Муж для идеальной женщины (СИ) - Холлей Ниизла

Этот вопрос я мысленно "мусолила" во время утренних гигиенических процедур.

Когда открылась дверь, поначалу даже не обратила внимания. Подумала, что принесли еду.

Поворачиваюсь и… утопаю в глазах моего штурмовика. Окруженного, к слову, десятком "марионеток".

Они споро накрывают на стол и… разворачивают галоэкран.

— Я держу слово! — На экране — лже-Нейш. — Если будете и далее вести себя честно и благоразумно, я верну нас в общество, из которого был вынужден изъять. Можете вести себя с моим со-супругом без ограничений. Я, заодно, поучусь…

Экран обесцветился, почти пропав. А я снова взглянула Алекса.

— Ззздравствуй… — Говорю, почему-то, на русском языке. — Как ты?!

— Боялся… — Выдыхает мужчина, мгновенно оказываясь рядом и закутывая меня в объятия. И полностью игнорируя наблюдателя.

— Чего боялся?

— Что увижу презрение ко мне… затравленный взгляд… боялся потерять тебя… такую, какая ты есть! — Шепчет он мне в макушку.

— У меня есть те, кто меня любит. Кого люблю я. Меня сломать невозможно. — Млея от его запаха, шепчу я. — Нам надо о многом поговорить.

Два предателя-модификанта, присоединяются к Рептилочке и перебегают в стан фанатов моего штурмовика.

— Тссс… — Он прижимает меня к своей груди. — Мы поговорим. Я расскажу тебе обо всём. Но сейчас… позволь просто побыть с тобой. Без политики, интриг, обязательств.

— Позволяю…

Он усаживает меня к себе на колени и кормит, перемежая еду с поцелуями.

А я кормлю его в ответ.

— Всё хорошо, — Постоянно повторяет он, — Я рядом. Я с тобой. Мы вместе всё уладим. — Сопровождая каждое слово поцелуем.

Потом подхватывает на руки и несёт к кровати. Укладывет и сам ложится рядом, окутывая ощущением безопасности и заботы.

Уплываю в блаженный сон, несмотря на то, что только что проснулась.

А когда открываю глаза, встречаюсь с обожающим взглядом.

— Отдохнула? — Шепчет он, щекотно целуя в нос.

— Да. Прости… я…

— Ты, голая и голодная, блуждала по заброшенным подземельям. Как ты выжила — не представляю! Это прекрасное тело, намного выносливей, чем кажется. — Шутит он, а в глазах тревога.

— Да, с некоторых пор, моё тельце и для меня полно сюрпризов. — Хихикаю я.

— ОН сейчас нас не слышит, — Одними губами говорит Алекс.

— Мне ввели трёхвалентный модификант. — так же, почти беззвучно, делюсь я тайной.

— Понял. — Мы заговорщески улыбаемся друг другу.

— Тебе будет трудно. — Штурмовик сильнее прижимает к себе, и говорит негромко, но совсем не скрываясь, — Скоро тебя будут модифицировать под семя Некроса. Но я буду рядом. Я немного умею забирать боль.

— Спасибо, — Благодарно целую его и поцелуй из нежного, постепенно, превращается в жаркий, жадный, голодный.

— Для тебя — всё что угодно…

— Я знаю…

Горячие губы скользят по шее, прокладывают обжигающую дорожку к груди,

Руки бережно прижимают меня к себе, лихорадочно комкая мягкую ткань.

— Я не смел мечтать об этом. Особенно, когда однозначно дали понять — либо я улетаю и выполняю задание, либо больше никогда тебя не увижу. Даже издали. Даже на экране.

— Мечты сбываются, — Выдыхаю в ответ, млея в сильных руках.

После стольких лет одиночества, прерываемых на быстрое оплодотворение, мне и самой не верится в то, что всё происходящее — реально.

Наверное я старомодная, а может быть, просто такой характер. Но самоудовлетворением никогда не занималась. Всё надеялась на то, что когда-нибудь, у меня начнётся нормальная личная жизнь. И вот, она кажется, началась.

— Мне нравится, что вы, оба, не строите козни у меня за спиной. — В самый жаркий момент, ледяным душем, врывается в нашу близость голос "Кукловода", — Я не ошибся в вас. И разрешаю всё время быть вместе. Особенно, если учесть то, что нэру надо готовить к слиянию со мной. Продолжайте, я разрешаю. — Отжалел Некрос и исчез.

