Приказ есть приказ - Игорь Берег

— Появились, гады! Вон по тем улочкам, левой и правой примерно по десятку человек подкрадываются. Идут вдоль стен домов, в тени скрываются.

— Надо подождать, пока ближе подойдут, посоветовал Миронов.

— Сам знаю, — досадливо повел плечом Тибурон. Приказал своему посыльному: — Пробегись, передай всем: огня без команды не открывать. Пусть думают, что мы спим.

— Ну да, по-твоему, они совсем дураки? — возразил Евгений. — Это после того, как их обстреляли на въезде, они будут думать о нас, как о спящих?

— Верно, конечно. Но вдруг?

— Ладно, тебе виднее, — не стал спорить Миронов.

Унитовцы не спешили. Они скапливались там, где узкие улочки впадали в площадь перед отелем, но на саму площадь выходить не спешили. «Что же это, — подумал Евгений, — сейчас с криками "ура" кинутся в атаку?»

Отель с темными окнами молчал, будто и впрямь спал, и бандиты начали смелеть. Сначала один показался из жерла улицы, потом, через минуту, выждав, еще несколько. И вот уже не менее полутора десятков вооруженных людей, чуть пригибаясь, двинулись ко входу в замершее здание. Из окон, невидимые снаружи, за ними следили стволы автоматов, каждую секунду готовые выплюнуть смертоносный свинец.

Когда темной угрожающей массе оставалось пройти не более двух десятков метров, Тибурон выдохнул:

— Пора!

И заорал так, чтобы его услышали все бойцы:

— Огонь!

Оконные проемы озарились вспышками пламени. От грохота заложило уши. Расстояние было ничтожным, каждая пуля достигала своей цели, бандиты не успели хотя бы раз выстрелить в ответ. С воплями они пытались бежать, но было слишком поздно, и им удавалось сделать лишь пару шагов. Происходящее походило на расстрел мирной демонстрации правительственными войсками. С той лишь разницей, что демонстрация эта была совсем не мирной и не несла петицию царю-батюшке о даровании милостей и послаблений.

Через минуту все было кончено, и Тибурону пришлось надсаживать голос и толкать посыльного в спину: беги, передай приказ, чтобы прекратили огонь. Евгений и сам с трудом снял палец с курка дергающегося и бьющего в плечо прикладом автомата. Перед отелем лежала груда мертвых тел. Может быть, там еще оставался кто-то живой, но и он истекал кровью, и жить ему оставались считанные мгновения.

Неожиданно над головой Миронова в оконную раму ударила пуля. Он быстро присел, сообразив, что по отелю ведут огонь те, кто остался в устьях улочек и не вышел на площадь. Сейчас они побегут за подкреплением, тогда-то и начнется настоящая осада.

Обороняющиеся использовали временное затишье, чтобы перезарядить оружие, пополнить опустошенные рожки. Пока все было спокойно. Но вот из-за угла вывернулся человек, припал на колено и вскинул на плечо ствол гранатомета. Тут же с крыши отеля ударил одиночный выстрел, и человек, не успев нажать на спуск, завалился набок. РПГ откатился в сторону. «Молодец, Боря! — весело подумал Миронов. — Не зря я его на крышу посадил!»

То же самое произошло еще с одним обладателем тяжелого оружия. Внезапно уже из глубины улицы к верхним этажам здания отеля протянулся дымный след, и ударил взрыв такой силы, что с потолка номера, в котором находились Евгений и Серхио, посыпалась каменная пыль. Чертовы унитовцы догадались, где сидит снайпер, и решили его убрать.

— Леня! — крикнул Миронов Шишову, который, согласно приказу «опекал» Тибурона. — Слетай на крышу, посмотри, как там Оруджев!

Шишов вернулся буквально через пару минут, присел на корточки рядом.

— Живой! Оглушило малость, но осколками не задело! Злой как собака!

— Это хорошо, что злой! Злость сейчас нам всем нужна!

Им приходилось почти орать, потому что стрельба теперь шла непрерывно. Унитовцы, бросив грабить склады, стягивались к отелю и лупили по нему изо всех стволов. Они были обозлены гибелью товарищей. Из здания огрызались короткими, скупыми очередями. Нужно было беречь патроны.

На открытое пространство площади никто пока не рисковал соваться. «А что, может, и продержимся, — мелькнула у Евгения мысль. — Не давать им приближаться, не пускать гранатометчиков, а там и утро наступит».

Внезапно со стороны отеля автоматы забили чаще, и Миронов тут же понял причину этого, потому что увидел, как через площадь рванулись согнувшиеся фигуры двух человек. И фигуры эти были ему очень знакомы. Монастырев и Штефырца! Уроды проклятые! Это ведь они за гранатометами кинулись!

