Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

— Благодарю тебя, Мать, для меня нет большей радости, чем свидание с тобой.

Это были все слова, простые формулы, при помощи которых было принято состязаться с неумолимым током времени.

— О, не говори так, потому что для меня нет уже возможности исправить и искупить те недосмотр и невнимание, которыми я зачастую по отношению к тебе грешила во время моей суетной жизни, когда недостаточно ласкала тебя и холила, ибо ты, сама добродетель и святость, заслуживала того без всякого сомнения. Каждый раз у меня не хватало на тебя времени, когда оказывалось, что очередное неотложное дело ждет меня, когда новая битва зовет и враг не дремлет, вся эта суета, становящаяся понятной только теперь, не сравнимая с подлинной радостью жизни, которая всегда была так близко, ведь ты росла у меня прямо на глазах…

— Мать, ты была самой внимательной и нежной родительницей, в то время как я никогда не была примерной дочерью. Я всегда была такой своевольной и непослушной…

— Своевольной! — воскликнул древний прах. — Нет, ты никогда не позволяла себе что-то, что могло бы обидеть меня. Теперь, пребывая в другой форме существования, я многое вижу иначе, могу отличать суету сует от воистину важного и значительного. Несколько маленьких пустячных проступков ничего не значат, я испытываю стыд за то, что в свое время накричала за них на тебя. Как всякая живая женщина, я была глупа, мне не хватало ума смотреть в глубину — теперь же я знаю, что во всем мире ты была моим самым драгоценным сокровищем. Жизнь не воротишь назад, нам приходится жить со своими просчетами и неудачами, но тем из нас, кто не оставил наверху живого побега, здесь приходится горше всех.

Усопшая еще долго продолжала распространяться в том же духе, и королева оставила попытки переубедить ее, а только с тихой улыбкой прислушивалась к ее слезливым речам; понимая, что теперь матери, при жизни действительно чрезвычайно занятой собой, своими делами и оказывающей ей внимание лишь изредка, нужно было хоть как-то утешиться. С приятным удивлением она обнаружила, что древние останки, сейчас не более чем полуистлевшая груда костей, помнят события ее далекого детства, о которых она сама давным-давно позабыла. Плоть смертна; но память остается навсегда, замурованная во времени.

Наконец, когда поток причитаний начал стихать, королева решила прервать свою мать.

— Мать, я спустилась сюда в надежде встретиться с душой моего брата, ЯфералОборала, которая, как я считала, должна была присоединиться к тебе и бабушке.

— Вот как… значит, мой сын тоже добрался до конца дней своего земного существования? О, это действительно добрая весть, мы здесь все будем рады соединиться с ним, поскольку в искусстве пбука он никогда не уступал тебе, а ты всегда была такой умной девочкой. Более доброй вести ты не могла мне принести.

— Дорогая Мать, он был убит, застрелен из сиборнельского ружья.

— Прекрасно! Замечательно! Чем скорее это случается, тем лучше, потому что теперь я способна видеть истинную суть вещей. Я рада. Так когда же, по-твоему, мы можем рассчитывать увидеться с ним?

— Его бренные останки будут захоронены в течение ближайших часов.

— Тогда мы будем ожидать его и готовиться к встрече, чтобы приветствовать его как подобает. Когда придет твой час спуститься к нам в подземный мир, не бойся, здесь нет ничего плохого…

— Я готова, Мать, и ничего не боюсь. В любое время я буду рада услышать от тебя призыв, который ты сможешь передать через своих знакомых духов и теней, находящихся ближе к поверхности живого мира. Но сейчас я хотела бы попросить тебя кое о чем. Дело в том, что наверху есть один человек, мужчина, который любит меня, хотя до сих пор он еще ни разу не сказал мне о своей любви ни слова; но я чувствую его любовь, потому что он излучает ее, как солнце излучает свет. Я знаю, что могу доверять ему, как доверяю лишь немногим на свете. Сейчас его нет со мной — его отослали из Матрассила на далекую войну.

— Войны неведомы нам здесь внизу, мое дорогое дитя.

— Этот человек, мой друг, о котором я говорю, он тоже часто вводит себя в пбук. Его отец находится где-то здесь, в нижнем мире среди вас. Имя моего друга Ханра ТолрамКетинет. Я хочу просить тебя передать через отца Ханры ему весть от меня и узнать, где он теперь находится и что с ним, потому что мне настоятельно необходимо связаться с ним письмом.

Наступила тишина, но затем мать снова заговорила.

— Мое дорогое дитя, в твоем мире нет способа одному человеку договориться с другим и достигнуть при этом полного понимания, так мало вы знаете друг о друге. Здесь же мы достигаем абсолютной завершенности. Как только плоть перестает иметь значение и изменяется, надобность в тайне отпадает.

— Я знаю это, Мать, — молвила душа королевы, страшащаяся такой предельной завершенности отношений. Много раз она слышала об этом и каждый раз испытывала противоречивые чувства. Одно это понятие многое проясняло о сути бытия почтенных останков. После длительного процесса изменения достигалась некая высшая ступень взаимопонимания, когда любой призыв мог свободно разноситься меж надлежащими пластами мощей подобно легкому бризу, не знающему препятствия и шелестящему в тихой желтизне праха, как в падшей под деревьями сухой листве.

Душе пришлой приходилось при этом испытывать трудности, ее выдержка проверялась на прочность. Фантомы верхнего мира со звуком шкворчащего в жаровне масла продолжали сочиться к ней. Занавес взлетал и откуда-то доносилась шелестящая музыка смерти. Душа королевы начала медленно возвращаться, неспособная более удерживаться в подземном мире, поскольку мать теперь не помогала ей и не ободряла ее.

Наконец, пронизав обсидиановые толщи, ответ на посланную весть вернулся к Шананне. Друг дочери все еще находился среди живых. Духи и тени его рода свидетельствовали о том, что только недавно он спускался к ним и разговаривал с ними. Во время этой недавней встречи боевые части, которыми командовал молодой генерал, находились вблизи деревни под названием Ут Фо, расположенной в джунглях Чвартской возвышенности, что в западной части края, носящего имя Рандонан.

— Благодарю тебя, Мать, это все, что я хотела узнать, — воскликнула из последних сил душа королевы, следом безмолвно послав вниз чувственный всплеск благодарности.

Пыхнув облачком праха, дух ее матери проговорил на прощание:

— Нам, обитателям безмятежного нижнего мира, бесконечно жаль вас, ослепленных своей физической оболочкой. Нам, бесплотным, дано драгоценное разумение общаться посредством высших голосов, понимание которых находится за пределами способностей вашего слабого ума. Приди же к нам скорее, тогда ты увидишь и услышишь мир таким, как он есть. Мы ждем тебя!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});