Горькая правда (СИ) - "Ann Li"

— Смеешься? Тебе не за что извиняться, даже если они меня метлой выгонять будут, — говорит с улыбкой, но серьезно, — но я все равно от тебя никуда не денусь, даже не надейся, — уже в открытую смеется он.

Глава 41

Глава 41

Стас

…Спустя 6 месяцев…

Сжимая букет синих ромашек, с нетерпением смотрю на стеклянные двери аэропорта, желая наконец-то обнять мою Синичку, чтобы больше не отпускать от себя никогда. Эти полгода были такими сложными, но я бы счастлив, как никогда.

Главное, что рядом со мной была любимая женщина, с которой хотелось проводить все свое время, и расстояние, разделяющее нас, сегодня исчезает, чему я радуюсь, как ребенок.

За эти полгода произошло столько событий… Самое главное, что Юля наконец-то смогла найти хоть какое-то понимание в глазах родителей. Наша первая поездка закончилась полным фиаско, когда они поняли, кто стоит перед ними. Несмотря на то, что они выслушали нашу историю, которую мы рассказали в общих чертах, с упущением некоторых интимных моментов, но они не смогли нас понять. Юлина мама сразу предложила Юле сходить к врачу, чем вызвала у меня приступ смеха, а у Юли гнева.

От них мы ушли с потрепанными душами, громко хлопнув дверью. Юля не желала с ними видеться больше вообще, как я ее не уговаривал, что нужно время. Этой ночью в отеле впервые мы разговаривали всю ночь, вываливая друг на друга все свои эмоции, знакомясь с прошлыми «я» друг друга.

Так, я посвятил Юлю в свою прошлую жизнь, полную разгильдяйства, которая привела в участие в этой «секс-игре». Мы долго обсуждали, почему же так получилось, что мои родители не поверили в мою невиновность, а родители Юли не поверили ей. Как итог, я рассказал Юле о своей недавней встрече с адвокатом, который вел мое дело. Тогда он нашел мое старое дело быстро, подняв архив, поведав мне о том, что проводил собственное расследование, в котором он убедился, что Юля — жертва, а я — сам того не подозревающий похититель. Если бы дело дошло до суда, пришлось бы давить на эту версию, но так как обе стороны родителей удалось убедить в выгодности сделки, каждый остался доволен исходом.

В нашей истории все слова и действия смотались в один клубок, который мне и Юле удалось распутать. Мой друг, который втянул в это все, оказался мне и не другом вовсе. Как только завели на меня уголовное дело, он испугался, сначала все отрицал из-за своей трусости. А потом ему (как уж узнали неизвестно) заплатили конкуренты отца, чтобы он взял всю вину на себя, отрицая, что я там был. Он не подозревал, что тем самым подставляет меня уже под другую статью…

Когда же пришел отец, заплатив еще раз, требуя рассказать версию произошедшего, которую озвучил я, только тогда он понял, что что-то не так, дал верные показания, рассказав моему адвокату о первой взятке за ложные показания. Адвокат нашел того, кто заплатил, это оказался мелкий чиновник, метящий на место отца. Девушка, которая должна была участвовать в этой игре, на самом деле просто заболела, забыв предупредить через приложение о том, что не придет. То, что я увез с остановки Юлю, а не ее — чистая случайность. Сместить отца через меня получилось в любом случае, только это ничего конкурентам не дало. Отец вернулся в Москву, начав снова работать в администрации города на руководящей должности, с которой он уходил когда-то, желая стать губернатором…

Единственный человек, который разобрался во всем этом — был мой адвокат, но он посчитал, что факт взятки доказать сложно, а в истории слишком много случайностей, в которые поверит ли судья — вопрос. Так что он сделал так, что мои родители узнали о том, что никаких смс, звонком и прочего на телефоне Юле не было, в том числе у ее подруг. Она была чиста, а значит, я похитил девушку по собственной инициативе. Затем убедил их заплатить ту сумму, которой будет достаточно, чтобы дело закрыли. Так мои родители пребывали в полной уверенности, что плохой поступок совершил их сын намеренно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Юлиным же родителям мой адвокат предоставил все распечатки с телефона Макса, который вел переписку. Тем самым указав, что девушка была по собственной воле со мной, а то, что телефон зарегистрирован на другое имя — неважно. Доказать связь, лишь дело времени. Им он намекнул, что город небольшой, слухи расползутся быстро, и пока мои родители готовы заплатить, стоит взять деньги и заявление забрать. Так родители Юли взяли деньги, решив, что во всех отношениях так будет лучше.

