Вторая родина - Жюль Верн

Тем не менее меры предосторожности они все же приняли, потому что в сумерках раздавался звериный вой, а к нему присоединилось в скором времени характерное рычание, и это говорило о близком соседстве хищников. У входа в пещеру развели огонь, его надо было поддерживать всю ночь сухими ветками — а Уолстон и Жак притащили из леса целую охапку. Пришлось дежурить у костра, сменяясь через каждые три часа. И лишь забрезжил рассвет, все трое уже поднялись. Жак не мог удержаться, чтобы не провозгласить звонким голосом:

— Вот он, этот торжественный день, господин Уолстон! Через несколько часов исполнится наше заветное желание. Мы водрузим наш флаг на высшей точке Новой Швейцарии!

— Да, через несколько часов… вполне возможно, — более сдержанно отозвался Эрнст, — если, конечно, непредвиденные трудности…

— Все равно, — с воодушевлением произнес Уолстон, — сегодня или завтра, но мы получим наконец правильное представление о размерах острова!

— Если только с запада на юг он тянется не далее, чем можно охватить взглядом с вершины, — сказал Жак.

— Что вполне вероятно, — добавил Эрнст.

— Не думаю, — не разделил их сомнений Уолстон, — иначе остров не ускользнул бы от внимания мореплавателей, наведывающихся в эти места Индийского океана.

Позавтракав холодным мясом, путешественники заботливо сложили все его остатки в ягдташи, так как на этих обнаженных вершинах трудно рассчитывать чем-нибудь поживиться. Это подтверждало спокойное поведение Буланки, явно не выражавшей желания карабкаться по склонам.

При ярком солнце хищники вряд ли осмелятся напасть, и ружья были закинуты за спину. И вот уже маленькая группа — Жак впереди, Эрнст за ним и Уолстон, замыкающий шествие, — стала бодро взбираться на первые откосы.

По прикидке Эрнста, высота хребта составляет 1000–1200 футов. А вершина конусообразной формы, выступавшая из хвойного бора прямо напротив, была еще на сотню туазов выше.[118] Именно ее и выбрал Уолстон, чтобы водрузить флаг.

В ста шагах от пещеры лесная полоса заканчивалась, выше виднелось несколько зеленых полянок — травы, среди которых торчали кустики мастиковых и миртовых деревьев, пучки вереска, а также алоэ. Эта зона доходила до высоты 600–700 футов над уровнем океана. Крутизна склона на некоторых участках превышала пятьдесят градусов, и путникам приходилось делать обходы слева и справа, что, естественно, удлиняло путь.

Восхождению, к счастью, благоприятствовало то, что нога имела надежную опору. Не было никакой необходимости цепляться руками за ветви и выступы или же продвигаться ползком на этой покрытой зеленью, обломками камней и корневищами почве. Падения также не стоило опасаться, а если бы такое и случилось, то приземлиться пришлось бы в покрытый толстым слоем мха зеленый ковер.

Таким образом и проходило это восхождение — почти безостановочно, зигзагами, чтобы уменьшить крутизну подъема, что, естественно, довольно утомительно. До вершины было еще далеко, а путешественники сделали уже два привала. Даже молодым, крепким, физически выносливым, натренированным Жаку и Эрнсту порой становилось невмоготу. Что же говорить тогда о Уолстоне, ведь в силу возраста ему было намного труднее, чем его молодым спутникам. Но, несмотря ни на что, все трое решили во что бы то ни стало достигнуть вершины сегодня, и на это, по их расчетам, должно было понадобиться еще часа два.

Уолстону несколько раз приходилось делать внушения Жаку, напоминая об осторожности. Словно молодая серна скакал он вверх по крутизне, забывая о том, что, несмотря на свою юношескую ловкость, он не может соперничать с грациозным легким животным.

До подножия конуса оставалось совсем немного. Но, даже добравшись до него, восходители не достигнут еще намеченной цели. Ведь с этой площадки перед ними откроется вид только на север, запад и восток, тогда как вся южная область окажется скрытой за конусом. Так или иначе, им все же придется взбираться на самую высокую вершину, и если это окажется сложным, то они пойдут в обход.

Но вот преодолен и путь до подножия конусообразной горы. Трое мужчин немного передохнули, а в полдень приготовились к последнему подъему. Путешественники, изнемогающие от усталости, немного подкрепились, так как их желудки настойчиво требовали пищи.

Утолив голод куском холодной антилопы, еще не успев как следует отдохнуть, Жак вдруг вскочил на ноги и, несмотря на урезонивания Уолстона, стал карабкаться по нижним скалам конуса. Через минуту послышался его призыв:

— Кто меня любит — за мной!

— Придется представить ему доказательства нашей любви, — сказал, поднимаясь, Уолстон, — а главное, удержать его от дальнейших необдуманных поступков.

Глава XIV

На вершине конуса. — Исследователи изучают местность с высоты и наносят на карту размеры и очертания острова. — Недоступная бесплодная область на юге. — Корабль на горизонте. — Флаг на пике Йоханна Церматта.

Конус поднимался над горным кряжем на шестьсот футов и, таким образом, примерно на треть превосходил Большую пирамиду в Египте.[119] Правда, восхождение на пирамиду облегчают бесчисленные ступеньки по обеим сторонам, без которых достичь вершины этого знаменитого памятника фараонов совершенно невозможно. Склоны же горного конуса зато более пологи, чем грани пирамиды.

Вблизи конус предстал как чудовищное нагромождение камней в хаотическом беспорядке, точнее, огромных каменных глыб. Но края этих глыб, их углы и уступы служили для ноги пешехода удобной и прочной опорой. Жак, по-прежнему возглавляющий группу, прокладывал путь, а за ним осторожно ступали Уолстон и Эрнст.

От основания конуса начинался новый горный пояс, отличающийся бесплодностью и суровостью ландшафта, почти полным отсутствием растительности, если не считать торчащих там и тут пучков тощей постенницы[120] и сухих лишайников, широкими пятнами выделяющихся на голых скалах или придающих им зеленовато-серый оттенок.

Более всего путники опасались поскользнуться на плоском и гладком, как лед, склоне. Падение окажется смертельным, ибо ухватиться совершенно не за что, и упавший будет катиться до самого подножия хребта. Надо также соблюдать предельную осторожность, чтобы не потревожить хотя бы одно звено в этих нагромождениях глыб и не вызвать тем самым сметающую все на своем пути каменную лавину.

Горы были сложены в основном гранитом и известняком. Ничто не свидетельствовало о вулканическом происхождении конуса, отсюда следовал вывод, что землетрясения и извержения огненной лавы Новой Швейцарии не угрожают.