Приговор - Джеймс Шиан

Все пришло в движение так же быстро, как и замерло. Теперь Пат имела возможность не только слышать, но и видеть. По мелководью бродили цапли, сидели на ветках и вглядывались в глубину. В воздухе носились мелкие птицы. У берега показалась голова высматривающего цаплю крокодила. Птица поспешно сделала несколько шажков в сторону. Высоко на сосне скопа озирала раскинувшийся под ней мир. Вдруг она снялась с ветки, сделала два круга над протокой, отвесно спикировала к воде и взмыла с рыбой в когтях.

— Здорово! — воскликнула Пат, и это было первое слово, произнесенное за полчаса. — Потрясающе!

— Да, — отозвался Джек. — К этому невозможно привыкнуть.

— Ты выиграл. Никогда не ощущала ничего похожего. Понимаешь, будто я — часть природы…

— Понимаю. Здесь то самое место, куда, как считает Руди, он попадет после смерти.

— Возможно, он прав.

— Я тоже так думаю.

— Нэнси сказала, он ей посоветовал выбраться сюда.

— Да.

— Почему ты ее не взял?

— Потому что первой хотел взять тебя. Одну. Нэнси я тоже свожу, только позже. Если дела обернутся плохо и с Руди произойдет самое худшее, такая поездка может послужить ей утешением.

— Отличная мысль. Но ты же не считаешь, что дела могут обернуться настолько плохо?

— Не считаю, — подтвердил Джек, и в его голосе прозвучала спокойная уверенность. Солнце выжгло утренний туман и согрело воздух. Пат сняла куртку и тренировочные брюки. Оглянулась и решила на этом не останавливаться. Скинула бикини и встала в лодке.

— Что ты делаешь? — рассмеялся Джек.

— Сливаюсь с природой, — ответила она и нырнула в воду.

— Здесь где-то поблизости крокодил! — крикнул Джек, когда Пат появилась на поверхности и поплыла к берегу.

— Знаю, — беспечно откликнулась она. — Но разве не ты говорил, что крокодилы людям не страшны? Прыгнешь за мной?

Джек с такой поспешностью стал сбрасывать бренные одежды, что чуть не перевернул маленькое суденышко.

Здание верховного суда имело все признаки классического римского стиля: широкие мраморные ступени вели к высоким дверям, перед которыми возвышались массивные круглые колонны. Но стоило проникнуть в главный вход, и перед глазами возникало напоминание о веке нынешнем — пункт контроля безопасности.

Пат прилетела в Таллахасси вместе с Джеком накануне вечером, а утром сопровождала его во время прений в суде. Раньше ей не приходилось присутствовать при рассмотрении апелляции. Само помещение напоминало одновременно и университетскую аудиторию, и концертный зал. Полукруглые скамьи из красного дерева для зрителей амфитеатром спускались к расположенной в центре кафедре. Справа и слева от нее стояли столы и стулья для представителей сторон. Кафедра была обращена к приподнятой над полом сцене, на которой восседали семь судей. К ним-то и обращались выступающие в прениях представители обвинения и защиты. Все это подавляло, и Пат решила, что так было специально задумано.

Она села в последний ряд, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание. Кроме дела Руди, в этот день рассматривались еще три апелляции. Представители сторон сидели за возвышением на скамьях для зрителей. Помимо Пат в зале из публики больше никого не было.

«Руди Келли против штата Флорида» было первым делом в списке для слушаний. Джек выбрал стол справа от кафедры, вынул из портфеля свою записку и несколько других документов и сел ждать, когда появятся высокие представители верховного суда Флориды. Слева от кафедры то же самое проделал прокурор штата. Ровно в девять раздался стук в дверь за судейским помостом. Появился чернокожий мужчина в синей форме.

— Внимайте! Внимайте! Внимайте! — провозгласил он низким мелодичным распевом. Юристы моментально встали. Пат последовала их примеру. — Объявляется заседание верховного суда штата Флорида. Все, кто имеет жалобы, могут говорить и будут выслушаны. — Пока он возвещал начало заседания, в зале появились семь судей — шесть мужчин и одна женщина — и заняли места на возвышении. Когда все расселись, председатель верховного суда Роберт Уолкер обратился к представителям сторон:

— Можете сесть. — И сразу перешел к конкретным вопросам: — Первое дело в повестке слушаний: «Руди Келли против штата Флорида». Представитель защиты, вы готовы?

Адвокат поднялся:

— Джек Тобин, защитник подателя апелляции. Я готов, ваша честь.

