Чужая земля - Александр Афанасьев

Афганец покровительственно улыбнулся, достал из кармана на разгрузке пачку сигарет.

— Фалястини — афгани дост. Сигарет?[107]

— На, бебахшид… — водитель приложил руку к груди — Хода зияд кунад, брадар[108]…

Афганец зачем-то хлопнул рукой по крыше машины и пошел обратно, к своим, где завершался торг относительно платы за проезд по мосту. Афганцы — были бы не афганцами, если бы упустили возможность поторговаться.

— Твою мать… — сдавленно прошипел водитель — принесли же черти…

Снайпер — хлопнул по плечу водителя.

— Вернемся в ППД — благодарность выпишу. В жидком виде. Не зря вас по языкам гонял.

— Век бы не слышать…

Пронзительно мигнув в ночи задними стопами — Нива пошла…

— За ними…

Свернули с дороги, покатились по пирсу. Грязь, какие-то деревянные ящики… срач такой, что и не выскажешь. Машина переваливается с колдобины на колдобину, недовольно подвывая мотором. Нефть здесь была и едва ли не больше, чем на русской территории — но нормально не качали. Чеченцы обогатили местный диалект понятием «самовар» — компактная, самодельная нефтеперегонная установка, которая состоит из пары больших цистерн, кое-какого оборудования, бочек для готовой продукции и пары джигитов с автоматами — для охраны. Получившийся «бензин» октановым числом был где-то от 60 до 65 в зависимости от качества исходного сырья и продуманности конструкции. Получившимся адским зельем кто торговал с банками у дороги, а кто добавлял присадки, которые поставляли люди, связанные с орденом и продавал это относительно цивильно. Орден хоть и незримо, ненавязчиво — но присутствовал в очень многих аспектах здешней жизни.

— Направо.

Свернули направо. Покатили по широкой местной улице, размытой после сезона дождей, да так и не приведенной в порядок. В сезон дождей — по этой улице буквально реки текут, впадающие в Новый Евфрат. Мало кто в такую погоду рискует вылезти из дома.

— Еще направо…

Машины протискиваются в какой-то узкий проулок, едут по нему. Город кажется вымершим, но в Мекке и других городах юга — это очень обманчивое впечатление.

— Налево.

Машины выезжают на еще более широкую улицу. По обе стороны — стоят машины, здания — здесь даже пятиэтажки имеются. Относительная цивилизация… вперед свет.

— Контакт справа!

Неизвестный — сигналит фонариком, почти спрятав его в кулаке, чтобы не видел кто посторонний. Три — два.

— Ну?

— Это он! Это Хадид.

— Первый, это второй. Контакт подтверждаю. Поосторожнее там.

— Есть.

Машины снова сворачивают, в заранее раскрытые ворота. Тут, между двумя зданиями построен то ли гараж, то ли склад. Крытый.

— Стоп.

Нива включает фары, высвечивающие группу вооруженных людей, стоящих у стен. Автоматы Калашникова с подствольниками, гранатомет РПГ — солидно вооружились.

— Это они? — спрашивает снайпер сидящего на переднем сидении боевика.

— Да. Это Хадид.

— Выходи. И не дергайся.

Русские и шииты выгружаются одновременно. Под ногами противно хлюпает грязь, все на взводе и готовы в любой момент спустить курок. Где-то в темном небе — глухо стрекочет вертолет — орден явно не доверяет тем, с кем они здесь встречаются и напоминает что главный на их земле — все-таки он. Один из орденских сторожевиков засекли вчера на рейде, а эта машина построена так, что способна нести даже Апач. Конечно, обычный Апач отнюдь не приспособлен для того, чтобы совершать посадки на палубу — но если нет сильного волнения, и если квалификация пилота позволяет — то такой сторожевик может нести и Апач.

— Халид?

— Еврисынг кул, брадар… — улыбается бородач в черных очках.

Братья обнялись под пристальными взглядами с обоих сторон.

После небольшого разговора — Хасан подошел к русским.

— Он там, эфенди — сказал Хасан по-русски, чуть поклонившись.

Снайпер обернулся к людям из своего прикрытия, русским.

— Я пойду один. Занимайте оборону здесь, действуем по плану…

Они зашли в здание черного хода, прошли узкими, чистенькими коридорами. Здесь были какие-то исламские фонды, торговцы сидели и прочая дрянь. Поднялись на пятый этаж…

— Что там?

— Там снайперы, эфенди. Джафар очень осторожен.

— Сколько?

— Мы пока видели троих.

— Не засветились?

— Нет, эфенди.

