Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время парада по случаю Дня Победы на трибуне мавзолея, как и всегда, разместились руководители государства. Среди них, конечно же, были и президент, и предсовмина, и председатель компартии, и министр иностранных дел, и глава системы безопасности государства со своим заместителем по темпоральной безопасности, и начальник „Пятки“, и несколько самых выдающихся деятелей науки: Кара-Мурза, Тугаринов, Алфёров, Черкасов, Черных… Для приглашённых иностранных гостей специально оборудовали две трибуны – справа и слева от мавзолея. Такого ещё никогда не бывало! Численно получилось, что гостей гораздо, гораздо больше, чем тех, кто по своему рангу и положению в советской стране занимал сегодня место на трибуне мавзолея. „Да, – думалось в те часы многим из приглашённых представителей хищной и всёразрушающей мировой Закулисы, – это и есть капитуляция!“.
Многие наши сограждане, собравшиеся в этот праздничный день на Красной площади, недоумевали: как же так? Почему, за что всем этим иностранцам – недружественным чужеземцам такой почёт?! Ведь наши руководители и герои, стоящие сейчас на главной трибуне мавзолея, просто теряются, растворяются в этой иностранной массе! Но до открытых выражений народного возмущения дело не дошло: слишком велик стал к этому времени авторитет руководителей страны и доверие к ним. А вскоре, едва лишь закончился необычайно краткий, хотя и пышный военный парад, к людям постепенно стало приходить понимание происходящего. Это понимание в самых умных головах смешивалось с восхищением…
По окончании военного парада президент Никитин своим чётким голосом низкого тембра объявил, что слово предоставляется представителю Соединённых Штатов… нет, не президенту, а главе Федеральной Резервной Системы, выпускавшей хотя и жутко обесценившиеся, но всё те же „доллары США“. Голос это деятеля мировой Закулисы звучал сразу на пяти языках: здесь. На Красной площади – по-русски в великолепном синхронном переводе, а по радио и телевидению – на английском с синхронным переводом (а на экранах – ещё и с подстрочным переводом) на немецкий, французский, испанский и португальский.
В самом начале этого выступления на Красной площади поднялся, было, гул негодования. Но громкоговорители делали своё дело, методично и чётко вбивая в головы людей потрясающую информацию. На кремлёвской стене был установлен огромный экран, на котором все присутствующие без труда могли следить за артикуляцией и мимикой каждого из выступавших на этом параде. В самом начале американец поздравил „людей красной России“ с праздником, но тут же, с кривой и злобной улыбкой на своём жёстком и недобром лице методично и лаконично стал излагать планы, которые против этой самой „красной России“ уже многие-многие десятилетия вынашивались в его стране, которую выступавший открыто и недвусмысленно назвал главной исполнительной силой мирового масонства…
Много ещё чего сказал американец, фактами и именами подтверждая те чёрные планы, которые вынашивались и готовились к осуществлению его организацией. Но то, что американец сказал в заключение своей речи, перекрыло всё предыдущее:
– Я не знаю, зачем я вам всё это говорю, вам – двуногим животным, которых я всегда считал пригодными лишь на роль рабов. Но отчего-то мне стала неприятна моя деятельность. Деятельность и цели, ради которых я жил к которым стремился всю свою сознательную жизнь. Во всяком случае, заявляю, что намерен и от этой цели, и от своего поста отказаться и уйти на покой – хватит с меня! А Правда, я это сейчас вижу, Правда – на вашей стороне!
Ещё задолго до конца это странной саморазоблачительной речи многие из гостей захотели покинуть воздвигнутые для них трибуны, но отчего-то… не могли сдвинуться с места. А их злобные гримасы на лицах, зачастую заставлявших вспомнить о образе дьявола, были отчётливо видны на экранах, установленных высоко позади каждой из дополнительных трибун.
Вторым слово получил руководитель Всемирного еврейского конгресса. Он также, поздравив „присутствующих здесь гоев“ с праздником, незамедлительно приступил к разоблачениям. Разоблачал он как самого себя, так и всё сионистское движение. Говоря об его истинных целях, он сослался на уже известный читателю советский разоблачительный фильм четверть-вековой давности „Тайное и явное“, сообщив, что „… это – пожалуй, самое лучшее, хотя и далеко не полное изложение целей сионизма“. На площади стояла мёртвая тишина. Правда, во время речи сиониста в толпе несколько раз тут и там возникало волнение. Но это было лишь тогда, когда оратор весьма нелицеприятно говорил о „рядовых евреях“ как о „слепом стаде“ и „лишь дешёвом средстве достижения великих целей сионизма“. Надо полагать, это волновались представители той самой небольшой, рассеянной по Земле, гордой этнической общности, о которой столь нелицеприятно, как о средстве и стаде говорил оратор…
Обличительные выступления продолжались весь день. Люди устали. Первоначальный ажиотаж, вызванный этими саморазоблачительными речами врагов человечества, постепенно утих. Закусок и питья на площади добыть удавалось далеко не всем, но лишь тем, кто стоял по краям – вблизи десятков специально устроенных здесь лотков и стоячих закусочных. К концу светового дня на Красной площади осталось не более десятой части из тех, кто здесь оставался по окончании военного парада. Иначе было в домах городов и деревень огромной страны: улицы совершенно опустели, а телевизоры, радиоприёмники, радиоточки работали до самого конца этого праздничного дня. Девятое мая в том году выпало на субботу, но Лукашенко объявил нерабочим днём ещё и понедельник одиннадцатого. Теперь, когда посыпались разоблачения – одно убедительнее и страшнее другого – многие думающие люди поняли, что уж руководству-то страны о предстоящих в День Победы разоблачениях было известно заранее. Правда, оставалось непонятно, каким образом всё это было организовано и какие силы пробудили во всех этих врагах человечества, казалось бы, давно убитую в них Совесть. Но факт оставался фактом: операция саморазоблачения сил Мирового Зла состоялась!
