Принц для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко

– Рискованный план, – усомнился Торвен, внимательно рассматривая мой рисунок. – Разделившись на три группы, мы значительно ослабим основной штурмовой отряд и, возможно, не успеем дождаться подхода конницы.

– Да, риск велик, – хладнокровно призналась я, – но иной возможности разбить врага я не вижу! Те пехотинцы, что пойдут со мной через скалы и без отдыха примут на себя основной удар, практически обречены…

Торвен смотрел на меня уважительно:

– Никогда не слышал подобных слов из уст женщины! Но прости, принцесса, я не могу позволить тебе, да к тому же в столь уязвимом положении, – он взглядом указал на мой живот, – рисковать собой.

– Тогда тебе придется постараться не допустить моей смерти, – демонстративно рассмеялась я. – Пехоту поведу я, и никто другой. Мне уже приходилось участвовать в кровавых схватках, и я знаю, насколько заразительно действует на людей воодушевляющий пример их предводителя. Воины пойдут за мной, не желая уступить женщине в смелости и самоотверженности. А ваша задача – спасти всех нас. Вы с Арланмиром поведете два отряда конницы, расставленные по флангам.

– Сумасшедшая! – восхищенно шепнул пират, сопровождая эту уже ставшую привычной для меня характеристику низким поклоном. – Но гоблин меня побери, если в мире существует еще что-то более героическое, чем подобная форма сумасшествия!

Мы досконально воплотили в реальность предложенный мною план наступления. Себе я оставила пару тысяч самых отчаянных рубак, возглавляемых лично мной и Кса-Буном, угрожающе скалящим остро подпиленные зубы. За его спиной покачивался гигантский топор «Третья рука Амбопу», внушая невольный ужас своим серебристым лезвием и покрытой рунами рукоятью. Мои худшие подозрения подтвердились полностью – с высоты горной гряды я подробно рассмотрела готовящееся к битве войско, темной лентой растянувшееся на прибрежной гальке. На этот раз Ринецея собрала всех. Тут находились и тяжеловооруженные демоны в черных доспехах, запомнившиеся мне со дня штурма Нарроны, и изъеденные червями умертвия, и аскетичные некроманты, своими темными мантиями напоминающие старых тощих стервятников, и изрыгающие огонь горгульи. Я считала их всех, пока не сбилась и не оставила это совершенно бесполезное занятие. Нас поджидали тысячи врагов, способные с одного удара смять и втоптать в землю наш маленький отряд.

«Да хранят нас Пресветлые боги! – мысленно взмолилась я, кончиками пальцев прикасаясь к своему выпирающему под кольчугой животу. – Прости меня, сынок, но, возможно, тебе так и не удастся увидеть этот мир, который я пытаюсь сделать добрее и чище. Я надеюсь, что ты меня поймешь!» И малыш тут же ответил мне короткими одобрительными толчками.

Единым слитным броском мы преодолели горный хребет и безудержным потоком устремились вниз, на берег… Воздух наполнился топотом бегущих ног и слитным ревом тысяч крепких глоток. То звучал крик азарта, рвущийся из груди идущих в атаку бойцов. Меня плотным кольцом окружила личная охрана из двадцати человек, руководимая верным канагерийцем. Мы спустились с пологого откоса и замерли в ожидании, построившись в несколько рядов. В сотне шагов от себя я видела сплошную черную линию латников Ринецеи и саму демоницу, восседающую на нервно гарцующем гнедом жеребце. Очевидно, проклятая врагиня тоже меня заметила, потому что неторопливо опустила на лицо забрало червленого шлема и сложила защищенные кольчужной перчаткой пальцы в издевательский жест. Она не сомневалась в победе!

Мы тяжело переводили сбитое бегом дыхание.

«О боги, подарите нам еще минуту, еще хотя бы полминуты передышки!» – просила я, покусывая растрескавшиеся от холодного ветра губы и утирая струящийся со лба пот.

