Мир проклятий и демонов - Микки Хост

но Джинн был прав. На самом деле люди не знали друг друга с самого рождения. Первая встреча была даже у родных братьев и сестер. Пайпер до сих пор помнила, как отец сорвался с работы, забрав ее и Лео, и повез в больницу, когда родился Эйс. В жизни Пайпер было сотни знакомств, которые на самом деле ничего не значили, и всего за одну жалкую неделю самых важных стало так много, что голова шла кругом.

Она не хотела признавать правоту Джинна, потому что это означало бы, что она была несправедлива к Третьему даже вопреки тому, что пообещала составить собственное мнение о нем. Она с самого начала была не просто слабой и глупой, но еще и двуличной.

– Боже мой, – выдохнула Пайпер, опуская плечи. – Я так устала…

– Ты сопротивляешься, оттого и устаешь.

– Но я не сопротивляюсь. Я учу сигридский, читаю твои книги, занимаюсь с Третьим…

– Сопротивляешься. Стефан писал, что пустота – это тоже чувство. Ты отвергаешь пустоту, не даешь себе признаться в том, насколько ты уничтожена и насколько нуждаешься в ком-нибудь.

– Это неправда, – вяло возразила Пайпер. Она не хотела говорить с Джинном о своих переживаниях, потому что он до сих пор был самым таинственным из всех, с кем она познакомилась в Диких Землях. Но Силе он нравился – была в нем какая-то искра, которую магия сакри считала цепляющей.

– Жалей себя, если от этого тебе легче. Ненавидь, истязай, мори голодом. Делай что хочешь, пока не поймешь, что сейчас пустота – это часть тебя. Если ты будешь пытаться просто подавить ее, то никогда не сможешь по-настоящему развить магию и не овладеешь сигридским в полной мере. Прими, наконец, что сейчас ты пуста и разбита, а потом сделай то, что посчитаешь должным, чтобы вновь стать собой.

– Ты что, персональный психолог?

– Люди всегда казались мне простыми существами, но когда-то я понял, что вы куда сложнее. Я долго учился, чтобы понять, что если вы пусты и разбиты, самобичевание сделает только хуже.

– А ты не человек?

– В моем мире я был кем-то другим.

И Джинн закрылся от нее. Отвернулся к книгам, которые подготовил для этого занятия, и стал складывать их в каком-то порядке, известном только ему. Маг дал понять, что на сегодня их занятие подошло к концу.

Как и всегда, Клаудия была недовольна, но на этот раз – насколько поняла Пайпер всего за долю секунды – не ее присутствием. У девушки вошло в привычку всегда стучаться, прежде чем войти в зал, где она занималась с Третьим, и всегда при этом Клаудия встречала ее хмурым взглядом. Сегодня было что-то другое.

Пройдя вглубь помещения вслед за ведьмой мертвых, Пайпер сжала кулаки, силясь прогнать волнение. Возле стола, на котором было что-то разложено, стоял Иан – правая рука Катона, вождя Дикой Охоты. Лишь раз столкнувшись с взглядом его стальных глаз, Пайпер твердо решила больше не оставаться с ним в одном месте.

– Дай мне минутку, – произнес Третий, даже не посмотрев на Пайпер. – Нужно решить, что с этим делать.

– Откуда все эти вещи?

Клаудия упала на стул, стоявший ровно между Ианом и Третьим, словно решила стать барьером между ними.

– Мы обнаружили это сегодня возле Серебряной реки, – ответил Иан, настороженно покосившись на Пайпер. Наверное, он был абсолютно уверен, что девушка понятия не имеет, где эта Серебряная река. Она и не знала, но показывать своего незнания не собиралась.

– И что же это? – спросила она, кивнув на принесенные Ианом вещи. Какие-то странного вида кинжалы, обрывки ткани и…

Пайпер пораженно выдохнула, увидев, как Третий взял в руки пистолет. Это оружие принадлежало Киту, и оно каким-то образом оказалось в этом мире. А еще оно было опасным.

– Положи обратно, – выпалила Пайпер.

– В чем дело? – совершенно спокойно спросил Третий, проводя пальцем по металлу.

– Пожалуйста, – продолжила Пайпер, когда Третий, все еще рассматривая оружие, повернул его дулом к своему лицу, а другой его палец почти коснулся спускового крючка. – Если у тебя случайно дернется рука, пуля попадет прямо в лицо. Пожалуйста, Третий, отдай эту вещь мне.

Она не представляла, может ли этот пистолет вообще выстрелить, но не собиралась этого проверять. Только не через Третьего, который наверняка впервые в жизни видел такое оружие. Даже если Пайпер и злилась на его молчание и неоднозначные ответы, это не означало, что она позволит ему навредить себе.

– Пожалуйста, – повторила Пайпер и, заметив, что Третий озадачен ее реакцией, мысленно прокляла себя и добавила: – Ты же доверяешь мне?

Третий раздумывал всего секунду. Под ругань Клаудии, которой вновь не понравилось отношение Третьего к Пайпер, он передал ей пистолет. Девушка взяла оружие, повернула его дулом к полу и быстро проверила магазин. Пустой.

– Слава тебе, дядя Джон, – облегченно выдохнула Пайпер, прижимая пистолет к груди.

– Ты ведь помнишь, что я могу прочитать историю любого предмета, лишь коснувшись? – спросил Третий.

Пайпер почувствовала, как к лицу прилила кровь. «Ты идиотка», – выругалась она про себя и кивнула. Третий точно говорил об этом, потому что возможности его магии – почти единственная тема, о которой он не лгал, но Пайпер элементарно забыла. В первую секунду, когда девушка поняла, что пистолет точно принадлежал Киту, из головы пропали все мысли, оставив только звенящую пустоту. Во вторую же секунду она осознала, что оружие Второго мира может навредить Третьему, и, не дав себе даже мгновения на размышление, вмешалась. Она даже не представляла, что ее так испугает мимолетная перспектива увидеть, как Третий случайно навредит себе из-за того, что не знает, что такое на самом деле пистолет.

– И ты сделал это? – спросила Пайпер чересчур высоким голосом. Клаудия фыркнула и закатила глаза, и это было единственной реакцией на изменившийся тон Пайпер. Хорошо хоть не стала высмеивать ее прямо сейчас.

– Иногда простые наблюдения тоже очень полезны, – с легкой улыбкой ответил Третий. – К тому же, я почувствовал на некоторых из этих вещей твой запах, а пытаться прочитать их время, зная, что в их истории можешь оказаться ты… Пожалуй, это было бы нечестно.

– Он хочет сказать, – вмешалась Клаудия, с насмешливой улыбкой повернувшись к Пайпер, – что может прочитать любую вещь, которая связана с тобой, но не делает этого, потому что глупый и слишком благородный.

– Ты надо мной издеваешься, – прошипел Третий.

– Это моя работа. А если бы ты еще и платил мне, я бы подумала над тем, чтобы не смущать тебя в присутствии других людей.

Иан закатил глаза и сжал зубы. Все еще прижимая к себе незараженный