Магия крови. Розмарин и рута - Шеннон Макгвайр

Оперевшись правым локтем о землю, я постаралась сесть. От движения закружилась голова. По крайней мере головная боль утихла: она стала наполовину слабее прежней. Лили стояла на коленях в нескольких метрах от меня, погружая что-то в воду маленького пруда. Теперь, когда мои глаза сфокусировались, я определила, что шуршащие звуки производит ее платье из тяжелого шелка, темно-зеленое и вышитое белым и серебром, с узорами из изгибающихся драконов. Парочка пикси восседала на палочках из черного дерева, скреплявших ее прическу, отбрасывая мерцающие тени на ее лицо.

- Двигайся медленно, - сказала она, поднимаясь и подходя ко мне. - Я сделала все, что в моих силах, но твоя человеческая часть протестует против вмешательства магии, и железо блокирует мое дальнейшее продвижение. Я больше ничего не могу сделать.

- Прости, это была не моя идея, - сказала я, в целях эксперимента передвинув руку назад.

Повязка на плече натянулась, и я поморщилась. Лили цокнула языком, начиная смачивать повязку шелковой губкой. Вода смягчила почти всю боль, но не до конца. Я не удивилась, что Лили не может исцелить меня полностью: она боролась с железом, и у меня нет права ожидать чудес. Если бы она не была ундиной в собственном королевстве, она, скорее всего, не сделала бы и того, что сделала. Но все это не помешало мне впасть в расстройство, когда я осознала, насколько обширен ущерб. Рана оказалась недостаточной, чтобы покалечить меня, - я все еще могла пользоваться рукой, пусть даже она была еще в процессе исцеления, - но из-за нее моя работа чертовски усложнилась.

Надеюсь, это научит меня осторожности. Я взглянула на Лили и улыбнулась как можно искренне, несмотря на свое разочарование и боль:

- Очень хорошая работа.

Она повела перепончатой ладонью, отмахиваясь от моих слов. Все, что напоминает благодарность, - зыбкая почва среди фэйри.

- Не больше и не меньше того, что требует гостеприимство. Правда, Октобер, все это было бы не нужно, если бы ты перестала прыгать под пули.

- Постараюсь запомнить.

- Хорошо.

Жабры под ее челюстью затрепыхались, и я почувствовала внезапный приступ обеспокоенности. Она пыталась не показать виду, но я знала ее достаточно хорошо, чтобы видеть, как она измучена. Исцеляющие чары утомительны, даже когда не приходится бороться с железом.

- Лили, ты в порядке?

- Я устала, Октобер, вот и все. Это пройдет. - Она улыбнулась, сморщив чешуйки вокруг рта. - Теперь расскажи мне, зачем тебя пришлось вытаскивать из моего пруда? Ты мне всю рыбу кровью измазала.

- Потому что ты бы тосковала, если бы я умерла. - Я пожала плечами. - Просто подумала.

- Может, ты и права, - сказала Лили, перестав улыбаться. - Что случилось?

Она заслуживала того, чтобы знать, даже если я не хотела рассказывать. Заставив себя смотреть ей в глаза, я сделала глубокий вдох и начала сначала.

Пересказывание всей истории заняло меньше времени, чем я ожидала, вылившись в торопливый набор слов. Я с облегчением произнесла многое вслух здесь, где власть Лили означала отсутствие чужих ушей. Свежесть событий уже прошла, превратив их в простые факты. Лили слушала, мрачнея, пока я излагала последнюю сказку, в которой довелось участвовать Розе Зимний Вечер. К тому времени, как я добралась до конца, ее губы сжались в тонкую суровую линию.

- Похоже, у тебя была напряженная неделя, - заметила она.

- Не по моему выбору.

- Тем не менее. - Она поднялась, наклонив голову ко мне. - Я вернусь с чаем и, наверное, одеждой для тебя. Ты побудешь здесь еще немного, пока я разрешу тебе уйти. Глупое дитя.

Она ступила в воду и исчезла, оставив лишь слабый аромат гибискуса и водяных лилий.

- Отлично, - сказала я и в ожидании плюхнулась обратно на мох.

Глава шестнадцатая

Платье, которое принесла Лили, село неплохо, хотя в нем я себя чувствовала еще более голой, чем прежде. Нагота - хорошая вещь, не моя любимая, но все же. Облегающее шелковое платье, пошитое для кого-то на шесть дюймов ниже, - не так хороню. Подол заканчивался на середине бедра, и вырез едва прикрывал грудь. Что еще хуже или, по крайней мере, унизительнее, это оттенок розовых сливок. В общем, я чувствовала себя звездой дурацкого порнофэнтези.

Повязка на моем левом плече довольно быстро избавила меня от этого ощущения. Мне было легче шевелить рукой, чем в первый раз, когда я проснулась, - подменыши не так быстро восстанавливаются, как чистокровки, хотя мы выздоравливаем быстрее, чем люди, - но я не была уверена, что этого улучшения достаточно. Я не могла двигать ею достаточно быстро, чтобы делать что-то полезное, и в ближайшие несколько дней точно не могла поднимать ничего тяжелого. Я не беспокоилась бы об этом, если бы не желающие в меня пострелять. Поскольку такие желающие имелись, у меня была масса поводов для волнения.

Кто бы ни убил Розу и ни отправил «красную фуражку» по моему следу, он не собирался отступать. Если и был какой-то шанс на это, он испарился, когда в меня начали стрелять прямо на улице. Какова бы ни была игра, я в ней до конца.

Лили продолжала увлажнять мох вокруг повязки, не позволяя мне двигаться, максимум - дотянуться до чашки. Сочетание естественных регенеративных способностей моего тела и воды ундины помогало, но шевелиться было нелегко. Я была даже не в состоянии помочь ей смыть кровь с моих волос. Закончив, она собрала их сзади в хвост и перевязала лентой, оторванной от моей безнадежно испачканной рубашки. Я все еще выглядела ужасно, но уже не была похожа на существо, которое может умереть в любой момент, и это явный прогресс.

- Выпей это, - сказала Лили, протягивая мне очередную чашку чаю. - Это поможет.

Настойка пахла шиповником и гибискусом, в точности как предыдущие одиннадцать порций. Я взяла чашку с вопросом:

- Сколько мне еще пить эту бурду?

Я понимала логику. Напиток помогал восстановить кровь, которую я потеряла, и одновременно помогал воде ундины проникнуть глубже в меня. Это хорошо. Но не делает мысль о том, чтобы утонуть в сладком цветочном сиропчике, более приятной.

Лили одарила меня суровым взглядом:

- Столько, сколько я скажу.

- Ладно.

Я сделала глоток, скорчив гримасу: У меня была веская причина пить этот чай. Но я бы убила ради чашки кофе.

Став ласковее, Лили сказала:

- Извини за суету, Октобер, но я не хочу, чтобы ты лишилась жизни из-за своей поспешности. Не тогда, когда я могу предотвратить это.

- Я не спешу, Лили. У меня есть дело, которое надо сделать. - У ундин особый медлительный подход ко времени. Для Лили год и день - примерно одно и то же.

- Нет? Значит ли это, что тебя пришлось вылавливать из живописного пруда просто так? Любопытно. Мне следовало понять, что ты собираешься умереть там от истощения и ран, и настоять на том, чтобы тебя вернули обратно. Извиняюсь.