Но времени, достаточного для того, чтобы прийти в себя, нам конечно же не дали…

Ринецея взмахнула рукой – и тут же, повинуясь ее приказу, пронзительно запела боевая труба, трубя атаку. Те из нас, у кого имелись копья, надежно упирали их в гальку, направляя острия в сторону противника. Тяжелая конница демонов, медленно набирая скорость для первого удара, взяла в рысь, надвигаясь прямо на нас. Я увидела накатывающуюся лавину бешено мелькающих лошадиных ног, прикрытых щитками ключиц и вытаращенных глаз, поблескивающих налитыми кровью белками. Я услышала бряцание упряжи, скрип натягиваемых луков и стук сдвигаемых щитов. По нашим рядам прокатился сдавленный вопль ужаса.

– Не отступать! – срывая голос, закричала я, вытаскивая из ножен Нурилон. – Примем их на клинки!

И наверно, столько обреченной ярости читалось на наших напряженных лицах, что конница Ринецеи не выдержала. Некоторым всадникам изменило мужество – они начали заворачивать коней назад, создавая беспорядок и сумятицу.

Из задних рядов обеих армий стаями злых шмелей взлетели стрелы. Они образовали пару темных туч, мгновенно рассыпавшись на два потока падающей с небес смерти. Потом еще и еще раз, выкашивая людей и лошадей. Наши эльфы били прицельно, не тратя даром ни одной стрелы. Повинуясь моему резкому окрику, копейщики крепко зажали древко под мышкой, прижимая к боку. Из приближающегося строя врагов полетели дротики. Один из них скользнул по моей кольчуге, оставив после себя резкий щелчок удара, ноющую боль в плече и запоздалую вспышку страха: чуть-чуть бы выше – и все! Воин слева от меня получил дротик в лицо и начал медленно заваливаться назад. Воздух звенел от диких криков умирающих людей, от сладковатого запаха свежей крови к горлу подкатывала тошнота, а безудержно частивший пульс ощущался прямо в висках, гулом набата вышибая вскипающий от напряжения мозг. Никто не хотел умирать, цепляясь за жизнь зубами и когтями. Оставшиеся без всадников кони противника с паническим ржанием вставали на дыбы, выскакивая в сторону из строя. Мимо меня промчался каурый жеребец, волоча по земле застрявшего в стремени мертвеца. На узде другого скакуна повисла отрубленная по локоть рука, лихорадочно сжав онемелые пальцы…

Пешие демоны были уже близко, совсем близко. Они шли плотным строем сразу же за конницей, тяжело чеканя шаг и напоминая безбрежное штормовое море… Усилием воли я подавила плещущийся в душе страх и нацелила лезвие Нурилона в шлем надвигающегося на меня всадника…

Удар столкновения оказался страшен. Несмотря на то что я его ожидала, напрягая все свои силы, меня чуть не отбросило назад, под ноги второй шеренги. Из рассеченной груди напоровшейся на мой меч лошади брызнул бурный фонтан алой крови. Раненый конь поднялся на дыбы, а затем грузно рухнул на спину, придавив истошно визжащего седока. Но охранники слева и справа от меня погибли почти мгновенно, а поэтому я оказалась в гибельном коридоре, между непрерывно сыплющимися на меня ударами. Мои мысли не успевали за телом, автоматически колющим и рубящим бесконечных врагов. Несколько раз меня тоже достали, со скрежетом попадая по кольчуге. С лезвия Нурилона стекала кровь… Я шагала по трупам, ведомая единственной мыслью: «Вперед, не отступать, не сдаваться!» Я почти не соображала, что делаю, одержимая подсознательным желанием убивать. В моей памяти запечатлелся непрерывно кружащийся калейдоскоп искаженных яростью лиц, отсеченных конечностей, блеск и звон с лязгом сшибающихся мечей. И еще равномерный, свербящий в ушах гул, стеной поднимающийся над полем. Это гудела уничтожаемая сталью жизнь, перемалываемая безжалостными жерновами небытия. А потом я внезапно увидела Кса-Буна…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});