Persona Non Grata - Иван Максименко

— Хорошо, — кивнул Сантир. — Впрочем, Кофман давно не наведывался в редакцию. Как он там после всей этой кутерьмы?

— А как он может быть? Он в какой-то момент даже подумывал, не продать ли газету, но потом все-таки передумал.

— Вот как? — искренне удивился Петер. — Шефу сейчас не позавидуешь…

— Это точно…

Спустя несколько дней после повторной встречи между Министром обороны и Денисом Хорхом. Субботний полдень

— Отец, может, передохнем немного? Хлебнуть пива не хочешь? — вытирая пот со лба, спросил Денис Хорх, приехавший к отцу, чтобы помочь ему с ремонтом водостока.

— Давай эту трубу еще подсоединим и после этого сделаем перерыв. Остальное все пустяки, я сам справлюсь. Мы тут всю основную работу уже сделали, — по-немецки ответил Герд — отец Дениса (в разговорах с женой и сыном он часто переходил от имагинерского на родной, немецкий язык), забравшись на раздвижную лестницу и пытаясь кронштейном скрепить два фрагмента новой пластиковой трубы.

Минут через пять все трубы были успешно соединены в цельную конструкцию. Закончив с работой, отец и сын прошли к веранде родительского дома в пригороде имагинерской столицы, где в тени под козырьком крыши ютился пластиковый стол с четырьмя стульями. Хотя июльское солнце было почти полностью упрятано за мясистыми, белыми облаками и слабыми порывами дул ветер, жара по-прежнему не собиралась отступать.

Денис зашел в дом и через минуту вернулся обратно на веранду, прихватив с собой две банки пива. Его отец, сидевший на стуле с протянутыми вперед ногами, с радостью принял остуженную банку и сразу приложил ее к покрасневшему, горячему лбу, а потом и к затылку.

— Хорошо, что мы вовремя управились с водостоком. На следующей неделе обещали дожди, — с шипением открывая банку, сказал Герд. — Что там делает мать?

— Заканчивает с обедом. Отец, я в начале августа уезжаю в командировку в Восточную Европу.

— И насколько тебя посылают туда?

— Пока не знаю, может на две недели, может и на месяц.

— Это не какая-нибудь миротворческая операция опять? Ты ведь это один раз проходил уже.

— Да нет, — отпив большой глоток, ответил Хорх-младший, — на этот раз будет без этого.

— Ты матери сказал уже?

— Нет еще, папа, потом скажу. Ты ведь знаешь, как она в таких случаях реагирует — донимает каждый раз вопросами, все советы дает…

— А твоя новая девушка как эту новость восприняла?

— Восприняла ее без особого энтузиазма, но я ведь не могу ей объяснить, что да как, работа ведь у меня, сам понимаешь, какая. Она, может, подумала, что я про командировку вру, что у меня с бывшей женой опять что-то закрутилось, не знаю. Чепуха, вообще, — Денис покачал головой и снова глотнул пива.

— А с сыном-то у тебя как? Видитесь с ним? Ты его чего-то давно не привозил к нам. Он, должно быть, подрос уже?

— Вижусь, да. Один-два раза в неделю, в зависимости от работы. Когда могу — встречаюсь с ним. Растет, конечно, наверное, выше меня будет. Ну, я его постараюсь как-нибудь привезти. Скорее всего, после командировки только получится, свободное время у меня сейчас в дефиците…

Спустя два дня. Город Поврилец, столица Федерации Живица

У неприметного двухэтажного дома со светло-серыми стенами и пологой крышей из красной черепицы, в одной из тихих улочек недалеко от центральной площади города Поврилец, остановился синий автомобиль с дипломатическими номерами.

Задняя правая дверца открылась, и из машины вышел плотный мужчина среднего роста, лет сорока, со светло-русыми, коротко постриженными волосами, жидкими бровями и ничем не примечательными чертами лица, которые, тем не менее, сразу выдавали в нем иностранца.

Неизвестный, сжимая в левой руке небольшую черную сумку, подошел к стальной двери парадного входа и, посмотрев косо по сторонам, нажал на кнопку звонка на домофоне.

— Я вас слушаю, — из домофона послышалась английская речь.

— Санта Клаус тебе подарки привез, Джей. Давай открывай, — тоже по-английски ответил неизвестный.

— Заходи, Санта, — пропищал домофон, и замок входной двери щелкнул изнутри.

Иностранец, дав знак своему шоферу отъезжать, открыл дверь и вошел в темный коридор. Очевидно, он бывал здесь и раньше, так как сразу, без раздумий, пошел наверх по лестнице к кабинету в глубине второго этажа.

