Золотые ласточки Картье - Екатерина Лесина

В глазах темнело.

– Скажи, – Ника старалась не смотреть на Анну, – что я не злюсь… и вообще… буду рада его видеть.

– Скажу, – Анна убрала тетрадь в сумку.

А сумка отвратная, полотняная торбочка с идиотской аппликацией.

– Но что мне за это будет?

– Моей вечной благодарности недостаточно?

Анна усмехнулась:

– Извини, но в вечную благодарность я не верю.

– И чего хочешь?

– Информацию.

– О чем?

Анна оглянулась: аудитория опустела, и рядом с ними не было никого, кто мог бы подслушать.

– О ком. О Стасе. Ты ведь знаешь о нем больше остальных. Что ты рассказала Маргоше такого, что она на Стасика переключилась?

– Надо же, какая наблюдательность…

– Увы, – Анна притворно развела руками. – Говорю же, мне, кроме себя, полагаться не на кого, а это развивает, в том числе и наблюдательность… Так что? Я тебя помирю с Витюшей и в дальнейшие ваши дела не лезу, а ты мне рассказываешь о Стасе.

– Просто вариант, что он Маргоше приглянулся, ты не рассматриваешь?

– Нет. Мы с ней одной крови. Нам варианта с «приглянулся» мало.

И вправду стерва. Только Маргоша честней… и если подумать, почти подруга, но в том и дело, что почти, а информация не такая и секретная… пусть сами разбираются.

Самое интересное, что слово свое Анна сдержала.

Витюша этим же вечером объявился, сказав:

– Прости. Я хотел раньше подойти, но Анна сказала, что ты очень зла и видеть меня не желаешь.

Услышав это, Ника просто расхохоталась.

Больше по молчаливому согласию об Анне они не заговаривали. Их роман, который и романом-то не был, являясь чем-то несоизмеримо большим, Ника прятала. Почему она так поступала? Сама не знает. Боялась ли сглаза, зависти или просто слишком все личным было, интимным, чтобы выставлять это на чье-то обозрение? Как бы то ни было, но собственная жизнь Ники распалась надвое. Одна – студенческая развеселая компания, другая – Витюша…

…он ни о чем не спрашивал, ничего не требовал, но просто был рядом. И рядом с ним сама Ника становилась настоящей.

– Выйдешь за меня? – спросил он однажды.

Не на крыше, но в сквере, глухое пустое место. Старая беседка под гнетом плюща, луна на небе, звезды… Витюша, сидевший рядом.

– Замуж? – зачем-то уточнила Ника.

– Замуж, – Витюша встал на одно колено и протянул ей коробочку. – Выходи. И будем жить долго и счастливо.

Прозвучало это почти обещанием. Ника готова была обещанию поверить, она ведь девушка, а девушкам свойственно мечтать о том, чтобы жить долго и счастливо… И о свадьбе, о кольце…

Кольцо было тоненьким, с тусклым камушком.

– Тебе не нравится? – Витюша остро ощущал ее настроение.

– Нет, нравится, – соврала Ника.

– Не умеешь лгать. Что не так?

Ей бы промолчать, солгать о том, что замуж она до окончания института не выйдет, глядишь, этой лжи он бы поверил. Или перевести тему… но она, глядя на кольцо, на которое Марго и не глянула бы, сказала правду:

– Как жить станем?

– Не знаю. Как все, наверное…

Маргоша посмеется – среди всех кавалеров Ника отыскала самого никчемного. Анна права, ее брат слаб… это не плохо и не хорошо, это факт, с которым Нике придется мириться остаток жизни.

И папа слабость увидит. Ему Витюша придется не по нраву, тут и гадать нечего. Папа потребует, чтобы Ника бросила неподходящего кавалера, а когда она откажется, перестанет давать деньги. Мол, пусть муж содержит… или сама… а сама она что умеет? Правильно, ничего. И как тогда? Жить на Витюшину зарплату? Или он еще не работает? Ника нахмурилась, удивляясь тому, что не узнала такой вот простой вещи.

– Скажи, – она стиснула кольцо в кулаке. – Ты… работаешь?

– Пока подрабатываю, – Витюша встал с колен.

– А работать будешь?

– Конечно, буду…

Кем? Бухгалтером на какой-нибудь фирме среднего уровня, и получать будет, быть может, по своим бухгалтерским меркам, неплохо, но… этого мало.

Ника привыкла, что деньги есть всегда. И можно позволить прогулки по магазинам не только затем, чтобы на витрины поглазеть. Привыкла к походам в кафешки, в киношки, клубы, к тому, что тратить можно, не задумываясь о дне грядущем.

…и взять ту же свадьбу. Папа откажется спонсировать, и значит, на свои деньги… своих у Ники нет, а Витюша пока не зарабатывает. Получится, что свадьбы никакой не будет, а в лучшем случае – посиделки на дому.

– Так как, Витя? – Голос предательски дрогнул. – Мой отец не будет нас содержать.

