Молот - Александр Авраменко

Вот и вечер. Солнце начинает помаленьку опускаться к земле. Пора возвращаться. Наместник остановился возле торговки мороженым, которое здесь называют сладким снегом. Что бы выбрать?.. Почти минуту смотрел на изготовленные из бумаги образцы, не в силах выбрать по вкусу. И вдруг — истошный крик за живой изгородью, а мгновение спустя — топот множества ног. Не раздумывая ни секунды, Михаил рванул прямо через кусты.

Отвратительная картина: с полсотни мужчин и женщин окружили старика-фэлла. Искаженные гневом лица и отчетливо ощущаемая аура жажды крови.

— Назад!

— Прочь пошел, защитничек!..

Удар деревянной тростью в лицо. Точнее, попытка. С семи лет Михаил учился у лучших имперских мастеров рукопашного боя. Сам настоял. И ни дня не пропустил, начиная с самого первого… Ушел от нападения легко. Только треснула кость руки нападавшего, да истошный вопль боли перекрыл гневные выкрики. Теперь тросточка — его оружие. Где же эти проклятые кнехты-правоохранители?! Когда не надо — тут как тут. А когда такая вот ситуация… Или они заодно с толпой?

Хлесткий удар в перекошенное злобой лицо следующего. Все равно не продержаться. Толпа слишком большая и прибывает каждую секунду. Убьют обоих… А тело тем временем действует на автомате. Удар, отбив, прыжок. Пока спасает лишь то, что людей слишком много и нападающие мешают друг другу. Пропал вечер! Исчезло очарование Тевтонии. Похоже, навсегда. Достали, гады!.. Лезвие длинного ножа полоснуло по бедру. Как больно-то! И неудобно. Огненная струя, медленно ползущая по ноге. Сразу — град ударов со всех сторон… Тьма подступает… И вдруг все кончается. Мгновенно. Грохот выстрелов. Крики. Кажется, подоспели охранители…

Шатаясь, Михаил выпрямился, ладонью рассеченной до кости рукой смахнул кровь с разбитых губ, сплюнул. Вытащил из петель брючный ремень, перетянул раненую ногу.

— Стоять! Не двигаться!

С недоумением перевел взгляд на возникшую перед ним с оружием наперевес девушку-охранительницу, с трудом шевельнул лепешками непослушных губ:

— Ты что, с ума сошла? Вызывай медикусов, немедля!..

И вместо ответа получил мощный удар окованным прикладом в лоб, валящий его в липкую тошнотворную черноту…

— Где я?

Слова с трудом вышли через пересохшее горло. Глаза с трудом сфокусировались, разглядев в полумраке единственной лампочки серый цементный потолок. Тело словно одеревенело. И дикая боль. Ногу словно проткнули раскаленным прутом…

Перед лицом возникло сморщенное лицо фэлла. Чем-то знакомое. Да это же тот старик, которого он защищал в парке! Значит, уцелел. Сразу стало легче.

— Ты очнулся, человек?

— Ж-живой…

В зубы ткнулась жестяная кружка. Вода! Теплая, противная, но бесконечно вкусная! Михаил жадно опустошил кружку в несколько глотков. Муть в голове окончательно прояснилась. Правда, боль не ушла, а только усилилась. С натугой, в несколько приемов юноша сел, привалившись к стене. Фэлл, напоив его, убрался в противоположный угол помещения, сел на корточки. Замолк, надвинув капюшон на голову.

— Где мы?..

Хотя ясно и так. Участок охранителей. Интересно, за что его взяли? Михаил оглядел себя. Самодельные тканевые повязки. Материал явно тот, из которого изготовлен и плащ сокамерника.

— Под арестом, тевтон, — пробурчал старик. — И не жди от меня благодарности за спасение.

— Я не прошу. Наоборот, благодарю тебя за то, что ты перевязал мои раны. И еще — я не тевтон.

Удивленный взгляд раскосых глаз:

— А кто же? Шрехт? Не похож.

— Из Империи. — Михаил перевел дух, отгоняя вдруг возникшую слабость, снова задал вопрос сокамернику: — За что тебя посадили?

— Я уцелел.

На некоторое время воцарилась тишина, потом фэлла вдруг словно прорвало.

— Моя внучка сбежала из дома, чтобы попросить у наместника Империи отменить решение правителя-тевтона отправить ее на учебу. И пропала. Последний раз ее видели здесь, в Гроссбурге. Да и резиденция имперского наместника недалеко. Я подумал, что поскольку она еще ребенок, не знающий ничего о внешнем мире, то пойдет в парк развлечений. И — ошибся, как видишь…

— Ничего страшного. Думаю, ты ее еще увидишь, старик. А теперь тебе не кажется, что нам пора выбираться отсюда?

— Но как?! Мы сидим с тобой в камере. Кто нас выпустит?