Бежевая дверь кабинета, как и на входе, была стальной. На ней не было никаких обозначений, впрочем, обозначений или пояснений, что это за место, не было нигде в доме. Однако, незнакомец отлично знал и хозяина дома, и чем он здесь занимается. Он нажал на дверную ручку и уверенно вошел в комнату.

— Привет, Уильям, как дела? — находившийся в комнате высокий мужчина лет тридцати семи подошел к вошедшему и пожал ему руку.

— Привет, Джеймс, все нормально. Жарко тут у вас, — вздохнул Уильям, который был на шесть лет старше собеседника.

— Тут в августе еще жарче бывает. Воды не хочешь? — Джеймс указал гостю на кулер в углу комнаты.

— Да, не мешало бы освежиться, спасибо. Итак, что у тебя нового?

— Я вчера встретился с Хафизом по его инициативе, — Джеймс подошел к своему рабочему столу и взял папку с документами, в которую, помимо бумаг, был вложен и компакт-диск. — Он боится, что местные власти могут в ближайшее время сдать его имагинерцам, поэтому ищет способ уехать из Живицы. Он спрашивал меня, не можем ли мы обеспечить ему коридор в какую-нибудь западноевропейскую страну.

— Что ты ему сказал? — спросил Уильям, усевшись на диван у стены, напротив рабочего стола собеседника.

— Что я передам его просьбу кому следует, и чтобы он не предпринимал никаких действий без нашего ведома. Я записал наш разговор, — Джеймс вынул диск из папки и передал его Уильяму, который сразу убрал его в черную сумку.

— Хорошо. А где сейчас находится Хафиз?

— Сейчас он в городе, у себя дома. Когда местная полиция устроила облаву на исламистов в середине июня, он временно уехал в Пожарину, но потом снова вернулся сюда. Несколько дней назад мы перехватили звонок Хафиза по спутниковому телефону в Лондон. Он звонил Абдул Вакилу — это тот радикальный имам с тремя пальцами на правой руке (двух пальцев имам лишился в Афганистане, в 1989 году, где он, приняв радикальный ислам и изучив основные азы военного дела в одном из тренировочных лагерей боевиков в Пакистане, недолго сражался против советских войск). Сегодня утром мне принесли перевод их разговора. Вот он, — Джеймс вынул несколько листов из папки, и они тоже оказались в сумке Уильяма.

— Что они обсуждали?

— Хафиз намекнул Абдул Вакилу, что обдумывает возможность приехать в Лондон и просил имама посодействовать, если это удастся. Он, также, интересовался уровнем бдительности британских пограничников и тем, как можно получить статус беженца.

— Значит, под западноевропейской страной Хафиз имеет в виду Британию, — сразу сообразил Уильям. — Наверное, думает, что там его оставят в покое…

— Это объясняет, почему у одного из задержанных в июне исламистов нашли фальшивый заграничный паспорт с фотографией Хафиза — он хотел обзавестись новыми документами и уехать, но местные менты сорвали ему все планы.

— Хафиза нельзя выпускать заграницу. Да и там его наверняка сразу же арестуют и выдадут Имагинере. Кроме Живицы ему некуда больше деться. Джеймс, вот как мы сделаем: я передам эту информацию руководству, и они примут решение, как действовать дальше. Потом я снова приеду, и мы обсудим план действий. Без повода дом не покидай — мне передали информацию, что исламисты замышляют акцию мести в городе в ответ на июньские облавы. Посольство Вест Лендс и штаб миротворцев — самые вероятные мишени. Но это еще нужно уточнить.

— Хорошо, Уильям.

— Если на Хафиза будут новые материалы или он предпримет какие-либо действия — сообщай немедленно. Кстати, у него сейчас какая охрана? — Уильяму надоело сидеть, и он встал с дивана.

— У него есть один личный телохранитель, который не отходит от него ни на шаг, плюс еще три человека, которые с недавних пор сопровождают его во время передвижения по городу или других местах. Ездят на двух лендроверах — в одном всегда только Хафиз и его телохранитель, во втором — трое охранников. Хорошо вооружены, один из охранников даже таскает с собой гранатомет.

— Понятно. Новые задачи обсудим при следующей встрече, — Уильям взял в левую руку портфель, а правой достал мобильный телефон из кармана, чтобы вызвать шофера. — Как поживают твои близнецы?

— Все нормально, один из них только все шалит, жене покоя не дает. Второй пацан поспокойней, — улыбнулся Джеймс.

— А моей жене аж с тремя приходится возиться. Но они в школу как пошли, стало немного полегче. Сын младше сестер, поэтому дома балом правят женщины.