– И не надо.

Витюша смотрел сверху вниз и был спокоен, и в ином случае Нике передалось бы это его спокойствие.

– В конце концов, роскошную свадьбу можно и не устраивать. Распишемся тихо – и все…

…Распишемся? Что скажет та же Марго? Остальные если и промолчат, то подумают… Ника слишком хорошо их знает, сумеет понять и без слов.

– А дальше? – шепотом спросила она.

– Дальше… ты переедешь ко мне. У нас с мамой квартира, места хватит.

Ника кивнула: хватит. Ему с мамой. Она же подозревала, что сама в этой квартире будет лишней. И не зря Витюша до сих пор не познакомил Нику с мамой, никак тоже осознавал, что друг другу они не понравятся.

– У мамы, конечно, характер… и у тебя… вы в этом с ней очень похожи. Ника, я надеюсь, что вы подружитесь и…

– Конечно, – Ника слабо улыбнулась. – Подружимся… и будем жить все вместе, долго и счастливо. потом родятся дети. Один или двое… или трое… главное, что в любви и согласии…

– Ника…

Она протянула кольцо.

Наверное, она дура, если повелась на эти сказки о великой любви. Как долго эта любовь проживет в пламени бесконечной бытовой войны? Насколько хватит Ники? Насколько хватит самого Витюши, которому придется постоянно выбирать между женой и матерью?

– Прости, – она вложила кольцо в его руку. – Я… я, наверное, слабая, но я пока не готова.

Витюша кивнул.

– Может… потом… позже…

– Насколько позже?

– Не знаю…

Наверное, надо было сказать что-то. Например, что Ника его любит, очень сильно любит, и просто боится будущего, и тогда Витюша сумел бы справиться с ее страхами, придумал бы, как победить их. И она приняла бы кольцо, а на следующий день они вместе сходили бы в ЗАГС, подали заявление, расписались бы тихо, родителям говорить не обязательно… или нет, Ника сказала бы, а заодно сама бы попросила отца закрыть ее счет, заявила бы, что прекрасно проживет без его денег. И с Витюшиной мамашей честно попыталась бы найти общий язык, в конце концов, они же разумные люди.

Наверное, все проблемы можно было бы решить, если бы…

Витюша сжал кольцо в кулаке и, отвернувшись, произнес:

– Значит, Аня была права.

Это имя разбило Никушины ожидания и робкую надежду, что все еще можно исправить.

– Аня? Ты с ней о нас говорил?!

– Ника, успокойся. Анна – моя сестра…

Успокаиваться не получалось. Ника честно хотела. И пыталась сдержать свой гнев. Но характер… но вспыльчивость… но само по себе упоминание Анны сейчас, когда Ника почти согласилась выйти замуж. И если бы согласилась, кроме Витюшиной мамаши, получила бы и Анну в родственницы?

– Сестра… конечно, куда ты без сестры. Куда ты вообще без подсказки? И что она тебе сказала?!

Ника говорила тихо, но больше всего ей хотелось завизжать и вцепиться в волосы Анны. И плевать, что ее здесь нет!

– Правду. Сказала, что ты – богатая девочка, избалованная, и что от своих денег ради меня не откажешься. Ты привыкла, что все вокруг тебя бегают, пытаются угодить.

…неправда!

– И что я для тебя – всего-навсего забава. Захотелось тебе новых впечатлений, и все…

– Нет.

– Неужели? – сухой равнодушный тон. – Тогда почему ты мне отказала?

– Потому…

…следовало сдержаться, но гнева было слишком много. И еще обида, не на Витюшу, но на Анну, не сдержавшую слово, на вселенскую несправедливость, которая не позволяет Нике быть счастливой.

– Потому что я действительно привыкла к нормальной жизни. Я не хочу существовать от зарплаты до зарплаты. Ладно, это я бы еще смогла, пошла бы сама подрабатывать.

– Какой подвиг…

– Но вот жить с твоими родственницами… Или ты думаешь, что твоя мамочка мне обрадуется?

– Боюсь, что нет.

– Боишься? Витюша, ты прекрасно понимаешь, что мы с ней не сойдемся. Будем собачиться каждый божий день, каждую минуту, но ты закрываешь сейчас на это глаза. Говоришь себе, что все как-нибудь наладится. Стерпимся, свыкнемся…

– Что ты от меня хочешь? Чтобы я выгнал мать из дома?

– Ну зачем такие радикальные меры, – Ника выдохнула, гнев отступил, остались тоска и странная опустошенность, понимание, что ничего-то у них не выйдет. – Мы могли бы снять квартиру. Не обязательно трехкомнатную, хватило бы и однушки где-нибудь в тихом районе.

– Ты же понимаешь, что это дорого…

– Понимаю, – Ника отвела взгляд. – Я все прекрасно понимаю. Мы не потянем квартиру, Витюша. И мы не сможем жить втроем с твоей мамой. Ты говоришь о любви, но как надолго ее хватит? Я этого не хочу, Витя…