Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг. - Карл Абсхаген

Вскоре на Канариса обрушились новые заботы, которым пришлось уделять много внимания. Благодаря дневнику фон Хасселя, воспоминаниям Пехеля, Гизевиуса и других мы теперь знаем, что в последние три месяца 1939 г., когда Гитлер, не допуская после Польской кампании длительной передышки, уже намеревался в нарушение нейтралитета Бельгии и Голландии двинуть войска в западном направлении, различные группы Сопротивления проявили повышенную активность. Готовились различные планы государственного переворота и покушения на фюрера и его сатрапов, составлялись списки будущих министров, через нейтральные страны осторожно прощупывались возможности прекращения войны. Наиболее решительно настроенные группы заговорщиков существовали в лоне самого ОКВ. Их движущей силой был полковник Остер с помощниками, из которых наиболее известны Донаньи, Гизевиус и подполковник Гроскурт, поддерживавший связь с главным командованием сухопутных войск. От него нити тянулись к Беку, Гёрделеру, Шахту, начальнику Генерального штаба Гальдеру, а также к Вицлебену и другим генералам, посвященным в замыслы заговорщиков. Представитель министерства иностранных дел при ОКВ Ханс фон Эцдорфф держал постоянную связь с Вайцзеккером, с некоторыми генералами из враждебных лагерей «коричневых» и «черных», в том числе с начальником берлинской полиции графом Хельдорфом и руководителем германской криминальной полиции генералом СС Нёбе.

В эти богатые событиями недели становятся особенно заметными различия в складах характеров Канариса и Остера и в используемых ими методах. Остер постоянно демонстрировал высочайшую активность в бесконечных попытках уговорить генералов не медлить со свержением нацистского режима, в стремлении подготовить основы новой политической системы в виде временного правительства и добиться его признания за рубежом. Канарис же неизменно держался в тени, всегда находился сбоку или позади конкретных практических шагов Остера, но был в курсе всех дел и старался при необходимости всеми силами помочь; проявлять же инициативу он предоставлял другим.

Такое поведение Канариса объясняется, по крайней мере отчасти, постоянной внутренней борьбой между желанием лично сделать что-то значимое для предотвращения новых авантюр Гитлера и освобождения Германии и всего мира от нацизма и интуитивным пониманием тщетности этих усилий. В эти недели он пришел к фатальному заключению, что изменить судьбу Германии уже невозможно, что вина немецкого народа, хотя бы из-за обыкновенного попустительства, уже слишком велика, что Гитлера, как своего рода наказание Божье, придется терпеть до горького финала. Своей убежденности в том, что Германия легкомысленно начатую Гитлером войну непременно проиграет, Канарис не менял и тогда, когда немецкие войска одерживали победу за победой. Это мы сможем подтвердить многочисленными примерами по ходу повествования. Его убежденность во многом базировалась на твердой вере в божественное предопределение существующего миропорядка и на трезвой оценке международной обстановки и соотношения сил сторон.

Почти мистические сомнения Канариса в благополучном исходе подготавливаемого государственного переворота имели под собой вполне реальную основу. Хорошо знакомый с особенностями характера и личными качествами генералов, избранных для участия в восстании, Канарис не верил, что они действительно решатся на такой шаг. Прежде всего недоверие у него вызвал фон Браухич, главнокомандующий сухопутными войсками, которому отводилась главная роль. «Браухич старается копировать Мольтке», – с ироничной усмешкой говаривал он в те дни в кругу друзей. С большей симпатией Канарис относился к Гальдеру, но подозревал, что у того не хватит мужества на решительные действия.

Кроме того, он постоянно помнил одно важное обстоятельство, которому не придавали значения заговорщики. Ведь в личном распоряжении начальника Генерального штаба не было ни одной воинской части, и в момент восстания ему пришлось бы полагаться на главнокомандующего сухопутными войсками или на командиров армейских подразделений.

Канарис лучше Остера и его нетерпеливых друзей понимал генералов, у которых были веские причины не верить, что более молодые офицеры, лейтенанты и капитаны, беспрекословно выполнят приказ выступить против Гитлера и нацистского режима. Не следовало упускать из виду, что быстрая победа над Польшей значительно повысила авторитет фюрера у молодых офицеров, которых в течение ряда лет усиленно обрабатывала нацистская пропаганда. Трудности, связанные с военными действиями в зимних условиях, которые для некоторых генералов значили больше любых политических и этических соображений и которые неизбежно возникли бы при продвижении в западном направлении, были незнакомы молодым фронтовикам, участникам похода на Польшу. Фюрер по всем признакам всегда оказывался прав, даже действуя вопреки предостережениям специалистов. С какой, мол, стати на этот раз все должно быть иначе? Считалось, что среди офицеров, прошедших школу созданного Сеектом рейхсвера, были широко распространены антивоенные настроения. Однако эту школу прошла лишь ничтожная часть офицеров многократно разросшегося вермахта Третьего рейха, а выпускники военных училищ более позднего периода, ротные и батарейные командиры, были насквозь пропитаны нацистскими идеями. Канарис, когда-то командовавший крейсером «Силезия» и участвовавший в сражениях, располагал большим опытом, чем Остер. Он полагал, что Фрич, будь он еще жив, мог бы собрать вокруг себя достаточно сторонников и организовать восстание против существующего режима, а вот в отношении Браухича у него такой уверенности не было.

Несмотря на все сомнения, Канарис не был лишь пассивным зрителем. В октябре он в сопровождении Лахоузена посетил нескольких командующих армейскими группами на Западе, в том числе и генерала фон Рейхенау, в его штаб-квартире в Дюссельдорфе. На встрече присутствовали также начальник штаба генерал Паулюс и штабной офицер капитан Пальцо. Рейхенау был широко известен своей приверженностью идеям национал-социализма. Поэтому Канариса приятно удивило отсутствие у него и членов его штаба триумфально-ликующего настроения. Все они чрезвычайно скептически оценивали задуманное Гитлером зимнее наступление. Это в известной мере облегчило Канарису его задачу, ибо нечего было и думать о том, чтобы открыто предложить главнокомандующему воспротивиться этим планам фюрера.

Поэтому он лишь поделился собственными опасениями и сомнениями, обусловленными сложившейся стратегической ситуацией. Канарис, в частности, в сгущенных красках изложил содержание поступивших в абвер сведе166 ний о военном потенциале противника, особо подчеркнув вероятность крупных потерь с немецкой стороны в живой силе и технике. Канарису удалось добиться от Рейхенау согласия составить и послать Гитлеру меморандум под названием «Как обеспечить победу Германии», который, однако, по сути, должен был в ультимативной форме сказать фюреру: «До сих пор и не дальше». Это был двойной успех, ибо не кто иной, а именно «нацистский генерал» был единственным участником совещания Гитлера с командующими армиями и армейскими группами, который, согласно записи в дневнике фон Хасселя от 30 октября 1939 г. (с ссылкой на Гёрделера), выступил против разработанного Гитлером плана наступления.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});