Меч и перо - Мамед Ордубади

- Дильшад никто не губил, она в добром здравии. Что касается твоей погибели, вини в этом свой же характер. Если из рая на землю спустить гурию или ангела и отдать тебе - ты я с ними не поладишь. Тебе неведомы слова, способные радовать девичье сердце. Ты требуешь от девушки то, что она вправе требовать от тебя самого. В чем причина твоей последней обиды на меня?

- Не так давно ты явилась ко мне будто бы по поручению Дильшад, - это обман! Ты передала мое письмо эмиру, и он наказал бедную девушку. Зачем ты это сделала?

- Я сама пострадала из-за твоего письма! Ты ничего не знаешь, поэтому оставь свои беспочвенные обвинения. Нас обеих обманули - и Дильшад, и меня. Мы ничего не знали. Марджан от твоего имени написал письмо и отдал ей. Подбила его на это Сюсан. В чем моя вина? Если ты каждой девушке даешь обещания, пытаешься любить всех сразу, они имеют

право ревновать тебя и строить севозможные козни. Именно поэтому Сюсан заставила Марджана написать от твоего имени письмо и передать его Дильшад. Сюсан хотела пробудить в сердце девушки ненависть к тебе. Ты спросишь, зачем я обратилась к тебе от имени твоей возлюбленной? Это уж мое дело. Она ни о чем не знала. Обращаясь от имени Дильшад, я хотела получить от тебя письмо, отнести его Дильшад и доказать, что письмо, переданное Марджаном, написано во дворце по наущению Сюсан. Короче говоря, я думала помочь горю Дильшад, утешить ее. По-твоему, мои действия надо назвать предательством?! Да, письмо, которое ты через меня передал Дильшад, попало в руки эмира,- это верно. Но тебе следовало бы знать, каким образом оно очутилось у него. Тебе известно это?

- Откуда же! Ведь я не живу во дворце.

- А если так, - быстро продолжала Себа-ханум, - ты должен был вызвать меня и спросить: "Зачем ты предала меня?" И тогда я подробно бы все рассказала. В тот день, когда я получила от тебя письмо и хотела передать его Дильшад, за мной по указке Сюсан-ханум следил Марджан. Он подслушал многое из того, о чем мы говорили в гробнице Шейха Салеха. Когда я с твоим письмом вернулась во дворец, меня тотчас отвели в комнату хадже Мюфида, обыскали и нашли письмо. Не хочу рассказывать, как меня истязали. Посмотри на мое лицо и шею - на них еще видны следы ран, - с этими словами Себа-ханум откинула край шелковой шали и показала следы царапин на груди. Почувствовав, что Фахреддин заколебался и начинает верить ей, она продолжала вдохновенно лгать: - Я думала сделать доброе дело не ради тебя или Дильшад. Ты же знаешь, у меня неспокойный характер. Я хотела разоблачить Сюсан, а вместо этого навлекла беду на свою голову. И несчастная Дильшад пострадала. Но ничего, все это уже в прошлом. Дильшад здорова, ты - тоже. До свершения доброго дела осталось совсем немного. Одна радость способна затмить сотыю горестей.

Кровь ударила в голову Фахреддина.

- Ты издеваешься надо мной?!

- Я имею на то право. Почему ты не возвращаешь девушке подаренную ей тобой некогда вещь?

- Какую вещь?

Себа-ханум укоризненно покачала головой.

- Ах, Фахреддин, зачем скрывать от меня то, что известно всей Гяндже?

- Всей Гяндже?

- Да, я говорю об ожерелье, которое по указке Сюсан украли у Дильшад и бросили нищим перед караван-сараем "Мас'удййе". Странно, почему ты не возвращаешь его владелице? Неужели ожерелье дороже тебе, чем Дильшад?

Фахреддин погрузился в раздумье. Итак, Дильшад не отправлена в Багдад, она живет во дворце.

- Это известие заставляет меня иначе смотреть на тебя, - сказал он Себе-ханум.- А что думает обо мне Дильшад?

- Она с нетерпением ждет того же, что и ты. Месяц Рамазан миновал. Эмир не отступился от своего обещания. Дильшад сообщили об этом. Тебя тоже собираются пригласить во дворец и оповестить лично. Возможно, уже завтра ты получишь письмо и явишься во дворец. Эмир объявит условия брака, и вы начнете готовиться к свадьбе. Теперь говори, ты доволен мною?

- О, не могу передать, как! Я думал, бедную Дильшад увезли из Гянджи.

- Избегай крайностей в своих действиях против эмира. Он не возьмет назад данного тебе обещания. Не веришь - можем сегодня же вечером пойти во дворец. Повидаешь Дильшад - успокоишься.

- Нет, нет, я верю тебе. Но без приглашения эмира я не пойду во дворец.

- Тоже верная мысль. Сделаем так, завтра я принесу тебе письмо, написанное собственноручно эмиром. Только не знаю, где нам встретиться.

