Бремя победителя - Денис Александрович Агеев

свое боевое снаряжение.

— Мне бы позавтракать и умыться, — сказал я с усмешкой.

— Поторопись, — был мне ответ.

Закинув ранец на спину и закрепив его ремнями, я ощутил, что чувствую себя в этом всем увереннее и комфортнее. Подошел к двери и коснулся сенсорной панели, створка с тихим визгом отъехала в сторону. Я ожидал увидеть привычный коридор, но вместо него попал в просторное помещение, тускло освещаемое какими-то небольшими лампами с высокого потолка. Стены были обшиты квадратными стальными листами, отчего создавалась ощущение, что я попал в какую-то гигантскую консервную банку.

Не осознавая, я сделал шаг, потом другой, и сам не понял, как очутился ровно посередине этой огромной комнаты. Передо мной находилась платформа, которая раньше… Черт! Теперь я начал вспоминать. Это Арена! Я вернулся на гребаную Арену! Хотя почему вернулся?.. Я и был здесь. Но мне совсем этого не хотелось. Я ощутил дрожь сначала в руках, потом в ногах, а после — и во всем теле.

Нет, я должен вернуться обратно в свою светлую теплую спальню! К жене и детям. И я вернусь!

Я обернулся, но двери, ведущей обратно, позади уже не было. Меня окружали лишь стены, обитые стальными пластинами.

— Вставай на платформу, — послышался голос жены, но звучал он неестественно, словно ломаясь на каждом слоге.

— Эрика, это ты? — задал я, наверное, самый глупый вопрос, который только смог.

— Пора за работу, милый, — голос стал почти неузнаваем. Он деформировался, превращаясь… в хриплый, надломленный тембр Кроноса. — Приветствую всех… точнее одного выжившего.

— Сука! — тихо вырвалось у меня.

— Вставай на платформу, впереди последний раунд.

К сердцу резко прилила кровь, адреналин запульсировал по жилам. Я инстинктивно схватился за рукоять катаны, но быстро отпустил, осознав бессмысленность этого действия.

— Тебе там понравится, я знаю, поэтому давай покончим с этим поскорее, — снова произнес распорядитель игр.

И я подчинился ему. Встал на платформу, но тут же внезапно ощутил, как у меня заболела левая щека. Огненная боль прыснула в лицо. Я что, сгораю заживо?

Платформа начала двигаться, я вдруг ощутил слабость в ногах, меня пошатнуло. И я упал сначала на задницу, а потом и на спину. Призрачный мир закружился вокруг, а потом я словно провалился вниз, ощутив захватывающее дух чувство свободного падения.

* * *

— Хватить его так лупить, а то шею свернешь, — раздался приглушенный, словно идущий из параллельного мира голос. И за ним тут же последовал хлесткий удар по лицу. Боль обожгла щеку, но отрезвила разум.

Я открыл глаза.

— Ну наконец-то, мать вашу! — расплылось в улыбке знакомое лицо. — Я уж думал, у тебя летаргический сон.

Я открыл рот, чтобы сказать хоть что-то, но тут же понял, что сделать это мне крайне тяжело. Всепоглощающая слабость лишала возможности как-либо двигаться. А еще жутко болел затылок и плечо — создавалось впечатление, что я ушибся ими, упав с большой высоты, или же кто-то приложил меня увесистым ударом.

Передо мной появилось второе лицо, а потом третье. Я узнал всех: Ролдан, Виллис и Перк. Коупленд тоже заглянул, чуть нахмурился и пропал.

— У него крайняя пси-истощения, — констатировал Виллис.

Сразу же после его слов перед глазами всплыло сообщение:

Внимание! Достигнут критический минимум пси-энергии

Срочно необходим отдых

— Да ты… прямо… пророк… — едва проговорил я, все же разлепив губы.

— Шутит — значит все с ним в порядке, — сказал Перк.

— Ты как, Шой, встать сможешь? — спросил Ролдан.

Я тяжело выдохнул. Смогу ли я встать?.. Мне почему-то стало смешно, и я улыбнулся, а потом и засмеялся.

— А он не сбрендил? — сдвинул брови азиат.

— Нет. Это последствия сильного пси-истощения, я полагаю. Люди могут странно себя вести, — объяснил Виллис.

Я подумал, что он прав. Я тоже когда-то читал об этом. Но смеяться не переставал.

— Впереди у меня… последний раунд… Так сказал… Кронос, — зачем-то произнес я и ощутил, что смеяться больше не хочется. Мне вдруг стало чертовски грустно. Снова вспомнил свою спальню из ведения, жену и детей. Неимоверно потянуло домой.

— Если у него крыша поедет так же, как у Гигеона, то нам лучше его прибить на месте, пока он слабый и беспомощный. А то мало ли какой финт выкинет потом, — предложил Перк, выражение лица при этом у него было серьезное, но тревожное.

— Хочу заметить, что Шою удалось ликвидировать сразу трех скальных дрогов, на что никто из нас не был способен, — сказал Виллис.

Азиат повел бровью, как бы соглашаясь, но при этом оставаясь при своем мнении.

— Так что, встать сможешь? — повторил Ролдан.

Я попытался подвигаться, и у меня вроде бы даже получилось, хотя мышцы были вялыми, и конечности слушались неохотно.

— Какая здесь перегрузка? — спросил я и, кряхтя и морщась, привстал. Ролдан схватил меня за плечи и потянул к себе.

— Одна целая тридцать пять сотых же, — ответил Виллис.

Я послал пси-импульс амулету, и тот вяло отозвался. Энергии в нем было не больше чем воздуха в космосе, но запас уже начал понемногу восстанавливаться.

— Дайте мне немного времени, и я приду в себя.

— Да тут все не прочь передохнуть, — усмехнулся Ролдан.

Дальше мы двинулись через полчаса. Чтобы усмирить Т-бактерии, да и помочь организму восстановить силы, я зажевал единственную имеющуюся у меня высококалорийную пластинку, и уже через четверть часа ощутил небольшой прилив энергии. Амулет тоже работал на полную мощность — стоило ему набрать хоть какое-нибудь количество пси-энергии, как я сразу же перекачивал ее себе. Ему это не нравилось, однако я был его хозяином, и ослушаться меня он не посмел бы.

Мы обогнули невысокий утес, обошли стороной очередное холмистое плато, на что ушло почти полчаса, и вышли, наконец, к главной цели — к той самой шахте. Во всяком случае, других сооружений в округе не наблюдалось, да и на пси-карте иных объектов подобного рода не было.

Сооружение походило на темно-серый цилиндр с округлой блестящей крышей, напоминающей огромную линзу. Шахта была втиснута между двух скальных уступов