Спасти СССР 3 (СИ) - Афанасьев Александр "Werewolf"

…

— Что будем делать, чтобы накормить Москву?

…

— Каждый четвертый килограмм мяса едим не свой, товарищи[42]! В отдельных регионах — даже картошку нельзя купить свободно. Что дальше — талоны? Продуктовые карточки.

Сидят. Смотрят виноватыми глазами обосравшихся. Вообще… выбили крестьян, получили в итоге жуткий гибрид человека и раба, трусливый с начальством, бесцеремонный с подчиненными. Каждому нужен барин. У колхозника барин — председатель. У председателя — секретарь райкома. У секретаря райкома — областной уровень, и так далее. А для министерства, для коллегии, барин — я. Вот приедет барин, барин нас организует…

— Только что я вернулся из Югославии, где на примере видел пример очень успешного сельского хозяйства. Причем на горных почвах, в горах, не на черноземе…

— Так там лето шесть месяцев в году…

Я посмотрел на говорящего.

— Если вы считаете, что объективные обстоятельства не позволят нам добиться поставленных целей, накормить, наконец, народ — вам на коллегии делать нечего. Не смею вас задерживать.

Повисло тяжелое молчание. Потом — неосторожно сказанувший — вынужден был встать и выйти из кабинета. Остальные боялись на него смотреть…

Я кстати не сторонник таких вот публичных расправ, тем более в начале дискуссии. Задает неправильный тон. Но иногда это необходимо. Любое министерство — как и любая организация вообще — это не богадельня. Здесь должна быть цель и команда, которая ее достигает. Если есть люди, которые считают, что цель недостижима или неправильна — то и в команде их быть не должно. Они балласт. Они будут делать все, чтобы не достигнуть цели, даже могут начать вредить, чтобы оказаться правым в своем мнении, что цель не достичь.

— Еще кто считает, что мы не сможем закрыть дефициты по всем основным группам продуктов питания за эту пятилетку?

Молчат. Боятся. Народ, конечно достался. Советский чиновник — редкая мерзость. Но и другого нет…

— Все отговорки, что у нас длинная зима, короткое лето, не те почвы, не тот климат — я считаю отговорками и не более того. Та же Канада, несмотря на северное ее расположение — не только полностью обеспечивает себя зерном, но и экспортирует его. США, Аргентина — это все крупные экспортеры. Мы занимаем шестую часть суши, в нашем распоряжении четверть мирового чернозема. Мы, наконец вооружены марксистско-ленинской теорией. В этих условиях закупать зерно, чтобы прокормить себя я считаю позором. Пока мы ищем себе оправданий, другие берут и делают!

Снова начали думать, разбирать опыт кооператива Агрокоммерц. Думать, как перенести его на нашу почву.

Пришли в итоге к следующему

— Прошло мое предложение организовать при министерстве еще одну коллегию только на этот раз из наиболее успешных руководителей колхозов — миллионеров для изучения, внедрения, апробации опыта, рассмотрения всего массива существующего законодательства и вновь разрабатываемых актов с целью определить, какие устарели, какие мешают, какие просто вредят — и отменить или изменить их.

Работать будем сессиями: четыре-пять человек в президиуме на постоянной основе, остальные приезжают на сессии. На каждой сессии переизбирается президиум с тем, чтобы каждый имел возможность и в Москве поработать и свое хозяйство не забросить.

— По программам обмена будем приглашать иностранных фермеров, и руководителей хозяйств и активизируем программу зарубежных стажировок. Она есть, но идет, ни шатко, ни валко.