Вслед за ним встал его коллега:

— Эмори Фергюсон, из канцелярии генерального прокурора Флориды, представляю штат Флорида. Я готов, ваша честь.

— Превосходно, — кивнул председательствующий. — Мистер Тобин, можете начинать.

Джек вышел на кафедру:

— Благодарю вас, ваша честь.

Он едва закончил фразу, как ему задали первый вопрос. Это был судья Томас Флуд, наиболее консервативный из всех и ярый сторонник смертной казни.

— Мистер Тобин, это верно, что данное дело уже дважды рассматривалось верховным судом?

— Верно, ваша честь.

— Не достаточно ли? Настанет ли когда-нибудь конец этим апелляциям?

— При всем уважении к вам, ваша честь, мой ответ — нет. Нельзя подводить окончательную черту, если на карту поставлена человеческая жизнь и существует возможность, что была допущена ошибка.

— Какие новые доказательства вы собираетесь нам представить? — Этот вопрос задал судья Эскарес, новый член верховного суда и консервативный католик. Джек не знал его точку зрения на проблему смертной казни.

— Ваша честь, мы обнаружили, что у потерпевшей в момент смерти имелась сперма во влагалище. Группа крови носителя спермы не совпадает с группой крови мистера Келли. Другими словами, это была не его сперма. Эта вещественная улика не была доведена до сведения защиты. А благодаря ей присяжные могли бы заключить, что в доме потерпевшей после Руди побывал другой мужчина, который и совершил преступление.

— Слишком смелое предположение, адвокат, — вступила в дискуссию Арквист, женщина-судья консервативных взглядов. — Наличие спермы во влагалище само по себе ничего не доказывает. Так?

— И так и не так, ваша честь. Например, если бы потерпевшая имела половую связь утром или даже днем, она с большой долей вероятности предприняла бы какие-то действия, чтобы избавиться от спермы. Свидетельские же показания подтверждают, что погибшая в тот день провела на работе и после этого ходила по крайней мере в один магазин — товаров повседневного спроса. Поэтому, вероятнее всего, она имела половую связь вечером, ближе к тому времени, когда была убита. Не исключено, что перед самым преступлением. Поскольку коронеру на заседании суда не задавали вопросов по поводу спермы, а он не давал показаний на этот счет и поскольку сам он скончался, мы не имеем современных событию свидетельств, в какое время потерпевшая могла иметь половую связь.

— Можно ли утверждать, что не было найдено признаков изнасилования, как то: кровоподтеков вокруг влагалища или синяков на теле, что является характерным для изнасилования? — Вопрос задал Джон Маклеллан, еще один консерватор и поборник смертной казни. В этом составе суда не было ни одного либерала, поэтому Джек понимал, что не получит легких вопросов.

— Можно, ваша честь. Однако это не определяет, имеет ли данная улика отношение к понятию виновности или невиновности. Присяжные, например, могли заключить, что некто явился в дом потерпевшей после мистера Келли, имел с ней секс по обоюдному согласию, а затем убил.

— Есть ли свидетельства того, что у нее был сожитель? — продолжал спрашивать Маклеллан.

— Нет, ваша честь, но это ничего не значит. Все указывает на то, что убитая в тот вечер, когда было совершено преступление, либо имела добровольную связь с кем-то еще, но не с мистером Келли, либо ее изнасиловали, не оставив на теле видимых следов. И в том и в другом случае половую связь с ней имел не мистер Келли, а другой мужчина, и присяжные могли заключить, что именно он совершил убийство. Поскольку защита не была поставлена в известность по поводу спермы, она не имела возможности предложить присяжным такую версию.

— Однако ваш подзащитный признал, что вечером, примерно в то время, когда произошло убийство, он был в доме потерпевшей. И, как явствует из протокола полицейского допроса, он заявил, что был способен ее убить. Не кажется ли вам, что это уличающее доказательство? — Эти слова принадлежали председательствующему Уолкеру.

— Только на первый взгляд, ваша честь. Однако примите во внимание, что моему подзащитному всего девятнадцать лет, он отстает в развитии и живет с матерью, его мать не допустили на допрос и во время допроса не использовались средства записи, хотя в распоряжении управления полиции Бэсс-Крика имелись видео- и аудиомагнитофоны. Показания Руди сохранились только в протоколе полицейского следователя, и тот же следователь принял решение скрыть от защиты улику, связанную со спермой в теле жертвы. Ясно, что без так называемого признания Руди Келли в деле не имеется ни одной серьезной улики. Дело имеет очень слабую доказательственную базу и никак не тянет на смертный приговор.