Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Повелитель, — благоговейно произнес Гаал. — Наше божество. От него зависит окончательное решение твоей дальнейшей судьбы, тиариец.
— И как он его выскажет? — поинтересовался Тариэль, на всякий случай отступая чуть назад, но это ему не удалось: подступившие с обеих сторон слуги князя взяли его за руки и заставили подойти к решетке вплотную, едва не вдавив лицом в прутья.
— Сейчас увидишь, — Гаал сделал какой-то знак, и тут же по другую сторону зала часть решетки приподнялась, пропустив внутрь человека.
Вундворм бросился на него, и Тариэль, замерев от ужаса, наблюдал, как несчастный за считанные мгновения был растерзан чудовищем, которое затем, отвратительно чавкая, принялось пожирать внутренности убитого. Однако не успела тварь вполне насладиться трапезой, как к ней втолкнули следующую жертву, и все повторилось сначала.
— Нет, — не выдержав, закричал Тариэль, — князь, прекрати этот кошмар!
— Ну, ну, не стоит так бурно переживать, — покачал головой Гаал, — это не кошмар, тиариец, а таинство. Повелитель должен выбирать, кто послужит ему пищей, а кто останется в живых и станет служить ему иначе.
— Но эти люди даже не имеют возможности защищаться, — возмущенно произнес Тариэль, — у них нет ни одного шанса спастись!
— Жестоко было бы продлевать их мучения, даруя надежду, которой все равно не суждено сбыться. Ни меч, ни пламя не в силах остановить Повелителя, — возразил Гаал. — Это проверено многократно, но если ты настаиваешь, специально для тебя я могу приказать, чтобы рабам дали оружие.
Тариэль почти не слышал его сквозь гул в ушах. Он с содроганием взирал на жуткое действо, готовый вот-вот лишиться чувств. Пространство, так напоминающее арену, было залито кровью, куски разорванных тел валялись повсюду, словно части чудовищных игрушек, сломанных руками какого-то безумного ребенка. Пресыщенная гадина теперь уже не пожирала свои жертвы, а играла с ними, как кошка с мышью, кому-то перебивая хребет, иных задушив хвостом.
— Похоже, сегодня Повелитель не избрал никого, — развел руками князь. — Обычно так и бывает. Везет от силы одному из нескольких сотен, бывает, месяцами приходится ждать. Избранные — большая редкость! Занятно, тиариец, не правда ли?
Тариэль ничего занятного в увиденном не находил. Он, вообще, едва держался на ногах, судорожно вцепившись в решетку побелевшими пальцами. Все тайны, которые он желал раскрыть, были ему известны теперь, и все ответы получены, он наверняка знал, кто и как убил несчастного Хэма… но все это не приносило никакого удовлетворения.
— Членом Ордена становится тот, кого Повелитель отчего-то щадит и оставляет в живых, — произнес Гаал, очевидно, полагая, что Тариэль этого еще не понял. — Ты тоже пройдешь это испытание. Если хочешь, воспользуешься оружием и сразишься с ним… хотя тебе ведь привычнее кисть, нежели меч, не так ли? Впрочем, будешь ты вооружен или нет, не имеет ровным счетом никакого значения.
В этот момент гадина подняла окровавленную морду и в упор посмотрела на Тариэля, издав низкое яростное рычание, в котором, однако, звучало и нечто иное. Такое, чего Гаал не слышал от Вундворма никогда. Страх перед кем-то, обладающим большей властью и силой, нежели он сам, Повелитель.
Князь вздрогнул всем телом и искоса глянул на Тариэля.
Безусловно, бледный как смерть, с трясущимися губами, до предела напуганный, тиариец не понимал смысла происходящего, не ведал того, что открылось Гаалу, в сознании которого одновременно пронеслась тысяча мыслей, одна невыносимее другой.
Вундворм признал того, кто единственный способен его уничтожить. И если эти двое предстанут друг перед другом, то совсем не обязательно Повелитель убьет тиарийца, но вполне способен без боя, покорно лечь к его ногам. И что тогда?
А тогда он, Гаал, будет попросту отвергнут. Не нужен.
И весь смысл его существования, и вся его любовь, и бескорыстная верность окажутся втоптанными в пыль только потому, что сотворенный на мертвом острове Вундворм не прольет тиарийской крови.
Худшей несправедливости он не мог себе представить.
В этот миг Гаал одинаково сильно ненавидел их обоих, точно ревнивый супруг, случайно заметивший заговорщический взгляд, которым его жена перебросилась с любовником. Ему стало так больно, что перехватило дыхание. И когда Тариэль задал вопрос, Гаал не сразу нашел в себе силы ответить.
— Что? — переспросил он.
— Я сейчас должен с ним сразиться? — повторил Тариэль.
— Нет, — решительно и поспешно возразил князь. — Сейчас немного рановато. Повелитель едва ли в нужной степени готов к священному таинству.
— То есть он слишком сыт, чтобы прикончить меня?
— Скажем, ты достоин его более пристального внимания, — ухмылка Гаала напоминала оскал. — Но думаю, очень скоро Повелитель окажет тебе особую честь, — князь издевательски поклонился. — А сейчас ты можешь быть свободен, в пределах замка, конечно. Ингун! Проводи Тариэля и возвращайся, тут нужно немного прибрать. — Он небрежно кивнул в сторону кровавых останков.
Глава XVI
На сей раз у Тариэля не было ни единого шанса освободиться — Гаал предусмотрел любые неожиданности, велев поместить его в одной из комнат, лишенных даже окон, и приставив надежную охрану из числа своих слуг, предупрежденных об особой опасности и ценности пленника. Возможно, с каждым из них по отдельности Тариэль бы и мог справиться, даже наверняка. Но их было пятеро, отлично вооруженных, и пытаться противостоять им было бы сущим безумием. А никаких иных выходов из помещения ему обнаружить не удалось, так что о побеге нечего было даже мечтать. Тариэля охватило отчаяние и ощущение собственного полнейшего бессилия. До предела взвинченные увиденным кошмаром нервы не в состоянии были выдержать большего. В его голове отчетливо, как наяву, продолжали звучать нечеловеческие вопли несчастных жертв, а чудовищные картины собственной скорой мучительной смерти были такими яркими, словно он уже был брошен на растерзание Вундворму. Если Гаал рассчитывал, что за эту ночь Тариэль повредится рассудком, то был весьма близок к цели. Тиариец сейчас в последнюю очередь походил на героя. Пережитое потрясение было столь велико, что Тариэль попросту разрыдался. Правда, этого никто не мог слышать, потому что он все же старался не издавать звуков, но слезы лились сами собой и не желали останавливаться. На его памяти такое случалось с ним всего дважды в жизни — в день, когда он осознал, что все, кого он любил, мертвы. И — когда Конан один, без пего, покинул Халогу. Но то было уже очень давно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Чужак 9. Маски сброшены. - Игорь Дравин - Фэнтези
- Медь Химеры - Пирс Энтони - Фэнтези
- По ту сторону Алой Реки - Криптонов Василий - Фэнтези
- Девочки. Семь сказок - Аннет Схап - Детская проза / Детская фантастика / Фэнтези
- Владычица Подземелий - Дэвид Дрейк - Фэнтези
- Часовые Запада - David Eddings - Фэнтези
- Королевство белок - Наталья Михайлова - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 - Кира Алиевна Измайлова - Прочее / Фэнтези
- Странник. Инициация - Александр Кронос - Городская фантастика / Периодические издания / Разная фантастика / Фэнтези