— Опыт Агрокоммерца показывает, что разрешать хозяйствам заниматься побочной деятельностью надо еще более активно, чем мы предполагали. В сущности — надо перестать рассматривать колхоз исключительно как средство эксплуатации земель и занятости сельского населения — а рассматривать как коллективную форму жизни и работы в сельской местности. Причем направление работы вообще не имеет особого значения — главное чтобы люди были заняты, чтобы производимое им находило потребителя, чтобы на село приходили деньги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Организуем особый фонд, даже два. Первый — исключительно на строительство крупных мясо-молочных комплексов регионального уровня. Второй — на поддержку строительства самими колхозами предприятий консервирования и глубокой переработки продукции. Есть Агропромбанк, специально для кредитования сельского хозяйства — он выдаст кредиты, а мы, государство — еще и компенсируем хозяйствам часть стоимости оборудования. Бери — делай. Причем над этим над всем будет человек в ранге замминистра сельского хозяйства, который будет только на этом.

Еще один урок, который я усвоил в США — если хочешь изменений, найми людей, которые будут заниматься только этим и спрашивай с них только за это. Любая организация стремится к стабильности, и если поручить изменения тем, кто двадцать лет занимается текучкой — ничего не выйдет. Со временем — я полагаю, мы даже введем должность министра или председателя госкомитета по реформам. Потому что ни одно ведомство не способно реформировать себя само.

Увы

Примерно в это же время, Егор Тимурович Лигачев делал два дела — обедал (обед ему принесли из столовой) и пытался разложить кадровый пасьянс. При этом он пользовался методом «семнадцати мгновений весны» — написал фамилии на листки бумаги и сейчас пытался разложить — кого куда.

Щербицкий пока остается, но судя по тому, как он вляпался — пенсия не за горами. Михаил дал понять, что рассматривает Добрика со Львовщины — отлично, а кого тогда на Львов? Львов — место непростое, абы кто там не подойдет не примут. Считай, заграница.

Подходит Секретарюк[43]. Он был и в горкоме и в горисполкоме Львова, должен справиться. Но кого тогда на горком?

А на Москву кого?

У Лигачева был в кадровом резерве его зам, Юрий Петров[44]. Он созрел для самостоятельной должности, рос на Урале в Тагиле, а там непросто. Но потянет ли он?

С Грузией что делать? Решение назначить Пирожкова уже не и.о. а полноправным секретарем — это вызов, который может кончиться бунтом. Лигачев хорошо знал, что тамошний республиканский актив — это не Белоруссия и даже не Латвия. Не захотят и не проголосуют. А это скандал, тогда и под ним кресло пошатнется.

Стук в дверь оторвал его от мыслей

— Да, зайдите

— Не помешаю?

Лигачев смел все карточки в кучу

— Нет, заходите

Это был Михаил Иванович Халдеев, главный редактор журнала Партийная жизнь, и заместитель председателя ревизионной комиссии ЦК КПСС. Кажется, какой-то там родственник покойного Суслова.

— Егор Кузьмич, посоветоваться вот пришел…

— Давай, давай

Халдеев покосился на тарелку с недоеденным, Лигачев раздраженно отставил в сторону. Это кстати тоже от Горбачева пошло — ему приносили в кабинет, и он там обедал на бегу.

— Мы вот статью приготовили в номер. От имени Михаила Сергеевича. Показали, как положено, он правки внес.

— Ну и?

— Вот тут правки… они чисто социал-демократические. А вот эта даже противоречит партийной программе…

Лигачев смотрел в перепечатанный на хорошей машинке текст, наливаясь злостью

— Ты от кого ко мне пришел? Кто с тобой?

— Егор Кузьмич…

— Или сам придумал? Тут заговорщики не чета тебе были. Вылетели как пробка из бутылки!

— Егор Кузьмич, да я…

— Шатать партию я не позволю! Слышите — не позволю!

Когда Халдеев, белый как мел выбрался из кабинета, пятясь — Лигачеву стало стыдно. Сорвался на человеке, нервы не выдерживают. Считай без году неделя в ЦК — а фактически тащит работу свою и часть Первого. Идеологией тот мало интересуется.

Он подвинул статью. Почитал

Еще раз. Интересно, конечно, действительно ошибки.

Может, Раиса Максимовна правила? Ходят слухи что она чуть ли не главный советник у Первого. Ночная кукушка…