Свежо предание…

В угловом кабинете здания — часть кирпичей была заранее вынута и заменена на такие же, но из пенопласта, соответствующим образом выкрашенные. Для наблюдения — применялся волоконно-оптический световод. Снайпер понимал, что весь просматривается и простреливается, на крышах — явно снайперы ордена, а у них — снайперские винтовки с термооптическими прицелами. На выстрел у него будет — несколько секунд, не более. И Кестраля нет[109].

— Где?

— На минарете, эфенди. Слева. Семьсот шестьдесят. Мы промерили днем, как вы и сказали.

Снайперу потребовалось всматриваться в это место десять минут, прежде чем его глаза как-то адаптировались к темноте, и он сумел разглядеть кусок темноты, который был чуть боле черным, чем камень минарета. И прямую линию. Глушитель…

Barrett 107 с глушителем и термооптическим прицелом, стандартное снаряжение SEAL — не иначе. После рейда русской армии на острова Ордена — те как с цепи сорвались, закупают все новое и совершенное, вербуют людей. Такая винтовка и в старом свете стоит больше тридцатника, а тут — и вовсе несусветные деньги. Если такую винтовку трофеем взять…

— Всем готовность два.

Бородач — развернул стрелковый мат, который в походном положении выполнял роль и дополнительной защиты для его винтовки. Наилучшим для снайперской винтовки является, конечно, жесткий кейс — но в этих условиях он просто не мог шести с собой такую длинную, тяжелую и неудобную вещь. Поэтому — он ограничился мягким кейсом, где лежала его испытанная и пристрелянная в деле винтовка SACO TRG со складным, но жестким прикладом. Винтовка была выполнена под триста тридцать восьмой калибр и уже здесь — дополнена глушителем от ACE. Ее конструкция позволяла крепить перед обычным оптическим прицелом ночной или термооптический, ночной у него был — но сейчас это не требовалось. Он будет стрелять по подсвеченной цели.

Сложность заключалась в том, что ему следовало сделать два выстрела за несколько секунд — оба с большой дистанции и по целям, которые он увидит за три — четыре секунды до выстрела. Первым — ему следовало снять снайпера Ордена на минарете — это семьсот шестьдесят метров, плюс выстрел снизу вверх, хотя и не под слишком острым углом. Вторым — он должен снять Джафара, который будет от него в тысяче ста метрах. Все это — нужно сделать двумя точными и окончательными выстрелами, ни снайпер Ордена, ни тем более сам Джафар — не дадут второго шанса. Первый — в силу превосходящей технической оснащенности, второй — в силу огромного опыта.

Бородатый снарядил магазин пятью патронами, вставил его в винтовку, дослал первый в ствол — этого более чем достаточно. Только два выстрела.

— Аллаху Акбар… — внезапно сказал стоящий рядом Хасан — Аллах, да направит твою руку, неверный! Джафар должен умереть в луже собственной крови.

Этого только не хватало…

— Заткнись.

Два выстрела. Два…

Как в старые добрые времена…

Бородач подполз к заложенной пенопластовыми кирпичами дыре, принял максимально удобную в таких обстоятельствах позицию — чтобы целиться. Несколько раз вдохнул, но не полной грудью — и с силой выдохнул, изгоняя кислород из легких. До боли в веках — зажмурил глаза.

Готов…

— Готов.

Один из исламистов — выдернул на себя какую-то веревку, потащил на себя объемную, но легкую имитацию кирпичной кладки, открывая пролом в стене для снайпера. Он был на уровне пола — потому что когда человек смотрит на здание, он инстинктивно смотрит на уровень его окон, опыт ему подсказывает, что на стены нечего смотреть. Первый исламист оттащил в сторону «кирпичи», второй, стараясь не шуметь и ничем не отвлекать снайпера — быстро подсунул мешок с песком, которым следует всегда пользоваться вместо сошек, если есть такая возможность. Снайпер с силой вдавил цевье винтовки в податливый песок, навел оружие на цель, замер. Все тоже замерли, только шумно дышал Хасан.

Выстрел прозвучал для всех, кто находился в комнате так, как будто большой короб с чем-то нетяжелым, типа тканей — упал на бетонный пол. Снайпер мгновенно — они никогда не видели столь отработанных, слаженных действий — передернул затвор, чуть пошевелился, наводя винтовку на новую цель.

— Субхана ва тааля[110] — прошептал Аслан.

Снайпер перевел прицел на удаленную цель. Это было что-то вроде ресторана, размещался он по местной моде — на плоской крыше дома. Несмотря на то, что здесь тоже был сезон дождей — арабы строились так, как привыкли и жили так, как привыкли…