот.

До точки в нашем плане остается одна маленькая дырочка... желательно во лбу. Но проходит минута, другая, третья...

«Зонты» с дедулей уже нервно перетаптываются с ноги на ногу. Парочка в кафе неотрывно смотрит в окно. Все как чуда ждут появления одного-единственного человека.

Когда нервы начинают сдавать, во внутреннем кармане раздается телефонный звонок.

— Валер, — отвечаю я своему начбезу, — ты сильно не вовремя!

— Клим Александрович, отбой. Шоу не будет, — бодро рапортует он.

— Этот урод решил остаться за решеткой? — выдыхаю зло.

— В каком-то смысле...

— Валера, давай без загадок! У нас тут и так весело.

— Следователь только что звонил. Попросил передать встречающей делегации, что это... клиент полчаса назад повесился у себя в камере.

— Что?!

— На трусах. Никто не знает, как умудрился.

— Ошибки быть не может? — Я чувствую, как с души скатывается огромный камень.

— Бывшую жену уже пригласили на опознание. После всего, что он ей устроил, эта баба точно не ошибется. Так что конец.

Эпилог

Эпилог

Мои девочки похожи на зефирок... белых, ванильных. Старшую так бы и съел. Младшую — зацеловал бы до счастливого детского хохота.

Никогда не думал, что им настолько к лицу белый цвет, а тут взгляд отвести не могу.

— Знаешь, братик, ты редкий везунчик! — мешает наслаждаться прекрасным Алиса. — У тебя жена-красавица, дочка настоящая принцесса и умница сестра.

— Не начинай! — Прикрываю глаза рукой.

Я уже знаю, о чем пойдет речь. Сестренка возомнила себя бензопилой «Дружба» и который день проверяет на прочность мою нервную систему.

— Да если бы не я, Диана до сих пор бегала бы с фамилией бывшего мужа. И моя племяшка, кстати, тоже! — Алиса делает глоток шампанского и морщится. — Ника Шаталова! Извращение какое-то!

— Ты мне теперь до пенсии будешь это припоминать?

— Не сомневайся! А когда умрешь, закажу памятник и сделаю на нем гравировку: «Любимому брату от скорбящей сестры». И внизу приписку: «Он всю жизнь любил лишь одну женщину. Так сильно, что разрешил ей выйти замуж за лучшего друга и позволил дочери носить фамилию этого счастливчика». —Алиса салютует бокалом. — Думаю, твоя могила мгновенно станет местом паломничества всех влюбленных идиотов.