— Огонь! Огонь! — заорал он исступленно, и сам стал палить в темноту улиц, скрывавшую унитовцев. Во что бы то ни стало надо было прикрыть ребят.

А те, добежав до убитых Оруджевым гранатометчиков, не стали мудрствовать, просто подхватили тела себе на плечи и пустились в обратный путь. Мертвые бандиты прикрывали их спины. Монастырев еще и тащил в одной руке откатившийся в сторону гранатомет. Мишке было легче, его унитовец РПГ из рук не выпустил.

Кипя гневом, Евгений спустился в вестибюль. Оба орла уже были там, сопя снимали с трупов бандитов амуницию.

— М-мать вашу! — с чувством сказал Миронов. — Гавроши хреновы! Вам что, совсем жить надоело? Или погоны жмут?

— Командир! — примирительно прогудел Толик. — Ну фигли они по нам из металок лупят, а мы им ответить не можем! А тут на каждую пушку по три заряда! Есть чем рыло начистить!

— Правда, товарищ майор! — присоединился Штефырца. — Риск ведь минимальный был! Ребята нас прикрывали! Ну что нам, в первый раз?

Они, конечно, были правы. И гранатометы — штука хорошая, и не в первый раз. Но должен же быть какой-то воспитательный момент?

— А вы о кубинцах подумали? — осведомился Евгений ядовитым тоном. — На вас, дураков, насмотрятся, и сами под огонь очертя голову лезть станут!

Как в воду глядел! Мимо них к выходу проскользнули два кубинских солдата и почти «а корточках ринулись собирать оружие и подсумки убитых унитовцев из первой группы. И тут же из темноты улиц ударил яростный автоматный огонь. Обозленные очередной неудачей бандиты пылали жаждой мести.

Один из кубинцев вдруг вскрикнул, схватился за плечо и упал. Его товарищ бросил уже подобранные автоматы, вцепился в раненого и поволок его внутрь.

— Что я вам, остолопам, говорил?! — воскликнул Миронов. — Пример подрастающему поколению! Когда башкой думать научитесь?

Толик, подхватывая один из РПГ и сумку с зарядами, прорычал:

— Ну, я им, сукам, сейчас покажу!

И ринулся вверх по лестнице.

А вскоре оттуда сначала в одну улицу, а спустя несколько секунд, — в другую, полетели гранаты. Стрелять из гранатомета здоровенный Портос умел и любил.

На какое-то время наступило затишье. Унитовцы, напуганные меткостью Монастырева, лишь изредка постреливали в сторону «Президента», а осажденные и вовсе считали выше своего достоинства отвечать на подобные выпады. Раненого кубинца перевязали. Зацепило его прилично, но не опасно для жизни. Больше потерь, не считая мелких царапин от каменных крошек не было. Пока. Унитовцы понесли урон гораздо больший.

По всем правилам войны, получив по морде, они теперь должны были спешно погрузить на машины награбленное продовольствие и укатить восвояси. Тем не менее в бинокль можно было наблюдать, как в темных улицах опять понемногу накапливаются силы, очевидно, для новой попытки штурма. Что заставляло бандитов лезть на рожон, оставалось непонятным.

Тибурон раненого «гавроша» обматерил по-испански, а уцелевшему что-то долго выговаривал вполголоса. Солдатик при этом краснел и бледнел. Евгений не прислушивался. Это было внутреннее дело кубинской стороны. Своим ореликам он фитиля уже вставил. И вставит еще, в мирной обстановке: о принципах общения с бойцами дружественных армий и о влиянии личного примера опытного солдата на поведение новобранца.

Ведь, по сути дела, кубинцы, даже такие опытные, как в группе Тибурона, были сущими щенками против волков, какими являлись мироновцы. Тренированные лучшими в мире инструкторами, прошедшие не один и не два боя, участвовавшие во многих операциях в разных странах, они были настоящими машинами, предназначенными для убийства и выживания. Каждый из них стоил взвода обычных солдат, да что там солдат! Тех же десантников, спецназовцев! Они умели и знали все, что может понадобится бойцу для выполнения любого, самого сложного задания. Каждого из них можно было без колебаний выбросить в незнакомой стране, указав только задачу и точку-время выхода. И можно было не сомневаться: в назначенное время и в назначенной точке этот боец появится без опозданий, исполнив все, что ему приказали.

А когда щенки пытаются подражать волкам, это обычно плохо заканчивается…

С крыши «Президента» опять раздался одиночный выстрел. Значит, опять кто-то из унитовцев попытался прицелиться в отель из гранатомета. Но Оруджев был начеку.

Евгений давно уже подставил к окну стул и, усевшись на него поудобнее, наблюдал за площадью. В комнату вошел и присел рядом на корточки кубинский капитан.