Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг. - Карл Абсхаген

Выполнявшие приказ начальники отделов абвера Пикенброк и Лахоузен не на шутку встревожились. Само название операции было красноречивым свидетельством того, что задумана какая-то подлость. В военной хронике 2-го отдела абвера есть запись, согласно которой Лахоузен задался вопросом: почему Гиммлер решил заказывать польскую форму именно у абвера? Однако приказ есть приказ, требуемая военная форма и предметы вооружения были собраны. Их забрал под расписку представитель СД; о цели мероприятия официально абверу так и не сообщили. Когда появились первые сводки вермахта о проникновении польских вооруженных солдат на германскую территорию, Пикенброк в кругу друзей заявил: «Теперь мы, по крайней мере, знаем, для чего понадобилась военная форма». Помимо прочего, это яркий пример степени недоверия собственной пропаганде. Как вскоре стало известно Канарису – а нынче и всей широкой общественности, – одетые в польскую форму заключенные концентрационных лагерей СС инсценировали нападение на радиостанцию в Глейвице, в чем потом обвинили Польшу.

Уже этот бандитский прием достаточно характеризовал нравственный облик нацистов, стоявших во главе партии и государства, однако Канарису было суждено познакомиться и с кое-чем похуже. Присутствуя на совещаниях, имевших место в Ильнау (Силезия) в поезде фюрера после 12 сентября, то есть менее чем через две недели после начала Польской кампании, Канарис получил ясное представление о поистине дьявольских замыслах Гитлера и его окружения, касающихся будущего Польши. В нашем распоряжении один из немногих документов того времени, содержащий выписку из дневника Канариса. А сохранился текст потому, что Лахоузен, сопровождавший своего шефа на эти совещания, сам его составил специально для дневника Канариса и с согласия последнего изготовил копию для своей личной коллекции. Потому-то данный документ дошел до нас, в то время как дневник Канариса, как уже говорилось, после 20 июля 1944 г., к сожалению, был уничтожен.

Выписка, которую мы здесь предлагаем читателю, датирована 12 сентября 1939 г. Она интересна потому, что знакомит нас с целым рядом высказываний фюрера, как их Лахоузен зафиксировал по памяти сразу же после совещания, и дает представление о менталитете не только людей из окружения Гитлера, но и самого Канариса. Мы воспроизводим текст без сокращений. Он составлен от первого лица, в качестве которого фигурирует, разумеется, не Лахоузен, а сам Канарис.

Запись в дневнике о совещании в поезде фюрера в Ильнау 12 сентября 1939 г.

I. УКРАИНСКАЯ ПРОБЛЕМА

После обмена приветствиями рейхсминистр фон Риббентроп изложил мне свое мнение относительно возможностей прекратить германо-польскую войну политическими средствами. В последующем разговоре в служебном вагоне генерала Кейтеля начальник ОКВ следующим образом в сжатой форме пояснил эти возможности:

1. Произойдет четвертый раздел Польши. При этом Германия откажется в пользу Советского Союза от всяких притязаний на территории восточнее линии НаревВайксель – Сан.

2. На остальной части будет образовано независимое польское государство. Такое решение больше всего устраивает фюрера, ибо тогда он сможет вести мирные переговоры с польским правительством.

3. Остаток польских земель будет поделен: а) Литве предложат Виленскую область; б) Галиция и польская Украина обретут независимость (при условии, что Советский Союз согласится с подобным политическим устройством).

Для пункта 3б я должен позаботиться о соответствующих приготовлениях, чтобы, если возникнет необходимость, с помощью организации Мельника (ОУН) поднять восстание с целью полного уничтожения евреев и поляков. Расширению этого движения на Советскую Украину – в русле идеи Великой Украины – необходимо обязательно воспрепятствовать. (Карандашная приписка: «Предпосылок для этого больше не существует».)

II. ПРОПАГАНДА

Затем я обсудил с Кейтелем порядок ведения пропагандистской работы. Согласно договоренности, достигнутой по этому вопросу между рейхсминистром иностранных дел и доктором Геббельсом, министерство иностранных дел направит своих представителей в пропагандистские роты для изучения соответствующего материала и изложения собственных пожеланий. (Посредник – в министерстве иностранных дел.)

Ответственными за пропаганду являются исключительно командиры пропагандистских рот.

III. СМЕРТНЫЕ КАЗНИ

Я сказал Кейтелю, что мне известно о запланированных массовых казнях в Польше, где в первую очередь должны быть уничтожены представители аристократии и священнослужители. В конце концов мировая общественность, на глазах которой будут происходить подобные вещи, возложит всю вину за эти деяния на вермахт.

Кейтель заявил, что фюрер уже решил этот вопрос. Как он сказал главнокомандующему сухопутными войсками, если вермахт не желает иметь ничего общего с подобными вещами, вооруженным силам придется примириться с присутствием в их рядах формирований СС и гестапо. А потому в каждый военный округ, помимо военного коменданта, будет назначено в качестве главного распорядителя гражданское лицо. Ему будет поручена реализация планов по истреблению поляков. (Карандашная приписка: «Политическая чистка передней».)

IV. БОМБАРДИРОВКА ВАРШАВЫ

Я указал Кейтелю на неблагоприятные внешнеполитические последствия подобной меры. На это он ответил, что так решили совершенно определенно сам фюрер и генерал-фельдмаршал Геринг. Фюрер часто по телефону совещался с Герингом. Иногда его (Кейтеля) ставили в известность, о чем шла речь, но не всегда.

V. ЗАЯВЛЕНИЯ ФЮРЕРА

Во время нашего разговора вошел фюрер и тотчас же спросил меня, какой я располагаю информацией с Запада. Я ответил, что, согласно поступившим сведениям, французы сосредотачивают прежде всего в районе Саарбрюккена воинские части и артиллерию, чтобы подготовить крупное, широкомасштабное наступление, и что через короткое время мы сможем информировать его (фюрера) о месте и направлении предполагаемого главного удара.

На это фюрер заметил: «Я не могу себе представить, чтобы французы перешли в наступление именно в районе Саарбрюккена, где наши позиции особенно сильны. Там расположены наши авиационные заводы, и, кроме того, они (французы) столкнутся с еще более мощными второй и третьей линиями обороны. Я по-прежнему считаю нашими слабейшими местами Бинвальд и Пфальцервальд, несмотря на мнение другой стороны, что наступление в лесистой местности – дело бесперспективное.

Наступление через Рейн возможно, хотя мы здесь уже готовы, а наступление через Бельгию и Голландию считаю маловероятным: оно будет означать нарушение нейтралитета этих государств. Кроме того, подготовка прорыва Западного вала требует много времени».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});