Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы в то время он сам создавал партию, он назвал бы ее «анархически-государственной» — такое вот сочетание максимальной личностной свободы и государственной организации. Но за неимением таковой примкнул, и не столько примкнул, сколько стоял у колыбели партии конституционных демократов, которую по первым буквам стали называть кадетской. В нее вошли земцы и «Союз освобождения», а он занимал видное место в обеих организациях.
Учредительный съезд первой в стране легализовавшейся партии, открыто заявившей о своих целях и средствах для их достижения, проходил в Москве 12–18 октября, в дни Всероссийской стачки и Манифеста 17 октября. Начавшись как неафишируемый, съезд уже в ходе заседаний вышел из подполья и закончился при полной гласности. О нем открыто писали в газетах.
Нет пока сведений, что Вернадский разрабатывал программу, но, во-первых, он входил в редакционную комиссию, и, во-вторых, раздел программы о народном образовании полностью отвечал его взглядам и не мог быть разработан без него. Здесь содержались требования отмены любых ограничений для поступления в школу любого типа; свободы частной и личной общественной инициативы открывать школы любого типа; полной автономии высшей школы; всеобщего, бесплатного и обязательного обучения в начальной школе, принадлежащей местному самоуправлению; ликвидации неграмотности и разнообразные формы обучения для взрослых.
В Центральный комитет партии из 25 членов избрано 17 москвичей. Правда, из-за стачки железнодорожников петербуржцы не приехали на учредительный съезд. Но и на первом, и на прошедшем через несколько месяцев втором съездах Вернадского избирают в Московский и Центральный комитеты. Рядом Шаховской и Корнилов, который в самые горячие месяцы революции жил в Москве, в основном у Вернадских. Председателем партии избран Петрункевич, товарищем председателя — Милюков, генеральным секретарем — Корнилов.
Шли суматошные, длинные дни революции. Августовский указ царя о Думе, так называемой Булыгинской, куда избирать предполагалось по сословиям; борьба против этих планов за «четыреххвостку»; знаменитый Манифест…
В 1919 году Корнилов вспоминал:
«Время это мы, как всегда, проводили у Вернадских. Квартира их (во дворе университета. — Г. А.) была похожа на странноприимный дом, и Наталия Егоровна не знала ни минуты покоя. Каждый из нас, и я, и Шаховской, и Ольденбурги, когда они приезжали, могли обедать и вообще поесть чего-нибудь, когда кому-нибудь из нас было угодно. А мы освобождались для еды в самое разнообразное время. Этот постоянный кавардак не нарушал порядок занятий только Владимира. Наташе удавалось, не знаю уж как, оберегать неприкосновенность его кабинета. Между тем сама Наташа в это время заняла такое боевое положение в партии, что у нее тоже не было свободного времени. Она очень скоро была выбрана секретарем Московского городского комитета вместо Максимова, который не мог выполнять этих обязанностей по флегматичности натуры. И Наташа в течение нескольких месяцев бегала от “ремингтона” к столу и от стола еще куда-нибудь, буквально разрываясь на части.
Дом Вернадских в Москве сделался в это время всем известным пунктом. В сущности, у них в доме сосредоточивались и секретариат к.-д. партии, и секретариат городского комитета, и своего рода центр по части всяких университетских дел и вопросов. Сын Наташи Георгий, тогда студент университета, и его товарищ М. В. Шик, и другие служили у Наташи помощниками и секретарями. Телефон, не переставая, звонил в прихожей, и иногда, заняв место у телефона, приходилось по часу не отходить от него.
Владимир в это время принял должность помощника ректора после смерти С. Н. Трубецкого, так как помощник ректора А. А. Мануйлов был выбран ректором. Чтобы дать понятие об этой должности, чисто хозяйственной, достаточно сказать, что в Московском университете штат подчиненных ему служащих был рассеян по всему городу и составлял около трех тысяч человек. И обязанности эти Владимир нес полгода, но вовсе не на шутку»34.
В такой атмосфере наступило 17 октября — день единственной и последней, по их мнению, победы демократии. В Москве Манифест вызвал праздник. Корнилов вспоминает, как выступал с бочки у Большого театра, поздравляя общество со свободой. Вечером состоялся грандиозный банкет. Один из выступавших сказал, что, если бы в борьбе за свободу давали Георгиевские кресты, он первым вручил бы его одному из здесь присутствующих, и потянулся чокаться с Шаховским. И все шумно бросились к Дмитрию Ивановичу, как будто ему действительно вручили орден за свободу. Он и в самом деле был его достоин.
В сущности, их клятва, данная в ночь после похорон Шурочки, выполнена. Строй в России менялся, неся в себе следы их усилий.
Правда, свобода дарована, но не обеспечена юридическими гарантиями, а Дума не названа законодательным учреждением.
Шаховской и Корнилов в ноябрьские дни поселились вместе во флигеле на Воздвиженке и отсюда наблюдали анархию, названную Декабрьским вооруженным восстанием в Москве. То была, как писал Корнилов, неосмотрительная затея безусых революционеров, которых и число-то не превышало тысячу человек. Побывав на Пресне в университетской обсерватории, Вернадский пишет сыну, что картина разрушения произвела на него удручающее впечатление. Он не сочувствовал ни одной стороне. Идея свободы несовместима с идеей насилия — главным орудием социалистов. Как и правительственный террор, так и движение масс — проявление темных сил, считает он.
События сделали друзей знаменитыми. В дополнение к книжке о втором земском съезде с их портретами выходит сборник биографических очерков, где Вернадскому посвящена, пожалуй, самая крупная статья среди других. Вероятно, не только из-за политического веса, а из-за богатства его жизни.
Ни о ком так не сказано здесь, как о нем: «В. И. Вернадский является одним из самых видных деятелей освободительного движения. Крупный ученый, даровитый профессор, убежденный и стойкий общественный деятель, симпатичный по всему своему облику человек, В. И. имеет все шансы на то, чтобы сыграть крупную роль в качестве государственного деятеля обновленной России»35. А причина известности — в особой открытости жизни и его, и Шаховского, чей портрет и «послужной список» приведены рядом. Ведь они жили по девизу братства: «Жить для других, жить открыто!», хотя первая часть его никогда не казалась ему правильной. Жить ради людей нельзя. Но вот вторая часть формулы — открытость жизни — соблюдалась ими легко и просто. И тогда, и сейчас в жизни Вернадского не оставалось темных углов и потаенных мест. Напротив, он стремился максимально проявить себя и сохранить все приметы своей жизни, ее свидетельства. Его архив полон и приведен в полный порядок. Он не выбрасывал даже самую незначительную бумажку, если на ней сам или его близкие что-то записали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Коренные изменения неизбежны - Дневник 1941 года - Владимир Вернадский - Биографии и Мемуары
- Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов - Биографии и Мемуары
- Сталкер. Литературная запись кинофильма - Андрей Тарковский - Биографии и Мемуары
- Вознесенский. Я тебя никогда не забуду - Феликс Медведев - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Василий Аксенов — одинокий бегун на длинные дистанции - Виктор Есипов - Биографии и Мемуары
- НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино) - Дэвид Шеппард - Биографии и Мемуары
- Я был секретарем Сталина - Борис Бажанов - Биографии и Мемуары
- Черты мировоззрения князя С Н Трубецкого - Владимир Вернадский - Биографии и Мемуары
- Столетов - В. Болховитинов - Биографии и Мемуары