Поступь Повелителя - Оксана Панкеева

Обрадованный подвернувшейся возможностью спихнуть на подчиненных разбор доносов и сортировку новых союзничков, господин наместник чуть ли не вприпрыжку ринулся вниз по лестнице, окликая на ходу потерявшегося Духа и прикидывая, сколько еще продержится упрямый Шеллар, если рядом с ним вздернуть этих двоих.

Из-за своего радужного настроения он и пострадал.

Ослабил внимание, не подумал, что даже в чужом телепорте и лишенный Силы маг все равно остается магом. Не взял с собой ни одного охранника, да и сам не додумался, что телепорт можно создать и одной рукой, другой в это время держа пленников за шкирку. За то и получил.

Когда довольный Харган со своей добычей материализовался в кабинете главы департамента Безопасности, с ним было не три человека, а два. Проклятый мальчишка даже без Силы, на одних теоретических знаниях сумел определить момент перехода и точно в этот момент, когда в сером тумане ничего невозможно было разглядеть, прыгнул в сторону.

Харган от всей души надеялся, что ушастый теоретик выпал из телепорта где-нибудь над вулканом или в открытом океане... Впрочем, нет, лучше где-нибудь поближе, где его можно будет найти и поймать. И когда его поймают...

К счастью, примчавшийся на зов глава департамента быстро утешил расстроенное начальство, доложив приятную новость. Шеллар наконец раскололся. Как желал господин наместник — сломлен, раздавлен, доведен до истерики и всячески унижен. В настоящий момент водворен в камеру, так как палач, основываясь на своем многолетнем опыте, заявил: «Еще немного — и тронется». За мастером Ступеней уже послали. Желает ли господин наместник присутствовать при посвящении?

—Желаю. Пришлете за мной. А этих определите куда-нибудь... понадежнее. Пусть сидят. Что с ними делать, я скажу после визита к Повелителю.

Харган прикинул — если мастер придет в течение получаса, до самой церемонии дело дойдет где-то к утру... От четырех до шести часов... Встать надо будет пораньше... А лечь пораньше не получится, дел еще по горло... А еще Камилла...

Я так и знал! — чуть ли не со слезами в голосе проныл над ухом бестолковый дух.— Я все-таки пропустил! Как только меня выгнали...

Заткнись! — раздраженно рыкнул демон.— Правильно сделали! Палача — наградить за сообразительность! А тебя я таки упокою когда-нибудь!

Да ну ее, эту Камиллу. Обойдется как-нибудь. Лучше спать лечь. Господин устал.

Такого невыносимого, обжигающего стыда Шеллар не испытывал даже в те дни, когда вынужден был смотреть в глаза Орландо после событий в Кастель Агвилас. Всякое случалось в жизни сотрудника безопасности, а затем политика; нередко бывшему королю доводилось сознавать низость и недостойность собственных поступков, когда благо короны не удавалось совместить с этикой. Но никогда еще стыд не был столь мучительным и убийственным. Никогда прежде Шеллару не доводилось стыдиться собственного унизительного малодушия.

«Что стоило потерпеть еще немного!» — мысленно стонал он, упираясь лбом в жесткое дерево казенных нар и едва сдерживаясь, чтобы не застонать вслух, хотя в этом запоздалом геройстве уже не было нужды. Полчаса назад подозреваемый Шеллар чистосердечно сознался в своих злодейских намерениях, тут же в них раскаялся и даже, кажется, просил пощады, клятвенно обещая сделать все, что от него потребуют, только пусть прекратят... Кажется, да, так и было... хотя подробности уже путались в памяти... Но важны ли подробности, когда главное и так понятно?

«Позор, какой позор...» — в который раз повторял Шеллар, не решаясь поднять лица. Казалось ему, что двадцать поколений королей-воинов собрались вокруг недостойного потомка, и стоит оглянуться, как он наткнется на презрительный взгляд дедушки Кендара или еще какого-нибудь героического предка.

«Мог ли я когда-либо предположить, что мое ничтожное величество — такой малодушный слабак! — продолжал казнить себя неудавшийся шпион.— Даже ради спасения собственной жизни не смог промолчать! Ведь понимал же, что это лишь проверка, которую надо выдержать, готовился к этому, нужные слова зубрил... Не помогло. Боль все равно оказалась сильнее разума. Не выдержал, сорвался, потерял контроль над собой. Погубил и себя, и свой грандиозный план, и, может быть, весь этот мир... Хорошо хоть никто не додумался расспросить в подробностях, как именно я намеревался осуществить свои коварные планы, ведь и это рассказал бы, трус несчастный. Кстати, странно, почему не расспросили? Такое впечатление, будто им нужен был лишь сам факт признания. Чтобы я сломался, раскололся, каялся в грехах и униженно молил о пощаде. И как же мало им для этого понадобилось...»

У самой головы прошуршали невесомые шажки, щекотное прикосновение заставило вздрогнуть и все-таки оторвать лицо от колючей подстилки. Разумеется, никаких оскорбленных предков поблизости не оказалось. На Шеллара таращилась крупная серая крыса, нахально шевеля усиками.

—Здравствуй, крыса,— грустно произнес узник, вспомнив рассказы Орландо об удивительной разумности и доброжелательности этих зверьков.

Крыса присела на задних лапках и приветливо помахала крохотной розовой ладошкой, удивительно похожей на человеческую.

От неожиданности Шеллар непроизвольно отдернулся и рывком привстал, позабыв, к чему могут привести резкие движения. Огласив камеру коротеньким, но прочувствованным высказыванием, он вернулся в прежнее положение и включил остатки здравого смысла.

«Мне показалось».

Как бы подслушав его мысли, крыса повторила приветствие, повертев перед его носом растопыренной пятерней с миниатюрными пальчиками.

«Возможные версии...— обреченно принялся перечислять Шеллар.— Первое — крысу дрессировали другие заключенные. Второе — мне подмешали в питье наркотик. Третье — я благополучно рехнулся. Второе маловероятно, потому как... больно, демоны раздери умельца Тедди! Первое и третье вероятно в равной степени...»

—Умница. А что ты еще умеешь делать? Плясать на задних лапках?

Крыса оскорбленно задрала мордочку, словно магистр десятой ступени, которому предложили выступить с фокусами в ярмарочном балагане.

Шеллар вздохнул, в очередной раз вспомнив о двадцати поколениях предков и чувствуя, как их презрение обливает его с головы до ног. Липкое, скользкое и тошнотворное.

—Что, крыса,— горько произнес он, опуская глаза,— и ты презираешь малодушных трусов?

Зверек вдруг засуетился, подбежал ближе, доверительно положил лапку на сцепленные пальцы огромного собеседника и вытянул мордочку с мелко подрагивающими усами, всем своим видом выражая сожаление и чуть ли не сочувствие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});