Михаил попытался улыбнуться и поморщился от боли — корочка на губах кое-где треснула, и брызнула кровь.

— Ты забыл, что я из Империи?

Он с трудом влез в карман, вытащил оттуда кусочек бумаги. Абсолютно обычный с виду. Сложил его вдвое, шипя от боли в поврежденной ударом трости руке. Фэлл с удивлением смотрел на эти манипуляции. Еще раз сложил листок. И еще, пока тот не стал квадратиком. Потом с размаху ударил по бумаге здоровой рукой и откинулся к стенке:

— Теперь осталось немного подождать…

И закрыл глаза, не заметив, как его сокамерник покрутил пальцем у виска…

Скрипнув, дверь открылась с такой силой, что казалось, ее сейчас сорвут с петель. В следующий миг в камере оказались две гигантские фигуры в черных доспехах. Фэлл сжался в ужасе, а непонятный круглоухий вновь усмехнулся, что на багровом, покрытом синяками и кровоподтеками лице выглядело жутковато.

— Меня — в лазарет, — негромко скомандовал Михаил. — Старика — в резиденцию. Охранителей — под арест до моего распоряжения! Всех, кто меня арестовывал и наводил порядок в парке.

— Служим Империи!

Синхронно грохнули латные рукавицы по броне. Еще миг — и в камеру скользнули гравиносилки. Шипя и отдуваясь от боли, Михаил переполз на них и едва ощутил мягкое покачивание, как вновь провалился во мрак беспамятства…

Колпак регенерационной ванны откинулся абсолютно бесшумно. Михаил ухватился за края капсулы и вылез наружу. Оставляя за собой мокрые гелевые следы, прошел в душ и встал под тугие струи. Красота! Поднес к глазам распоротую металлическим прутом руку — даже шрама не осталось! Технологии Империи на высоте! И тут же внутри вскипела злоба. Тевтоны перестарались. И охранители огребут по полной программе. Бросили его в камеру, не заботясь о том, что человек ранен и может истечь кровью. Если бы не старик…

Михаил насухо вытер тело, короткие волосы, облачился в мундир.

— Займемся делами, пожалуй…

На экране появился встревоженный полуночным звонком гроссмейстер:

— В чем причина столь неожиданного вызова, господин наместник?

Михаил с презрением взглянул на него, и тевтон подобрался, предчувствуя неприятности.

— Я арестовал ряд лиц из службы охранителей за покушение на убийство. Они подлежат моему личному суду и выводятся из юрисдикции Ордена.

Фон Вальдхайм оказался потрясен не на шутку.

— Покушение на убийство?! Кого?.. Охранители… Вы с ума сошли, господин наместник?

— Ничуть. Сегодня вечером в парке развлечений Топлицзее я, будучи инкогнито, попытался пресечь попытку самосуда над одним из фэллов. Вместо того чтобы оказать мне помощь, тем более что я был ранен, охранители меня избили и бросили в камеру участка, не оказав даже медицинской помощи. Если бы не старик-фэлл, которого мне все-таки удалось спасти, вашему Ордену пришлось бы отвечать перед Империей за смерть принца по всей строгости имперского закона. Надеюсь, вы знаете, что бы ждало вас лично и ваш народ? Все произошедшее в парке запротоколировано и подтверждено свидетельствами очевидцев. Имперская Служба безопасности подготовила все необходимые документы. Так что… Я ставлю вас в известность, господин фон Вальдхайм.

Михаил прервал соединение и довольно улыбнулся: теперь гроссмейстера ждет бессонная ночь. И не одна. А среди командования силами правоохранения полетят головы. И в прямом, и переносном смысле. И правильно! Порядок должен быть порядком. Наместник переключился на внутреннюю связь:

— Как там фэлл, которого доставили вместе со мной?

Охранник незамедлительно отозвался:

— Он вместе с внучкой в гостевой комнате. Рыдают, господин наместник… Получено сообщение от «Вампира». Корабль уже входит в систему Тевтонии. Два часа до выхода на стационарную орбиту.

— Отлично! Что там с охранителями, которых мы взяли в участке?

— В карцере они, господин наместник.

— Просто великолепно! — Михаил довольно потер ладони, затем вновь произнес в селектор: — Резиденцию — в глухую изоляцию! Всех граждан Ордена и слуг из Тевтонии — прочь из дома!

— Есть!..

За окном глухо, поскольку толстые защитные окна почти не пропускали звуков, взвыла сирена. Из земли по всему периметру выдвинулись толстые штанги силовых эмиттеров. Еще миг — и в черноте тевтонской ночи вспыхнул переливающийся алый колпак силового поля, который не смогло бы пробить ни одно оружие Ордена…

Михаил зловеще ухмыльнулся, затем поднялся с места. Пора разобраться с местными служителями порядка.