Не менее странные события происходили и далеко за рубежами нашей страны. Кое-кто из руководителей зарубежных частных телецентров попытался, было, отключить прямой эфир из Москвы, но почему-то столь же быстро и возвращал вещание к прямой трансляции передачи из Москвы. Подобным возвратам предшествовали извинения, очень странные, непривычные своей совестливостью и честностью. По окончании передачи из Москвы на многих западных теле– и радиоцентрах стали возникать весьма странные заминки. После них дикторы объявляли своим зрителям и слушателям, что, вот, сейчас должна была последовать рекламная передача такой-то фирмы, но её показывать не будут, потому что она призвана обманным путём вынуждать людей покупать такие-то и такие-то товары… Да, немало произошло странностей в тот и последующий день.
Например. Во Франции и в Великобритании полицейские участки оказались запружены преступниками, которые решили добровольно сдаться властям и прекратить свою преступную деятельность. Одновременно совершались разные преступления. Как выяснилось вскоре, – теми, кто никаких передач из Москвы не смотрел и не слушал. Всё это казалось странным и удивительным. Правдоподобных объяснений происходящему никто придумать не мог.
А вскоре по окончании пребывания в Москве некоторых из приглашённых, занимавшихся саморазоблачениями, постигла скоропостижная смерть. В некоторых случаях она выглядела вполне естественно, в других – довольно подозрительно. Однако уже несколько дней спустя в полицейские участки стали приходить довольно именитые люди, часто – члены различных лож, клубов „Ротари“ и тому подобных организаций. То есть, – отнюдь не бедняки и не закоренелые престукпники. Все такие люди исповедовались в совершении ими убийства того или иного деятеля, выступавшего в Москве с разоблачениями.
Странным было и то, что ни в Советском Союзе, ни в странах советского содружества – СЭВ ни массовых сборищ явившихся с повинной у милицейских участков, ни саморазоблачений убийц не отмечалось. Почему бы это? Быть может, потому, что к описываемой поре в этих странах преступность и без того упала до мизерного уровня? Или же потому, что никаких дополнительных излучений на свои народы в этих странах не осуществлялось? Впрочем, и в западных странах через какое-то время преступность, хотя и сильно уменьшившись, стала постепенно приближаться к привычному уровню. Да и число являвшихся с повинной серьёзно сократилось.
________________
К очищению и духовному возрождению.
Уверены, что читатель уже догадался, почему стали возможными те действительно странные события, о которых шла речь в предыдущей главе. Не станем ни подтверждать, ни опровергать таких догадок. Важно иное: именно эти удивительные события послужили тем толчком, который развернул вектор развития человечества от дороги к деградации, разложению, смерти на путь оздоровления – совершенствования – жизни. И ещё: в общем, произошло то, о чём говорили некоторые толкователи смутных пророчеств (смутнах и не поддающихся однозначному трактованию, как и все „предсказания пророков“) болгарской слепой с двенадцати лет Ванги. Впрочем, были и другие пророки и прорицатели, которые хотели бы (простите: которые „предсказывали“) в России, в русской цивилизации и русском мировоззрении найти выход из тупика, в которую завела человечество родившаяся на Британских островах „рыночная“ „модель развития“ и которая выразилась, в конечном счёте, в тотальном отказе от моральных ценностей (с заменой их ценами и меркантильными соображениями базара), поворота интересов человека к животным, биологическим, к наступлению всепланетного фашизма (под вывесками „демократии“, „прав человека“ и „глобализации“).
- Товарищ Кисляков(Три пары шёлковых чулков) - Пантелеймон Романов - Советская классическая проза
- Весенняя река - Антанас Венцлова - Советская классическая проза
- Матвей Коренистов - Алексей Бондин - Советская классическая проза
- Земля за океаном - Василий Песков - Советская классическая проза
- В конце аллеи... - Александр Виноградов - Советская классическая проза
- Путешествие души [Журнальный вариант] - Георгий Семёнов - Советская классическая проза
- Том 2. Черемыш, брат героя. Великое противостояние - Лев Кассиль - Советская классическая проза
- Территория - Олег Куваев - Советская классическая проза
- Территория - Олег Михайлович Куваев - Историческая проза / Советская классическая проза
- Какой простор! Книга вторая: Бытие - Сергей Александрович Борзенко - О войне / Советская классическая проза