Кто в этой истории виноват? Я бы мог сказать, что все, но это не так. Я понял, что обстоятельства были не на моей стороне, но в конечном итоге виноват только я. За что я и поплатился. Почему судьба дала мне второй шанс все исправить? Почему Юля подарила мне свое сердце — я не знаю, наверное, я этого не заслужил, но Юля всегда смеется, что сердцу не прикажешь, а я — лучшее, что случалось в ее жизни, как бы странно ни звучало.

Той ночью, мы закрыли эту историю навсегда, решая, что теперь у нас новая история. О любви, о верности, о семье. Кстати, в честь этого мы и выбрали дату свадьбы — восьмое июля (день семьи, любви и верности), которая состоится через две недели.

Два месяца назад я продал свой клуб, решив, что все время буду тратить на улучшение и процветание «Перьев», а на деньги, вырученные от продажи клуба, я хочу отдать Юле на исполнение ее мечты — открытие студии дизайна. Это будет мой свадебный подарок ей.

Что же касается нас с Юлей, мы оба темпераментные, порой взрывные, поэтому у нас не всегда все гладко. За год наших отношений мы несколько раз крупно ссорились, хоть причиной было только то, что мы скучаем вдали друг от друга, ревнуем. После первой ссоры на душе было так гадко и невыносимо, что я, не задумываясь, купил билет и хотел рвануть к ней. Причиной ссоры была ревность Юли, она заподозрила меня в неверности с девушкой Алёной — новым администратором ресторана, чем вызвала у меня некое странное удовлетворение от понимания того, что ревную не только я. Хоть Юля сама позвонила, пока я собирал вещи к ней, попросила прощения, меня это не остановило. Наверное, мне нужно было почувствовать ее просто рядом, убедиться, что она не сбежит, не надумает ничего. Примирение было даже более бурным, чем ссора, что понравилось нам обоим, и мы решили позволить себе иногда ругаться, но всегда оставаться рядом друг с другом…

Тогда я впервые услышал от нее мысли о том, что она боится, что я буду ей не верным, что мой сексуальный темперамент не сможет пережить такую долгую разлуку, и, следовательно, отсутствие сексе. Я искренне смеялся, а Юля еще сильнее надула губы. Я целовал ее так долго, как только мог терпеть, шепча ей, что мой темперамент напрямую связан только с ней. Что только она вызывает во мне такую бурю эмоций и желания. Только она. И никогда ни при каких обстоятельствах я не променяю то, что у нас есть, ни на кого и ни на что. Доказывая ей снова и снова, что любить я могу и хочу только ее.

* * *

После тысячи объятий и поцелуев, которых все равно нам мало, мы наконец-то оказываемся в нашей квартире. Юля, стягивает с меня футболку, и замирает, пытаясь сфокусировать помутневший от желания взгляд сине-голубых глаз на моей груди.

— Что это? — говорит хрипло, трогая нежным пальчиком недавно выведенные буквы на теле.

— Твое имя любимая, — говорю я, обрушиваясь на нее с поцелуем.

Я набил на груди тату с именем — Юлия, с небольшой птичкой на конце буквы «я». Это был порыв, просто шел мимо разрекламированного тату-салона, остановился, и принял решение в секунду. Хочу, чтобы не только внутри моего сердца, но и снаружи было единственное имя женщины, которая прикоснулась к нему.

Юля отстраняется от меня не сразу, разрывая поцелуй, но делает небольшой шаг назад от меня.

— Я тебе кое-что покажу, — шепчет она, разворачиваясь ко мне спиной, поднимает волосы, а на ее шее каллиграфическими буквами набито мое имя с небольшим пером на конце имени.