Профессиональный оборотень - Андрей Белянин

Урюп поглядел вслед птице и заметил, склонившись к моему уху:

— Н-не надо б-было его трогать. Это старый Игн-нат, весьма м-м-могущественный черн-нокнижник, теп-перь наверняка п-постарается нашк-кодить тебе в самое б-ближайшее время, хи-хи-хи…

— А нечего было под ногами путаться! — отрезала я. — Погоди-ка, этот Игнат, случайно, не из той семьи, что недавно вся повымерла? Кажется, у него был еще сын Иван с женой Марьей и дети какие-то… — Платье на мне сменилось на изумрудно-зеленое. Хм, это уже интересно, фасоны тоже будут меняться?

— Истинно, в-в-ваше в-величество, он-ни и есть, — подтвердил толстяк, вновь гаденько захихикав. — Б-бедные люди и не подозревали, хи-хи-хи, чт-то у них за д-дедуля, а Игнат в-всех з-за собой потянул. Как пом-мер, он п-поместил свою душу в воронье т-тело и ходит, вполн-не дов-вольный новой жизнью. Хот-тя не вполн-не. Одного н-никак н-не может забыть.

— Скорбит по умершим родственникам?

— Н-нет, он как их всех п-потравил, т-т-так и позабыл сразу, хи-хи-хи… Но п-просчет один все же д-допустил в своей жизн-ни — попалась ему не-не-нелетающая ворона. М-может, в детстве к-к-крылья повредила, с тех пор т-т-так и х-ходит. Это б-была единственная н-нелетающая ворона в н-наших краях, и надо же, старикашка п-попал именно н-н-на нее! Хи-хи-хи… Теперь он н-намерен см-менить об-блик, хочет п-побыть ск-келетом!

— Очень смешно, разделяю. А что это за садик и к чьему ведомству он относится? — поинтересовалась я с истинно царственным величием в голосе. Теперь на мне было шелковое платье вишневого цвета с глубоким декольте. И откуда только они брались?

— Вы п-потрясающе выг-г-глядите, королева, — поклонился этот подхалим, елейно улыбаясь. — А с-сад в моем п-поместье. На этот раз я в-выиграл п-почетное право провед-дения Бала В-вампиров, п-потому он п-пройдет здесь. В России л-лучшей п-поляны не сыскать, — горделиво добавил он, указывая рукой вперед.

И действительно, когда мы вышли из парка на открытое прямоугольное пространство, короче, большую поляну с растущими на ней колокольчиками и ромашками, я признала его правоту. По краям поляны какие-то мерзкие с виду существа уже расставляли деревянные, крашенные в белый цвет столы и стулья.

Эти твари, видимо слуги, были маленькие, с синей кожей и красными глазами, передвигались они исключительно враскорячку, при ходьбе выкидывая далеко вперед широкие, как ласты, ступни с длиннющими желтыми когтями.

— Вот умора! — прыснула я со смеху, понаблюдав за ними с полминуты. Страшно мне не было, я на Базе и не таких насмотрелась, один синелицый чего стоит… Эти же самые отвратительные (но одновременно уморительные) монстрики развешивали по деревьям цветные фонарики со вставленными внутрь свечами из человеческого сала. Я так предполагаю, ну не церковный же воск им использовать?!

— Значит, этот бал проходит в разных местах. А где прошлый, к примеру, был?

— В Рум-мынии, на родине н-наших п-предков. Там ок-казалось столько м-местных вампиров, что нас, п-п-приезжих, даже разм-мещать негде б-было. Т-так и сп-пали в лесу вп-повалку. Ох и з-здорово же все мы т-т-тогда п-повеселились!

От радостных воспоминаний мой гид еще больше развеселился, начал приплясывать и похлопывать в маленькие толстые ладошки. Потом вспомнил о том, что надо где-то сажать музыкантов, и вприпрыжку побежал улаживать это дело. А я с удовлетворением обнаружила, что на мне уже не вишневое, а сверкающее серебристое платье с открытой спиной. Оно все время меняло оттенки и производило впечатление струящегося потока воды, который у ног вдруг обрывался.

Но меня оставили в покое ненадолго. Не успел Урюп скрыться из глаз, как на полянке появился его батюшка. Вернее, сначала возникли два упыря с лакейскими лицами, одетые в красные ливреи, они бежали бегом в моем направлении, таща маленькие носилки. Добежав, они так резко остановились, что лежавшее в носилках существо подпрыгнуло на полметра вверх и вполне благополучно хлюпнулось обратно. Это и оказался старикашка-вампир, Урюпин папаня. На носилках он выглядел еще более усохшим и древним.

— Как самочувствие, дедушка? — вежливо поинтересовалась я. Похоже, мой вопрос прозвучал бестактно — ведь и так было видно, что старичок близок к тому, чтобы отдать душу дьяволу.