Наверное, у нормальных разумных, такое "великодушное" разрешение, вызвало бы прямо противоположную реакцию. Но… видимо, мы — не нормальные!

Потому что, продолжили дарить друг другу жаркие ласки, которые благополучно завершились бурным фееричным оргазмом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Прости, но мне было плевать на него. Даже, если бы он остался и пялился на нас! Я слишком тебя люблю. И хочу! — Осыпая меня поцелуями, сообщает Алекс.

— Я с тобой согласна.

— Ты… как ты? Я многое не знаю и не умею… но я научусь. Хочу, чтобы тебе было хорошо со мной!

— Всё было более чем хорошо. Ты искренне даришь мне любовь. Это — самое главное, и самое приятное!

Наши ласки начали намекать на повторение, но…

Рептилочка внутри шевельнулась, сообщая о том, что рядом — их злейшие враги — арханы.

Этого хватило на то, чтобы у меня из глаз полились слёзы радости. Скоро Шу сюда примчится и всех нас спасёт.

Алекс, ничего не понимая, неумело, пытался меня успокоить.

И тут… я поняла, что нельзя сейчас нас спасать! Тут же, где-то, мой сын!

— Что ты сделал такого нашей жене?! — Хрипловатый голос Некроса, лучше лекарств прочистил объятые паникой мозги.

— Это не он! — Я всхлипнула и зарыдала ещё горше.

— Кто виновен?! — От тихого голоса "Кукловода" плохо стало не только нам, но и "марионеткам". Которые повалились на пол заливая его кровью, хлещущей из глаз, носа, рта и ушей.

— Ты! — Выпалила я, совершенно неожиданно даже для себя

— Я?! — Некрос настолько изумился, что я даже капельку загордилась. Явно, никто до меня, не мог произвести на него столь ошеломляющего эффекта одним только словом.

— Ты! — Подвердила я.

— Аргументируйте, милая супруга, — "Кукловод" очень быстро оправился от первого шока и теперь наливался бешеной злобой.

— Мы тут… а он — там! — Очень информативно пояснила я, чувствуя, как снова дрожжат губы и комок встаёт в горле. Вот так всегда! Когда дело касается чего-то важного, на меня наваливается редкостное косноязычие.

Судя по отвалившейся челюсти, удивить мне удалось теперь уже двух мужчин.

— КТО!? — Рявкнул лже-Нейш.

— ТЫ! — Повторяю я, снова заливаясь слезами. Нервы у меня что-то стали вообще — никуда.

— Там! КТО?! Когда мы — тут?! — Остервенело уточнил Некрос, едва сдерживая бешенство. И я его сейчас отлично понимаю! Самой противно от неумения объяснить всё коротко и внятно.

— Мой сын, который натерпелся всего… по твоей вине, кстати, тоже… он там… в ренегаре… один… озлобленный, одинокий… он думает, что я его предала! А мы тут… любовью занимаемся! Семью собираемся строить. А его хоть кто-то спросил?! Он согласен с тем, что у меня такое ненормальное количество почти-мужей?! Хоть кого-то, считая и меня, удосужился у него спросить — "а ты как думаешь"?! Стыдно мне и больно! За то, что я дрянная мать! — выплёскиваю я весь негатив на застывшего "Кукловода".

Который, к тому же, снова исчезает.

— Побег от объяснений — не красит даже женщину! — Мстительно заявляю я, таращась на пустое место. — А мужчин, так вообще выставляет трусами и подлецами!

— Свет мой, — Мой штурмовик притягивает меня к себе, игнорируя вяло-злобные брыкания, — Надо быть честным во всём. Меня ведь тоже можно обвинить в побеге. Тебе надо просто конкретно поговорить с ним… и не только с ним. Тогда мы все избежим, как минимум — непонимания, а как максимум — многочисленных смертей.

— Ты прав… — Утыкаюсь в каменную грудь, постепенно приходя в себя. — В первую очередь — виновата я.

— Мы все — не без греха. — Горячие губы обхватывают ушко, посылая по всему телу горячие волны. — Прости… себя… нас… И с сыном поговорим, как мужчины… Я уверен — он поймёт и простит!

— Думаешь — поймёт и простит?! — Ловлю глазами "стреляющие" протуберанцами черноты глаза Алекса.

— Уверен. Только затягивать не надо. С первого раза не получится — будем пытаться снова и снова.

— У нас на Земле говорят: "Вода — камень точит!"