Если он поддастся - Ханна Хауэлл

По внутренней отделке дома стало понятно: когда-то у одного из баронов имелась в распоряжении куча денег, – а может, он по легкомыслию вовлек всю семью в колоссальные долги. Полы устилал черный с прожилками мрамор, отполированный до блеска, и на нем отчетливо виднелись следы туфель Олимпии. Стены же были обшиты деревом. Темным деревом. Брент не был специалистом, поэтому не мог определить, что это за порода. Но цвет у панелей был теплым и глубоким, а вид – дорогим. В поле зрения Брента попало несколько дверей из тяжелого резного дуба. Кем бы ни был тот, кто построил этот дом, он явно угробил на него целое состояние.

Из глубины холла к ним торопливо вышел высокий стройный мужчина.

– Миледи, мы не ждали вас так скоро. Должно быть, Хью до Лондона летел по воздуху.

– Должно быть, так, Джонс Второй. Он определенно выглядел очень уставшим. Я приказала ему отдохнуть, прежде чем возвращаться сюда. То, что Хью согласился, говорило о том, что устал не только он. Его лошадям тоже требовался отдых. Хью нянчится со своими лошадями как с детьми, – сказала Олимпия Бренту, потом снова повернулась к дворецкому: – А это граф Филдгейт, лорд Брент Маллам.

– Милорд, я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату.

– Благодарю вас, Джонс Второй. – Брент передал ему сумки и сказал: – Нашего кучера нужно покормить, и ему требуется место для отдыха.

– Я прослежу за этим. Миледи, молодой хозяин сейчас находится в библиотеке, где вместе с вашей теткой и кузиной пытается навести порядок.

– Спасибо, Джонс Второй.

Олимпия зашагала через холл, и Брент тотчас последовал за ней. Вскоре она остановилась перед двустворчатой дверью, покрытой изысканной резьбой со сценами, изображавшими плещущихся в воде нимф. Чуть помедлив, распахнула ее, и они с Брентом вошли в комнату, где царил хаос. Большинство шкафов пустовали. В дальнем углу в кучу сбилось несколько кресел, некоторым из них явно требовалась починка. Часть книг уже сложили перед шкафами в стопки, но большинство в беспорядке валялись на полу. Олимпия же, медленно поворачиваясь, внимательно оглядывала каждый дюйм комнаты.

– Хорошо хоть, что в этот раз ты не перебил лампы, Илай. – Она улыбнулась высокому худому мальчугану, поднявшемуся с пола, где он складывал книги в стопку.

– Мамочка! – Он бросился к ней. – Как хорошо, что ты приехала! У нас тут такое случилось!

– Могу представить. – Олимпия на секунду прижала к себе сына, внезапно осознав, что еще немного – и мальчик станет выше ее. – Я приехала не одна. – Она развернула сына к Бренту и представила их друг другу. – А это моя тетушка Антигона Уорлок. – Кивком Олимпия указала на пожилую женщину. – И еще – моя кузина миссис Тесса Вон.

Брент церемонно поклонился дамам, с любопытством разглядывавшим его своими темно-карими глазами.

– Весьма рад знакомству, – сказал он.

– Ты уверена, что это Филдгейт? – вдруг спросила Тесса и вытерла грязные руки о необъятный фартук, надетый поверх зеленого платья.

– О, Тесса!.. Конечно, это он! – воскликнула Олимпия. – Ты думаешь, я могу ошибиться?

– Нет-нет. Просто он не похож на пьяницу и распутника, о котором все твердят.

– Поверь, Филдгейт вовсе не пьяница. А что касается распутства… – Брент толкнул ее локтем, и она заявила: – Граф не больший распутник, чем все прочие из его круга.

– Благодарю вас, – пробормотал Брент. – Вы очень любезны, баронесса.

Олимпия с улыбкой взглянула на Тессу, потом посмотрела на тетку.

– У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, кому понадобилось похищать Илая?

– Никаких. Мне кажется, что корень проблем – в Лондоне. Похититель говорит как столичный житель. И даже пытался запугать нас.

– Ладно, дайте нам что-нибудь поесть и попить, а потом Илай сам расскажет, что с ним случилось. Хотелось бы и тебя послушать, тетя Тиг.

– Я тоже могу рассказать тебе кое-что, – предложила Тесса.

– А ты была здесь, когда это произошло?

– Нет, но могу рассказать тебе несколько интересных историй, если захочешь. – Тесса подмигнула Олимпии, и все женщины рассмеялись.

Брент чувствовал себя здесь лишним, но это его почти не смущало. Было ясно, что сейчас и упряжкой буйволов вряд ли удалось бы оторвать Олимпию от сына. Мальчик был симпатичный, с блестящими волнистыми волосами и с глазами как у матери. Черты лица у него уже начали терять детскую мягкость, и не было сомнений в том, что в будущем он станет таким же красавцем, как многие из его родственников. И по тому, какими глазами мальчик смотрел на Олимпию и как улыбался, с первого взгляда было понятно, что он безумно любит свою мать.

Они перешли в комнату, в обстановке которой женская рука ощущалась отчетливее, чем в библиотеке. Здесь висели светло-голубые драпировки в тон ковру на полу, а стены были выкрашены в нежно-розовый цвет. Олимпия показала ему на стул за столом рядом с собой, усадив по другую руку Илая. Во главе стола села тетка, а на противоположном конце – Тесса. Через несколько минут в комнате появился дворецкий в сопровождении трех слуг, которые выставили на стол огромное количество закусок, а также кофе и чай.

Взглянув на сына, Олимпия сказала:

– Итак, Илай, расскажи, что ты помнишь. – Она положила себе на тарелку пару яиц.

– Я заснул в библиотеке, – начал мальчик. – Не хотел, но так получилось. Книга, которую выбрал, оказалась кошмарно скучной. Ну да ладно. Я проснулся от звука шагов и от ощущения, что происходит что-то не то. Сел на кушетке, и мне показалось, что за мной кто-то наблюдает. Когда же протер глаза, то увидел, что ко мне тянется, чтобы схватить, какой-то огромный лохматый человек. Я скатился с кушетки и бросился к двери, но меня схватил другой. Этот попытался засунуть мне кляп в рот, чтобы я не шумел. Но я кричал и отбивался, а потом подумал: «С какой стати мне оставаться таким покорным?»

Увидев, как сын посмотрел на нее, увидев этот озорной и беспокойный огонек в его глазах, таких же, как у нее, Олимпия не смогла сдержать улыбку, хотя и понимала, что должна оставаться серьезной.

– И что тогда сделал мой милый сын?

– Стал выкидывать книги из шкафов, – ответил мальчик. – И изо всех сил целиться им в головы. С одним это отлично получилось. Второй от ужаса застыл на месте и принялся молиться, а потом убежал. И тут пришли наши…

– Ты все сделал правильно, Илай. Да-да, в самом деле! Ты боролся, звал на помощь, а потом воспользовался тем, что было под рукой. – Олимпия ласково улыбнулась сыну. – А еще ты послал за мной и начал разбирать весь этот хаос, верно?

– Да, но не один. – Мальчик улыбнулся Тессе и Антигоне, и Олимпии до боли захотелось обнять его и прижать к сердцу, как она всегда делала, когда он был маленьким. Тут она нахмурилась, услышав шум за дверью. – Что там у вас? – Поднявшись, баронесса шагнула к двери, но в этот момент в комнату вошел дворецкий, державший руки за спиной. – В чем дело, Джонс Второй?