- Где тебе удобнее?

- Хорошо бы в таком месте, где никто не увидит нас. - Тогда встретимся в сумерках. Приходи вечером к берегу реки. Выжди немного и иди к ивовой роще у мельницы Мусы.

- Договорились.

Фахреддин и Себа-ханум расстались.

ПОЭМА "ЛЕЙЛИ И МЕДЖНУН"

В Гянджу прибыла делегация ширваншаха Абульмузаффера, который, прослышав о скором приезде в Гянджу атабека Мухаммеда, выразил желание принять участие в подготовке встречи атабека.

Атабек еще не выступил из Тебрнза в Северный Азербайджан, а ширваншах уже снарядил в Гянджу большую делегацию во главе с Наджмеддином, желая показать, что питает к атабеку дружеские чувства.

Садр* делегации Наджмеддин на второй день по прибытии в Гянджу отправил Низами письмо следующего содержания:

______________

* Садр - глава.

"Уважаемый искуснейший поэт!

Совершив небольшое путешествие из Ширвана в Гянджу, мы обретаем счастье и честь удостоиться лицезрения двух великих личностей - хазрета атабека Мухаммеда и нашего уважаемого поэта. Если почтеннейший поэт не возражает, мы хотели бы удостоиться радости видеть его и поговорить, дабы выполнить поручение нашего хагака.

Садр делегации ширваншаха

Наджмеддин".

Прочитав письмо, Низами с радостью согласился принять ширванцев и назначил время. Он попросил Рену привести в порядок дом и дал знать друзьям и некоторым влиятельным людям Гянджи, чтобы они пришли и приняли участие в приеме гостей.

Фахреддин, получив приглашение, явился к другу за несколько часов до назначенного времени, желая принять участие в подготовке к приему. Он распорядился доставить из своего дома кое-какие вещи, необходимые в подобных случаях, дал деньги для закупок на базаре.

Рена и Низами были благодарны Фахреддину за помощь. Их удивляло лишь одно: от былой грусти и тоски Фахреддина не осталось и следа. После отъезда Дильшад они ни разу не видели его веселым. Сегодня же он был оживлен и радостен.

Низами смекнул, что у Фахреддина есть хорошие вести.

- Открой друзьям причину своей радости, и мы разделим ее.

Фахреддин, восторженно сверкая глазами, пожал руку Ильяса.

- Моя радость - предвестник будущего счастья! - воскликнул он. - Вчера мне стало известно, что Дильщад не в Багдаде, она во дворце!

- Кто передал тебе это?! - удивился Ильяс.

Фахреддин подробно рассказал Ильясу, как он был на приеме у Абульуллы, встретил Себу-ханум и о чем они говорили.

- Сегодня вечером Себа принесет от эмира письмо, и мы пойдем с ней во дворец.

- Она поведет тебя не во дворец, а на тот свет или в тюрьму,предостерег Ильяс. - Опять ты обманут. Но меня больше огорчает другое, почему ты сразу же не пришел ко мне и не расскачал обо всем? Разве ты не знаешь, какое сейчас сложное время? Едет атабек, и эмир трясется за свой пост. Он любой ценой стремится убрать из среды народа людей, которые сплачивают гянджинцев и подбивают их подавать жалобы атабеку. Из них самым неугодным эмиру человеком является мой храбрый, но простодушный друг Фахреддин. Тебя хотят убить во дворце, Себа способствует этому. А Дильшад давно в Багдаде.

- Невероятно!

- Это так. Уверяю тебя, Себа-ханум замышляет новое дикое преступление. Не веришь - вот письмо, прочти его. Это пишет Кызыл-Арслан, он перечисляет имена девушек, отправленных халифу, и указывает, откуда они.

Фахреддин, быстро пробежав письмо глазами, удостоверился, что Ильяс говорит правду.

- Я убью эту гадину! Пока Себа жива, она будет делать пакости! воскликнул он.

- Действуй осторожно! - посоветовал Ильяс.

На этом разговор оборвался, так как сообщили о приходе Наджмеддина.

Фахреддин и другие аранцы, встретив шемахинцев во дворе, повели их к дому. Низами приветствовал гостей на пороге.

- Добро пожаловать! Вы принесли в бедный дом поэта счастье и радость, сказал он. - Прошу садиться.

Наджмеддин и его товарищи сели.

- Весть о предстоящем приезде в Гянджу элахазрета атабека дала нам возможность удостоиться чести встретиться с представителями уважаемого хазрета Хагана! - обратился хозяин дома к гостям.

Наджмеддин встал.

- Еще до того, как стало известно о поездке элахазрета атабека в Гянджу, хазрет хаган собирался послать к поэту Низами свою делегацию. Когда мы отправлялись в путь, хазрет Хагаин наказал нам увезти из Гянджи драгоценный алмаз.

Низами ответил короткой благодарностью:

- Я весьма признателен хазрету хагану за столь высокую оценку скромного труда поэта.