— Отлично, внученька! Вот только отлежусь чуток и к полуночи буду на ногах. Дел невпроворот, отдыхать некогда, — неожиданно бодрым голосом отозвался дедуля. — Просто сегодня перенапрягся, когда мы с сыночком тебя на своих хребтах несли по воздуху, спина болит, кхе-кхе, — закряхтел он. — Больно ты тяжела для своего роста, внучка…

— Вэк… Всего-то сорок шесть килограмм, — смущенно пробормотала я. Но больше ничего не добавила, а что еще добавлять? Ну не просить же прощения, в самом деле? Вам нужна была королева, так будьте благодарны, что я здесь! А уж если для этого пришлось поднапрячься чуток, что ж? Это ваши проблемы…

— Где мой маленький Урюпка, где мой мальчик? — спросил старик таким тоскующим голосом, что я несколько опешила поначалу, но потом ответила, что отправился искать музыкантов.

— Спасибо, внучка, удачи тебе. Хотя я бы не советовал особо перетруждаться… Ты пока отдыхай, гуляй, но смотри не ешь ничего! Вообще-то быть королевой бала не так обременительно, просто выполняешь пару ритуальчиков вначале, а там уж развлекаешься всю ночь в свое удовольствие.

— Ритуальчиков — это вы имеете в виду перерезать ленточку и торжественно объявить об открытии бала? — наивно уточнила я.

— Э-э… хм-м, — отчего-то смутился старик. — Что-то вроде этого, перерезать, да… Но сначала надо встретить гостей. Значитца, увидимся на балу, внученька.

В тот же момент его носильщики сорвались с места и рысью поскакали вперед. Вот незадача, а я как раз собиралась порасспросить дедулю поподробнее о ритуалах — что-то он тут темнит. Надо бы их догнать, но меня отвлек маленький скелетик. Он, скотинка такая, подошел ко мне сзади и подергал за платье, чтобы привлечь внимание. Конечно же я испугалась и вскрикнула, подпрыгнув на месте. Со мной чуть припадок сердечный не случился, а этот коротыш стоит себе спокойно, смотрит на меня добрыми пустыми глазницами и улыбается как ни в чем не бывало. Ну и, ясное дело, я до того разозлилась, что схватила его за худенькое плечо и легко отшвырнула подальше!

Если бы я знала, что именно так и совершаются непреднамеренные убийства… я бы убежала подальше и пнула какой-нибудь столик с краю, а не подняла руку на это беззащитное создание. Но что теперь каяться — дело сделано… Маленький скелетик рассыпался прахом, с размаху врезавшись в случайно подкравшееся дерево. Пусть тебе земля будет пухом, несчастная жертва моего необузданного характера! Наверняка мне всю жизнь придется замаливать свой грех, моя совесть ни за что не оставит меня в покое. Прости меня, дуру несуразную, мой несчастный скелетик… Каким ты был при «жизни», я уже никогда не узнаю, но что сердце у тебя было доброе — в этом почему-то не сомневаюсь. Прощай же, прощай, мой маленький несостоявшийся друг (ты мог бы им стать, если бы не погиб так нелепо).

Вскоре за мной пришел Урюп и увел меня в дом, классический помещичий особняк с колоннами, который так же, как и сад, оказался настоящим рассадником всякой нечисти. Как я поняла, факту исчезновения незнакомого скелетика никто значения не придавал. В гостиной шумно сидели две кумушки-упырихи, первые гостьи, пришлось болтать с ними на всякие светские темы типа засолки и маринования огурцов, пока не начали появляться остальные. По гостиной шныряли те же синие вурдалаки, что и в саду, зажигая свечи, расставляя на столах тарелки с каким-то месивом и готовя бутылки с вином. Все это до того походило на сон, что я постоянно щипала себя для проверки. Потом надоело, смысла нет, а синяки будут. Ну сон так сон! Будем смотреть его до конца, а если приснится что-то страшное — мама меня обязательно разбудит…

Гостей я встречала уже на лестнице, в доме оказался до того спертый воздух, что при первом же удобном случае я оттуда улизнула. Помещик опять исчез, почему-то попросив меня быть с гостями не слишком вежливой, дескать, у них этикет требует как можно больше нагрубить и унизить вновь пришедшего — только в этом случае гость окажется доволен.

Естественно, никому особо грубить я не стала. Еще только полчаса как на мне висит убийство, естественно, моя душа была полна раскаяния, а в такие моменты я бываю очень доброй. Доброта из меня просто прет, доставляя массу неудобств окружающим, обычно я все только порчу, когда пытаюсь совершить добрый поступок.

Гости — разные мерзкие твари всех рангов и сословий — появлялись, как ни странно, не из камина, а из главных ворот. Кто в карете, а кто и пешком, кто ползком, а кто и на ком-то. На мне было роскошное золотистое платье, расшитое, я уверена, бриллиантами, а не стекляшками… Хотя кое-что в фасоне меня смущало — оно обнажало мою грудь. То есть полностью открывало, никаких там лифчиков, ленточек, присосочек… Я попробовала прикрыться длинным развевающимся подолом, но он оказался не настолько длинным, чтобы закрыть все. Нет, закрывать закрывал, конечно, но снизу тогда… сами понимаете. Да, ну и тьфу на них, пусть ослепнут! Сон ведь…